Маргарита Вениаминовна Лопухова вышла замуж в тридцать восемь лет. Через год она родила дочку. Вот та-то уж выскочила за первого встречного сразу после школы, и теперь бабушка нянчила годовалого внука. Маргарита Вениаминовна выглядела ничуть не моложе своих лет, но лесть, как известно, приятна всем. Женщина с любопытством разглядывала незнакомку. Та вблизи выглядела не хуже, чем издали, но ее лицо казалось грустным.
– Случилось что? – не выдержала Маргарита Вениаминовна и краем глаза заметила, что все мамаши подались вперед и настроили антенны на прием.
– Вы, случайно, не во втором подъезде живете? – спросила девушка осторожно.
– Как раз в нем, – кивнула собеседница. – А в чем дело?
– Видите ли, – со вздохом продолжала девица, – мой брак под угрозой!
– Да что вы говорите!
И что только мужикам надо? Красавица, все при ней – и на тебе!
– Да, вот так, – снова вздохнула девушка. – Я замужем два года, а муж уже гулять начал. Да только, боюсь, на этот раз все серьезно. Не представляю, что делать, если он меня бросит!
– А кто ж на него глаз положил? – поинтересовалась Маргарита Вениаминовна.
– Она в вашем подъезде живет. Может, знаете Анну Григорьеву?
Маргарита Вениаминовна выкатила глаза.
– Анька? Дочка Настасьина, что ли?
– Точно, Анастасии Петровны дочка, – подтвердила молодая женщина. – Она и нацелилась на моего Гришу.
– Да ты ее видела ли, милая? – спросила Маргарита Вениаминовна. Это был не праздный вопрос: Анюту, конечно, нельзя назвать страшненькой, но и красоты в ней особенной не наблюдается. То ли дело – мать ее, Анастасия! Вот та в молодости была хоть куда, мужики за ней толпами ходили. Дочка и в подметки мамаше не годится, а на тебе – мужика у красотки увела!
– Видела, – снова вздохнула дамочка. – Только что с ними обеими разговаривала. Унижаться не хотелось, да выхода нет!
– Да чего с ними разговаривать, – вступила в разговор одна из мамаш, сидящих на соседней скамейке. – Вы уж простите, что вмешиваюсь, но Настасья Петровна должна быть просто счастлива дочуру сбагрить хоть кому-то! Странно, что ваш муж от вас, красавицы, к Аньке свалить собирается – вот ни за что бы не поверила!
– Может, вы мне расскажете побольше об Ане и ее матери, – робко попросила девушка в песцовой шубке. – Возможно, мне удастся убедить Гришу, что она ему не пара. Что у них за семья?
– Семья как семья, – пожала плечами Маргарита Вениаминовна. – Анастасия в свое время хорошо погуляла. Каких только мужиков у нее не водилось: и композиторы, и дирижеры, и пианисты, – она ведь в консерватории работала, знаете? Красивая была баба!
– Она и сейчас ничего себе, – вставила молодая мамаша. – Ей ведь за сорок, а выглядит как картинка, не то что дочка!
– Замуж выскакивала четыре раза – это только официально, – продолжала Маргарита Вениаминовна, бросив неодобрительный взгляд на соседку, которая вмешивалась не в свое дело. – Анька-то у нее от первого мужа, от алкоголика. Намучилась она с ним в свое время. Как же, талант, скрипач какой-то…
– А она точно от него Аню родила? – перебила молодая женщина.
– Еще бы не точно, – усмехнулась Маргарита Вениаминовна. – Сама видела, как она с животом ходила! Только вам-то что за дело до папаши Анькиного?
– Спасибо за информацию, – сказала девушка, вскочила со скамейки и чуть не вприпрыжку рванула к машине.
Женщины на скамейках с удивлением смотрели ей вслед.
– Странная какая-то! – пробормотала Маргарита Вениаминовна. – Вопросы непонятные задавала, а потом вдруг сорвалась!
– Удивительно не это, – заметила молодая мамаша, – а то, что вон Настасья Петровна с Анькой идут с сумками из магазина, – и она указала пальцем направление. – А эта дамочка сказала, что только что с ними дома разговаривала!
Анастасия Георгиевна пыталась открыть дверь на площадку, чтобы выбросить мусор в мусоропровод. Ей было неудобно: в одной руке она держала ведро, а в другой – букет засохших гвоздик, оставшихся с ее дня рождения. Сколько раз просила сына вынести мусор, а он – потом-потом… В результате она, как всегда, делает все сама! Распахнув, наконец, дверь, Анастасия Георгиевна услышала щелчок, и вспышка яркого света больно ударила ей в глаза. В следующую секунду какой-то молодой человек с фотоаппаратом рванул вниз по лестнице. Анастасия Георгиевна не успела даже испугаться, так быстро он исчез.
Через пару часов, когда она отправилась на работу, тот же молодой человек вновь появился около дома. У подъезда стоял старичок с маленькой собачкой. Собачка копала что-то на заснеженном газоне, а старичок курил папиросу и смотрел по сторонам. Молодой человек приблизился.
– Простите, – сказал он, – вы не подскажете, кто эта женщина? – и он показал фотографию, снятую «Поляроидом».
– Зачем это? – подозрительно спросил старик.
– Видите ли, – открыто улыбнулся парень, – я фотограф, снимаю интересные лица. Увидел эту женщину, сфотографировал. Очень мне ее лицо понравилось.
– Настькино-то? – удивился старичок и взял в руки фотографию. Что парень в ней нашел? Со снимка смотрела заурядная женщина с плохо прокрашенными волосами, усталыми глазами и глубокими морщинами вокруг рта.
– Хочу узнать, не будет ли ее муж против, если я ее приглашу на фотосессию в наш салон, поэтому сначала решил справки навести, – продолжал молодой человек. Паренек не выглядел опасным – лет двадцати, белобрысый, с веснушками на переносице, курносый и большеротый, и улыбка его казалась бесхитростной. Старик решил, что опасаться нечего, можно и поговорить, тем более что домой, к сварливой жене, он не спешил.
– Нету у ней мужа, – кашлянул старик, возвращая фотографию. – Вернее, есть, но возражать он ничего не может, потому как срок мотает в колонии где-то под Курском. Одна она с сыном-шалберником. Не учится, не работает, видать, по батиным стопам намылился!
– Понятно… Спасибо, вы мне очень помогли!
С этими словами молодой человек развернулся и зашагал в сторону автобусной остановки. Интересно, подумал дед, чего это он так сразу оборвал разговор? Жаль, он много мог бы порассказать об Анастасии и ее муженьке, да видно, не судьба. Редко удается поговорить с молодыми: вечно они куда-то спешат, вечно чем-то заняты… Им не интересен старик с его рассказами, они думают, что в его жизни просто не может быть ничего занимательного!
– Пошли, брат, – обратился он к песику, который от холода начал поджимать короткие лапки. – Сейчас нам бабка фитиля вставит за то, что задержались!
Он выбросил папиросу, вдавил ее ногой в снег и нехотя побрел в сторону парадной.
В половине девятого утра в музыкальной школе номер 2 истерически зазвонил телефон. Секретарша директора не торопилась снимать трубку: официально ее рабочий день еще не начался. Она вышла из дома раньше обычного, просто чтобы поскорее убраться. Дочь поскандалила с зятем, схватила пальто и выскочила из квартиры, годовалый внук некстати разорался, и Екатерина Матвеевна, опасаясь, что придется оставаться с ребенком, потому что зять опаздывает на работу, поспешно выскользнула из квартиры, захватив сумочку и даже не позавтракав. В музыкальной школе платят мало, но зато там спокойно. Именно поэтому сегодня она так не хотела отвечать на ранний звонок, но телефон не унимался и продолжал трезвонить, действуя на нервы. Наконец, Екатерина Матвеевна не выдержала и раздраженно сдернула трубку с рычага.
– Алло! – гаркнула она. Вежливый голос на другом конце телефона произнес следующее:
– Здравствуйте, вас беспокоят из налоговой инспекции.
Лицо у Екатерины Матвеевны вытянулось, а голос между тем продолжал:
– Скажите, работает ли сегодня Красавина Анастасия Владимировна?
Анастасия Владимировна Красавина преподавала вокал. Екатерина Матвеевна, как и многие другие в музыкальной школе, не любила эту женщину: она была единственной, кто работал исключительно ради удовольствия, а не за зарплату, поэтому секретарша директора втайне порадовалась, что ей, похоже, грозят неприятности с налоговой службой.
– К сожалению, – ответила Екатерина Матвеевна, взглянув на расписание, висевшее на стене, – у Красавиной сегодня выходной. Но она будет завтра с одиннадцати утра.
– Большое спасибо, – поблагодарил ее вежливый голос. – Тогда я перезвоню.
Через час после этого разговора в магазин «Ланком», что на Невском проспекте, вошла молодая женщина. Продавщицы, бездельничающие у прилавков в столь ранний для наплыва посетителей час, с интересом принялись ее разглядывать. Дама отличалась приятной внешностью, но одета была скромно – вряд ли она часто отоваривается в таких магазинах, как этот! Женщина беглым взглядом окинула прилавки.
– Дайте мне, пожалуйста, четыре туши, по две помады каждого тона вот отсюда, – она ткнула пальцем во вращающуюся витрину, – пять коробочек румян, пять – пудры и несколько флаконов духов на ваш выбор.
