Видимо, Амирхан Даутович в своем предполо-жении не ошибся, Садыков вдруг нервно сказал:
-- Подождите две минуты, не кладите трубку. -- Прикрыв микрофон, он, вероятно, совещался с на-бежавшими родственниками.
Через несколько минут он ответил прокурору:
-- Я буду у вас через два часа, нам необходимо переговорить с глазу на глаз.
Амирхан Даутович посмотрел на часы, и в этот момент городские куранты отбили десять; значит, ровно в полночь в коттедж на Лахути должен был прибыть Акрам Садыков, родной дядя убийцы его жены.
Прокурор прошел на кухню и поставил на га-зовую плитку чайник -- за весь день он не выпил и пиалушки чая, такой суматошной выдалась суб-бота.
"Полгода им не хватило, еще два часа понадо-билось", -- подумал зло прокурор о Бекходжаевых. В том, что у них поубавился аппетит за столом, Аз-ларханов не сомневался.
"Для чего им понадобились эти два часа?" -- думал он, но сколько ни перебирал варианты, к единственному выводу не пришел. Но в том, что им действительно необходимы эти два часа, Амир-хан Даутович не сомневался -все их поступки до сих пор оказывались точно выверены, просчитаны, и чувствовалось, что мозговой трест клана работает четко и оперативно.
"Один придет Акрам Садыков или вместе с бра-том, Суюном Бекходжаевым, а может, заявится вся мужская половина рода?" -- продолжал размышлять Амирхан Даутович. И опять ни в чем уверенности не было -- все ходы этого семейства для него ока-зались непредсказуемы, не стоило и голову ломать. Один ли приедет Акрам Садыков или заявится сам Суюн Бекходжаев, прокурор был готов к разговору и действию -- чаша терпения переполнилась. Конеч-но, не мешало бы, чтобы сейчас в его квартире оказался Эркин Джураев, единственный свидетель, на чью помощь мог рассчитывать теперь прокурор. Но в эти же самые минуты в доме Акрама Садыкова, словно читая мысли прокурора, тоже говорили о капитане Джураеве, зная, что тот упрямец, не убоявшийся арестовать Анвара Бекходжаева в доме его отца, всесильного Суюна Бекходжаева, -- единствен-ная надежда Азларханова.
Так в бесплодных размышлениях и пролетели два часа...
7
Едва городские куранты начали отбивать пол-ночь, по сонной Лахути тихо прошуршала черная "Волга" с выключенными огнями и остановилась у ворот дома прокурора. Хлопнула дверца машины, и по слабо освещенной дорожке сада к дому дви-нулся человек. Один...
На бетонных плитах дорожки от калитки к ве-ранде четко отдавались уверенные шаги. Ритм шагов, уверенная поступь сразу подсказали Амирхану Даутовичу, что это не Акрам Садыков и уж тем более не Суюн Бекходжаев -братья были в теле, каждый за сто килограммов, и при ходьбе от ожирения шумно дышали.
Амирхан Даутович поднялся навстречу полуноч-ному визитеру. В ярко освещенной прихожей стоял подтянутый молодой мужчина, лет тридцати пяти -тридцати семи, хорошо одетый, можно даже сказать, элегантно, в правой руке он держал новенький ко-жаный "дипломат" с цифровым кодом. Встреть про-курор ночного гостя на улице пять часов назад среди празднично одетой вечерней толпы, принял бы его если не за иноземца, так за москвича, на-столько он не вписывался в улицы их провинци-ального областного города.
-- Добрый вечер, -- сказал незнакомец и нервным жестом поправил свой безукоризненный пробор -- на его крепком запястье сверкнули золотом не то "Картье", не то "Роллекс", дорогие и редкие швей-царские часы, особо престижные, -- прокурор это знал.
Амирхан Даутович ничего не ответил и только жестом пригласил пройти в дом. Незнакомец сделал шаг и задержался в дверях, пропуская вперед про-курора. "Осторожный", -- отметил Амирхан Даутович.
В кабинете, не дожидаясь приглашения, незна-комец занял кресло, ближнее к входной двери, тем самым оставляя хозяину место у письменного стола.
Люстра свисала как раз над креслом, где рас-положился ночной гость, и прокурор хорошо видел его. Гость чувствовал это, но не отодвигал кресло, потому что оттуда просматривался и коридор. Внеш-не гость был спокоен, сдержан, не суетлив, но Азларханов чувствовал в нем собранность, готовность к любой неожиданности.
-- Считайте, что я Акрам Садыков или Суюн Бекходжаев, все равно, как вам будет удобнее, -- у меня самые широкие полномочия от семьи, -заго-ворил пришелец, усаживаясь поудобнее в кресле, и попросил разрешения закурить. -- Разговор нам, то-варищ прокурор, наверняка предстоит долгий, -до-бавил он, но тут же, погасив зажигалку, неожиданно попросил: -- Ради Бога, простите мне мое любопыт-ство, но прежде чем мы начнем разговор, я хотел бы одним глазом взглянуть на вашу коллекцию -- много наслышан. Вряд ли у меня будет еще воз-можность появиться в гостях у областного проку-рора, да и вообще в Средней Азии. Признаюсь, я не люблю Восток, здесь люди непредсказуемо ко-варны, и не все поступки объяснимы даже изо-щренному европейскому уму. -- Гость поднялся...
Амирхан Даутович расценил его просьбу как воз-можность проверить соседнюю комнату: нет ли там какой-нибудь приготовленной для него опасности, засады. И чтобы гость успокоился -- а Амирхану Даутовичу побольше хотелось выведать у него, и, похоже, можно было рассчитывать на удачу, потому что человек явно принадлежал к породе упивающихся собственным красноречием, -прокурор при-гласил его в зал.
Керамика, видимо, нисколько не интересовала гостя -- в комнатах он задержался не более двух-трех минут. Вернулся он в кабинет более спокойный и сказал разочарованно:
-- И эти черепки оценили в сто пятьдесят ты-сяч?! Впрочем, хорошо, что остановились на этой сумме, потому что на лондонском аукционе в по-следние годы продано несколько известных коллек-ций керамики, и гораздо дороже, чем коллекции из Анкары и Порт-Саида. Эти коллекции, доложу вам, также сравнивались с коллекцией вашей жены, особенно с той, что выставлялась в последний раз в Цюрихе, и некоторые искусствоведы отдавали предпочтение вашей. Что и говорить, хорошо по-работали люди в Москве, горы газет перелопатили, копии со статей в зарубежных журналах и газетах поснимали, они-то и подали идею исходить из оцен-ки лондонских аукционов. Все статьи, где указыва-лась достаточно высокая предполагаемая цена кол-лекции или отдельного экспоната, были высокока-чественно отсняты на японской копировальной ма-шине и тут же, рядом, давался перевод на русский язык.
Эти документы, а их набралось немало, прила-гались к каждой анонимной жалобе на вас. Так что бедным экспертам ничего не оставалось, как сле-довать по указанному нами пути и видеть коллекцию глазами восторженных западных журналистов, иначе бы их заподозрили в симпатиях к вам, необъек-тивности, некомпетентности. Хотя я убежден, на-думай какой наш музей приобрести у вас эти че-репки, вряд ли предложил бы более тысячи рублей. Но тысяча нас не устраивала -- какой от тысячи резонанс, что она для общественного мнения -нуль! Вот сто пятьдесят тысяч -- это масштаб! Сто пять-десят -- это хапуга, за сто пятьдесят во всех смер-тных грехах можно любого обвинить... Но в то же время, оцените, и не миллионы -- цифра должна быть реальной.
Амирхан Даутович внимательно слушал ночного пришельца: тот явно хотел дать понять, что он в курсе всех неприятностей прокурора, и даже больше -он выдавал себя за одного из стратегов, ор-ганизующих эти неприятности.
Амирхан Даутович пытался вспомнить, где-то он видел это жесткое, волевое лицо, характерный прищур пугающих холодом глаз, высокий лоб с едва заметными залысинами -- то ли в картотеке особо опасных преступников, то ли встречал фото-графию в документах, когда просматривал личные дела, инспектируя колонии на территории области. И вдруг, то ли желая сбить с него спесь, то ли проверяя, все ли он знает, Амирхан Даутович спро-сил:
-- Не вы ли вскрыли у меня в прокуратуре сейф?
Для незваного гостя вопрос не оказался неожи-данным -- он сделал презрительную гримасу:
-- Не мой профиль, шеф. Берите выше, я ра-ботаю не отмычкой, а головой. -- И опять он поправил свою безукоризненную прическу. -- А что ка-сается вашего сейфа, то, конечно, открыл его че-ловек, отбывающий тут срок, но он о нашем деле, то есть о вашем, ни гугу. Ему сказали, что областной прокурор потерял ключи и его надо выручить. В сейфе нас прежде всего интересовали ваши амбарные книги по каждому району. В обмен на информацию из этих книг мы хотели получить содействие дол-жностных лиц против вас. И, как видите, план вполне удался. Суд в районе, где случилось преступление, прошел без сучка и задоринки, и в Сардобском районе, где расположена Балан-мечеть, тоже оказали всяческую поддержку, судя по заключению комиссии полковника Иргашева. А за то, что повредили аль-бом, вы уж извините -- у нас другого выхода не было. В вашей дыре нет копировальной машины, передающей цвет, а Духовное управление могла тро-нуть, вызвать праведный гнев только подлинная фо-тография.
-- Почему вы мне все это рассказываете? Не боитесь, что каждое ваше слово в определенной си-туации я могу повернуть против вас? Организован-ная преступность у нас карается сурово.
