И все же Филипп поспешил сперва подойти к зятю, чтобы убедиться, что тот цел, а вовсе не к родной дочери. И почему? Просто потому, что Роман находился ближе, чем Евлалия, которая сидела чуть дальше в лодке? Или почему-то еще?
После небольшого перекуса предполагался послеобеденный отдых. Все общество разделилось на группы. Инга с Аленой приятно провели время на берегу озера. Ваня с Василием Петровичем отправились удить рыбу и нашли, что здешние воды существенно уступают по богатству добычи собственным водным ресурсам «Дубочков».
– У нас-то и окуни, и лещи, и караси с мою ладонь, а тут три часа сидели, а всего-то и поймали, что двух жалких окуньков, которых даже кошке неловко предложить.
Окуней пришлось выпустить обратно в озеро на доращивание.
Тем не менее местные жители утверждали, что когда-то в озере водился судак, и щука до сих пор попадает в сети. А вдоль берегов можно было ловить раков. Впрочем, раньше вдоль берегов на Руси и раковины-жемчужницы водились, из которых добывали мелкий, но чистый и блестящий речной жемчуг, который в изобилии шел на украшение женских кокошников и нарядов. И осетрину из речных глубин добывали в таких количествах, что работники в своих договорах с хозяевами специально оговаривали: осетриной их будут кормить не чаще трех раз в неделю, а иначе – ни-ни. Но неумеренное потребление этих ресурсов привело к тому, что теперь об этих временах можно было лишь вспоминать с тоской.
Но если мужчины на рыбалке обгорели на солнце, устали и разочаровались, то подруги провели время на бережку очень приятно. Евлалию осмотрел врач и нашел, что у нее лишь небольшое переохлаждение, обошлось даже без физических травм и ушибов.
– Я думала, что утону. Головой еще ударилась.
Но подругам казалось, что Евлалия просто здорово перетрусила. Отсюда и ее недомогание, и слабость, и бледность. Никакого следа от удара на ее голове врач даже при самом тщательном осмотре обнаружить не смог. Каска взяла на себя роль защиты от удара, выдержала сама и помогла сохранить череп невесты в неприкосновенности.
Так что врач прописал невесте лишь небольшую дозу успокоительного. Она должна была продержать принцессу в постели до вечера. И когда все вернулись с неудачного рафтинга, Евлалия сразу же удалилась в свою спальню. Настя тоже ушла к себе, но с таким видом, что было ясно: она своему мужу его хамского поведения и тона не забыла и прощать его, по крайней мере в ближайшее время, тоже не собирается.
– Пойдем, осмотрим тут все.
Цветники возле дома были хороши. Газон и дорожки содержались в безупречном порядке. А вот фруктовый сад подругам не понравился – он был заросший и какой-то дикий. Участок, на котором стоял коттедж, был слишком велик, чтобы за ним могли полноценно ухаживать всего два человека. А именно столько людей проживали в этом доме постоянно. Здоровенный угрюмый мужик – сторож, которого все звали дядя Вова. И его жена – миловидная женщина с испуганными глазами – тетя Маруся.
Последняя встретилась подругам, когда они забрели на задний двор, привлеченные петушиным пением. И с удивлением обнаружили, что тут тетя Маруся организовала настоящий птичник, в котором жили ее друзья – курочки во главе с петухом, перепелки и даже парочка индеек, которых женщина сейчас и кормила.
Алена даже расчувствовалась:
– Прямо как назад к себе в «Дубочки» вернулась.
Но Инге совсем не нравилось стоять рядом с птичником. Запах тут ощущался слишком острый. И она потянула подругу обратно к дому:
– Надо отдохнуть перед ужином.
Тимофеевну уже перевели в другое помещение, спальню Инги освободили. К счастью, старушке нашли другую комнатку, тоже небольшую, но все же с окнами в сад. А та каморка, которую ей отвели вначале, стояла пустой и была забита коробками с петардами для предстоящего вечером фейерверка в честь новобрачных. Коробок было много. Каждая стоила от нескольких тысяч до десятка тысяч рублей. И, на взгляд Инги, тут было не меньше чем на полмиллиона.
И столько стоил лишь салют! А еще угощение, аренда самого коттеджа, рафтинг, наконец, тоже удовольствие не бесплатное. И официанты, и доставка гостей, и оплата ресторана, и лимузин, и наряд невесты и… И наконец музыканты!
Когда подруги возвращались с озера, они увидели, что вновь собираются музыканты, устанавливают сцену. Мероприятие ожидалось масштабное, хотя и не такое торжественное. Вчера в ресторане пели высокооплачиваемые артисты. Гонорар сегодняшних должен был быть существенно скромнее, но зато самих артистов было много.
– Откуда у Романа столько денег? – пробормотала Инга. – Неужели цветочный бизнес дает такой высокий доход? А все жалуются, что у нас бизнес переживает трудные времена.
– Мне кажется, что за все платит Филипп.
– Филипп?..
– Он чиновник, а у чиновников деньги никогда не переводятся. Им хоть трудные времена, хоть легкие, если в казне есть хоть какие-то денежки, значит, и чиновники с семьями будут сыты и довольны.
– Но почему ты думаешь, что за свадьбу платит один Филипп? Я слышала от подружек невесты другую версию.
– Что Евлалии удалось подцепить богатого женишка, который ни в чем не уступит ее папаше? Сомневаюсь.
И Алена рассказала подруге о той детской и чистой радости, которой делился Роман со своим другом, уверяя, что его отец купит им двоим металлоискатели.
– Он так радовался, словно мечтал об этой штуке много лет, да все средств не было, чтобы ее купить. Похоже это на поведение богатого предпринимателя?
– Нет. Не очень.
И подумав, Инга произнесла:
– Но как же быть с Евлалией? Она всегда твердила, что не пойдет замуж за бедного.
– За время пути собачка могла подрасти. Годы идут, мнение Евлалии могло и поменяться. Она поняла, что богатого жениха ей уже не найти, согласилась и на бедного, но зато красивого.
– Да уж, красоты у Романа не отнять. Что есть, то есть.
– Интересно было бы взглянуть на его мать и отца. Мне кажется, что у кого-то из них есть корни с Ближнего Востока.
– Я слышала, что дед Романа был родом из Ливии.
– Это похоже на правду.
Вернувшись, подруги привели себя в порядок, передохнули и к семи часам вечера были готовы спуститься вниз и поучаствовать в очередном праздничном мероприятии. Алена закончила наводить на себя красоту первой. Для второго вечера она решила остановить свой выбор на изящном трикотажном сарафане, он был цветастым, но что за беда, они ведь на природе. А чтобы смягчить его яркость, Алена свои красивые плечи прикрыла шарфиком из шифона нежного лазурного цвета.
Василий Петрович, не выдержав долгих приготовлений жены, ушел к гостям еще раньше. И Алена по пути к гостям решила заглянуть к Инге. Подруга сидела перед зеркалом и причесывала свои светлые волосы, которые умудрилась сохранить и пронести во всей красе через длинную жизнь. Красота Инги была нордической, северной, строгой. У нее была очень светлая и почти прозрачная кожа, изящные линии тела, но несмотря на свою худобу и анемичный вид, Инга была куда крепче, чем казалась внешне.
Алене же подруга и вовсе всегда представлялась этакой снежной королевой – царицей северных широт.
– Как ты? – спросила она у нее. – Вижу, тебе полегчало?
Инга собрала волосы в узел на затылке. Ловкие тонкие пальцы мигом соорудили пышный узел, расправили прядки. Затем Инга приколола в прическу белый цветок.
– Какой красивый!
– Это Ваня мне подарил.
При этом лицо Инги осветила такая мягкая улыбка, что Алена только руками всплеснула:
– Признавайся, у вас с ним прошлой ночью что-то было?
– Что «было»?
– Ну… секс.
– За кого ты меня принимаешь?
Инга взглянула на подругу с негодованием.
– Я – замужем! – сообщила она ей. – И не собираюсь кидаться на мужчину лишь потому, что он меня любит, а мой муж куда-то свалил. Нет, мы с Ваней поговорили и…
– Ах, опять поговорили!
– Да, поговорили. И пришли к мнению, что нам надо попробовать. Если Залесный устранился, я дам Ване шанс.
Хоть что-то. Сама Алена предпочла бы, чтобы Инга дала Ване не просто шанс, а кое-что посущественнее. Но об этом пока не стоило и мечтать. Инга умела быть очень упрямой, не меньше самой Алены.
– Кстати, я хотела тебе сказать одну вещь… Не знаю, может, я сошла с ума, но мне кажется, я видела твою горничную.
– Кого?
– Эту девушку… Марину.
– Где? Тут?
– Да, в этом доме. Но ведь ты, кажется, сказала, что оставила ее дома?
– Разумеется. Марина сейчас в «Дубочках».
Произнося эту фразу, Алена почувствовала себя неловко. Она ведь до сих пор не удосужилась узнать, вернулась ли Марина домой. Да, Алена отправила своей горничной строгое предупреждение и была уверена, что та незамедлительно кинулась выполнять приказ хозяев, опасаясь в противном случае лишиться не только их расположения, но и места. Однако так ли Марина поступила на самом деле? Вернулась ли она в «Дубочки» или поступила иначе?
