От этого злость снова захлестнула сознание.
«Нет, надо взять себя в руки, — подумал Пётр».
Он открыл дверцу верстака и достал оттуда бутылку водки и стакан. Заполнив стакан на треть, он залпом выпил. Посидев на сидение автомобиля с бутылкой и стаканом минут пять, он понял, что выпитая доза ровным счётом ничего не изменила. Он налил ещё и снова выпил. Нежная теплота пролилась по телу, голова слегка закружилась и злость стала отступать.
«Ещё чуть-чуть и всё, — подумал Пётр».
Он начал наливать, но рука дрогнула, и стакан заполнился наполовину.
Пётр посмотрел на стакан. «Ну, не в бутылку же назад переливать, — подумал он и выпил».
— Откуда же эта водка? — начал вспоминать он.
— Ах, да! Она отказалась тогда пить водку и я её положил в ящик верстака.
Мысли начали путаться и перепрыгивать с одной темы на другую.
— Она просила тогда прокатить только один кружочек, а я отказал. Что я буду говорить на этот раз?
Пётр встал с сидения и вышел из гаража. На улицах уже зажгли фонари. Час пик закончился, и автомобили появлялись на дорогах редко. Пётр снова вернулся к Москвичу и сел на сидение.
— Только один кружочек, — стучало в голове, — один кружок и назад.
Тихо и убаюкивающе запел свою песню мотор. Москвич дёрнулся и выкатился из гаража. Миновав узкие гаражные дорожки, он выехал на дорогу и остановился.
— Один кружок, всего один кружок, — стучало в голове у водителя.
Автомобиль проехал квартал, повернул на соседнею улицу, потом опять повернул и покатил с сторону гаражей.
Оставалось проехать совсем чуть-чуть, метров двести, и съехать на гаражные дорожки. Водитель приготовился к повороту как из стоящей на обочине машины вышел человек и вытянул вперёд полосатый жезл.
— Опять эти гаишники! Сволочи, как же я вас ненавижу! — взвыл водитель.
Нога нажала на педаль газа до отказа. Автомобиль резко рванув вперёд, обдал инспектора ГАИ грязью, чуть не сбив его.
«Надо оторваться, где-нибудь бросить машину и скрыться, — думал водитель. — Пусть потом попробуют доказать, что за рулём был я.»
Пока водитель так думал, сзади раздался вой милицейской сирены. Пётр с ужасом посмотрел в зеркальце милицейские Жигули, догоняющие его. Видимо инспектор передал о случившемся на следующий пост потому, что навстречу тоже с сиреной и мигающими синими фонарями ехала другая машина.
— Обложили, гады! — выругался водитель.
Он резко направил машину в переулок, надеясь там выскочить и убежать, но не справился с управлением и врезался в телефонную будку. Послышался звон стекла. Что-то большое упало на капот. Мотор заглох, из радиатора тёк кипяток и тут же превращался в пар. К автомобилю подбежали два милиционера. Они открыли дверцу водителя и грубо выволокли оттуда Петра.
— Жив, ковбой? — спросил водителя сержант.
— Да, виновато ответил Пётр.
— Фу, да ты пьян в доску! — сморщился второй подошедший милиционер.
— Машину, конечно, угнал? — спросил первый.
— Нет это моя, — Петя протянул документы.
— А права?
— Права ещё не получил.
Ноги несчастного водителя задрожали, он сел на поребрик и вдруг заплакал.
— Слава богу, что ты никого не убил, — сказал сержант.
— Утри сопли, будь мужчиной, — раздался голос второго гаишника. — криминала никакого нет. Заплатишь штраф, да новую будку купишь.
Сержант оценивающе окинул взглядом разбитый Москвич и добавил:
— Если продать этот хлам, как раз на всё и хватит.
* * *
Девчонки читали сочинение Чернокнижника и не могли скрыть своего восхищения.
— Вот это да! — говорила Наташа, — надо же так всё придумать?
— А что это там за девушка была? — спрашивала Катя.
— Какая девушка?
— Та, что водку не захотела пить.
— Я не знаю. Просто я так придумал и всё.
— А как её звали? — словно не слыша Петю, снова спросила Катя.
— Я же говорю, не знаю. Мне была поставлена задача написать про будку.
— А как мы проверим? — вдруг забеспокоилась Наташа.
— Очень просто: одна пойдёт проверит будку, а вторая гараж, где стоит Москвич.
— А ты знаешь, где гараж?
— Конечно, ведь этот Москвич, как и гараж, совсем недавно принадлежал моему отцу.
— Я побегу проверять будку, — предложила Наташа.
— А я, стало быть, должна проверить гараж, — сказала Катя. — показывай, где он?
— А что будет, если я окажусь прав? — спросил Пётр.
— Мы поцелуем тебя, — хором ответили девушки.
— А если ты не прав? — спросила Катя.
— Такого не может быть, — ответил Пётр. — Встретимся через два часа под нашей лампочкой.
Наташа убежала, а Пётр с Катей пошли к гаражу.
Не доходя метров двести до гаража, Пётр остановился.
— Я дальше не пойду, сказал он. Иди одна.
— Куда, — не поняла Катя.
Пётр указал пальцем в сторону гаражей.
— Вон тот, видишь? С распахнутыми воротами. Я пойду в институт, приходи туда.
Когда Катя подошла к политеху, то увидела парочку, стоящую под лампочкой и целующуюся. Вероятно парочка слилась в поцелуе достаточно давно, потому что вокруг них собралась небольшая группа парней и с любопытством наблюдала эту процедуру.
— А можно я следующий? — не выдержал один из зрителей.
Девушка испугалась и выскользнула из объятий кавалера.
— Я, я, я, — хотела она что-то сказать, но не могла собраться с мыслями, — я домой пойду.
Пойду, это мягко сказано, потому что девушка, как молния, юркнула в переулок и скрылась. Парни посмеялись и тоже ушли. К Петру подошла Катя.
— Насколько я понимаю, телефонная будка разбита? — шутливо сказала девушка.
— А что в гараже?
— В гараже тоже всё в порядке.
— Тогда…
— Здесь очень много зрителей, — не дала договорить Катя. — Пойдём ко мне домой. У меня никого нет и не будет.
— А ты не боишься? Одна и с мужчиной…
— Главное, чтобы ты не испугался, — улыбнулась девушка.
Она хитро посмотрела на Сапожникова и подмигнула ему.
— Ну, что же ты? Или уже испугался?
Парочка ушла, и лампочка снова осталось одна.
Когда Пётр зашёл в Катину квартиру, он словно очутился в эдемском саду: и запах, и обстановка, и полумрак, всё располагало к блаженству. Молодой человек сел в кресло и утонул в нём.
— Что-нибудь будешь пить? — послышался с кухни голос хозяйки.
У Петра почему то вдруг пересохло в горле.
— Чайку? — Катя звонко рассмеялась. — Я видела, как она тебя целовала. Это не поцелуй, а халтура!
Хозяйка вышла с подносом к своему гостю. На ней был халатик без застёжек, полы которого удерживались тоненьким пояском, узелок которого обещал вот-вот развязаться. На подносе было два фужера и бутылка вина.
— Ну, как, не испугался ещё? — хихикнула она. — Извини, но чая у меня нет. Вино тебя устроит?
В ответ Пётр только сглотнул слюну, которая почему-то стала выделяться в большом количестве.
Хозяйка поставила поднос на журнальный столик и села на колени к своему гостю, при этом полы халатика раскинулись так, что открылись те части тела, при виде которых начинает кружиться голова.
— Я покажу тебе, как надо целовать, — приговаривала хозяйка.
При этих словах она взяла руку своего гостя и прижала к своей груди. Узелок всё же не выдержал и развязался. Халатик свалился с плеч хозяйки и упал на пол. Она обвила своими руками шею гостю и поцеловала его.
— Ну, как, сладко? — спросила она.
— Да!
— Сейчас ещё слаще будет.
Катя встала с Петиных колен и подошла к журнальному столику, чтобы налить в фужеры вина.
От вида обнажённого девичьего тела Пётр на время потерял дар речи. Однако надо же было что-то говорить. Не сидеть же с открытым ртом.
— Какая интересная родинка, — сказал он, глядя на животик девушки. — Похоже на бабочку.
— Её зовут Жу-жу, — сказала Катя.
— Кого?
— Бабочку. Сейчас ты с ней познакомишься поближе. — Она подала молодому человеку бокал с вином и снова села к нему на колени.
Гараж, который без мотоцикла и автомобиля теперь использовался, как склад, выглядел весьма удручённо. На стенах не висели больше запасные колёса и камеры, на стеллажах не лежали аккуратно расставленные инструменты, запах бензина и моторного масла сменил запах плесени и сырости.
Везунчик и Катя стояли на коленях и рылись в каком-то хламе.
— Скорее, сейчас он придёт, — подгонял Везунчик свою подругу.
— Если бы ты не разбил машину, сейчас бы не пришлось торопиться.
— Так получилось. Я не виноват.
— Не надо было пить за рулём.
Пётр скрипнул зубами и промолчал.
— А то обиделся, как красна девица, на мента! А тот может быть совсем и не причём!
— То есть как это не причём? Он бабки получил от всей группы.
