Положив в сумочку документы, она направилась к двери. Женщины в окошке под табличкой «Администратор» оживленно что-то обсуждали.
– … надо было милицию вызвать, – краем уха услышала она и ускорила шаг. Не хватало только с милицией объясняться!
Все шло не так, как хотелось. Ее красоты пока никто не замечал, зато возникли серьезные проблемы.
«Все правильно, – подумала она. – Одета я безобразно, лицом еще владею плохо, во рту каша. Не говоря уже о ногтях и прическе. Ни то ни се. Не Марта и не Рина. Переходное. И что делать с паспортом? Неужели «потерять»?
Значит, надо идти в милицию. При потере главного документа так и поступают. Пишут заявление, объяснительную и так далее. Ну вот! Опять милиция! Что писать в объяснительной? В чем ее вина? Марта Свежакова сделала пластическую операцию, а ни в одном законе не сказано, что на это надо брать разрешение в милиции! В любом случае начинать надо со справки из клиники, администратор правильно сказала. Вот что имел в виду Георгий Рубенович, когда говорил о проблемах!
… Она поехала в клинику без предварительного звонка. Вошла туда, как своя, и так же беспрепятственно проникла в кабинет Георгий Рубеновича. Толкнула дверь и побагровела:
– Извините.
Пышногрудая медсестра ойкнула и стала поспешно застегивать халат. Валя, кажется. Пропуская смущенную женщину в дверях, она, тоже смутившись, опустила глаза. Как неудобно! Надо было постучаться! Когда дверь за Валей закрылась, Георгий Рубенович, словно оправдываясь, сказал:
– Незаменимый человек. Моя помощница.
– Я так и поняла.
– Садись. С чем пришла?
Она села. Помявшись, сказала:
– Видите ли… Мне нужна справка.
– Какая справка?
– О том, что мне сделали пластическую операцию. Мне надо паспорт поменять, а то мне в банке деньги по нему не дают. Вы можете дать такую справку?
– Видишь ли… – он полез в карман за сигаретами. – Ты никогда не думала о том, как тебе досталось новое лицо?
– Что значит – досталось? Та девушка была в коме.
– Так-то оно так. Но на то, чтобы отключить ее от аппаратуры, мы разрешения не спрашивали.
– Ну и что?
– Ее тело сейчас в глубоком овраге. В мешке для мусора. И никто об этом не знает. Ни одна живая душа. Кроме…
– Кроме Вали?
– Сообразительная.
– И что же теперь делать? – она слегка растерялась.
– Я тебе помог, а теперь ты мне должна помочь. Поживи какое-то время под именем Рины.
– Что значит – поживи? – насторожилась она.
– Я дам тебе ее паспорт. Ключ от ее квартиры. Скажу адрес. От машины, извини, дать не могу, потому что ее угнали.
– Как так – угнали?
– Из-под окон клиники, пока Рина лежала на операционном столе. Да и черт с ней, с машиной. Так проще. Ты возьмешь ее паспорт, мелькнешь перед парой-тройкой ее знакомых, встретишься с ее бывшим любовником, якобы случайно…
– Вы с ума сошли!
– Скажешь: ангина. Если спросят, что с голосом, – не слушая ее, продолжил Георгий Рубенович.
– А фигура? Я, конечно, похудела, но…
– Грудь увеличила. Она же ложилась на операцию по увеличению груди, а у тебя, как я вижу, третий размер. Третий?
– Да.
– Ну и порядок.
– Но…
– Тебе будет двадцать один год. А на самом деле сколько? Двадцать шесть? Карьеру модели делать поздно. А в двадцать один у тебя еще есть шанс. Можешь даже принять участие в каком-нибудь конкурсе красоты. Я знаю, все женщины об этом мечтают. А вдруг ты его выиграешь? А? – заговорщицки подмигнул Георгий Рубенович.
– Но…
– Что, не хочешь?
– Я об этом не думала. Нет, не хочу. Я хочу справку.
– Ты даже не представляешь, какие тебя ждут проблемы. – Он глубоко затянулся. – Я что, должен признаться в убийстве? Во имя чего? У тебя в договоре этого не написано. Я должен был сделать пластическую операцию, я ее сделал. О пересадке лица в договоре ничего нет.
– Вы меня обманули!
– Надо было думать, что подписываешь. Ну что тебе, трудно?
– Но это же сплошное вранье! Как я буду жить под именем Рины? А куда делась Марта?
– А что, ее кто-нибудь хватится? – усмехнулся Георгий Рубенович.
– У меня есть мама, – обиделась она.
– Ну, с мамой ты всегда договоришься. Поменяете квартиру, соседей, на новом месте все будет по-новому. Ну, как?
– Я не знаю…
Георгий Рубенович полез в сейф, стоящий у него за спиной. На стол легла изящная дамская сумочка.
– Здесь все твое имущество, – сказал Георгий Рубенович. – Да, еще одежда. Сказать Вале, чтобы принесла?
– Зачем мне ее одежда?
– Кожаная куртка, отделанная мехом лисы, от известного дизайнера. Фирменные джинсы. И еще украшения, она их сняла перед операцией, как полагается. Я их оставил для тебя.
Георгий Рубенович вновь нырнул в сейф и достал оттуда картонную коробку небольшого размера. Вытряхнул на стол содержимое: кольцо в форме цветка, белое золото, яркие синие камни в лепестках, а в центре – крупный бриллиант, серьги, тоже с сапфирами, изящный золотой браслет, цепочку…
– Возьми.
– Зачем мне это?
– А мне зачем? Ты теперь Рина. Когда на тебе увидят ее украшения, поверят, что ты – это она.
– Я хотела всего лишь ее лицо! Не ее одежду и драгоценности! И тем более не ее жизнь!
– Ты что, не хочешь мне помочь? После всего, что я для тебя сделал?
– Для меня?! – она горько рассмеялась. – Вы для себя это сделали! И для этой своей… Вали! Я знаю, вы сговорились! А теперь и меня хотите втянуть! Но я в тюрьму не хочу! Слышите?! Не хочу!
– Не кричи, – поморщился Георгий Рубенович. – Ты и так завязла по самые ушки, девочка. Обратной дороги нет. Ни у тебя, ни у меня. Либо мы будем заодно, либо вместе сядем. Решай сама.
– Хорошо. Я это возьму.
Она сгребла со стола драгоценности.
– Ты умная девочка, – ласково сказал Георгий Рубенович. – Не сомневайся, ты их всех проведешь. И мне поможешь, и себе поможешь. Погоди, замуж тебя выдадим. За олигарха. Хочешь замуж за олигарха? Хочешь. Все хотят. Открой сумочку.
Она послушно открыла. Достала паспорт Рины. Прочитала вслух, словно примеряясь:
– Ноябрина Александровна Кудрявцева.
– Красивое имя, да? Пользуйся – теперь оно твое. Там еще ключ от квартиры. Духи, косметика. Мобильный телефон, только он отключен. Что делать дальше, решай сама. Но обязательно наведайся к ней на квартиру, потом поговори с хозяйкой, скажи, что съезжаешь. Забери вещи. В общем, так: Ноябрина Кудрявева вышла из комы и на своих ногах из этой клиники. Я для тебя сделаю все, что могу, обращайся в любое время. Ко мне, либо к Вале, она в курсе. Все образуется, поверь.
– Хотелось бы верить!
– Иди, Валя выдаст тебе куртку и джинсы. Белье она выкинула, извини.
– Только ее нижнего белья мне не хватало!
– А в куртке пару раз на людях появись. И если увидишь ее знакомых…
– Поняла, не дурочка.
– Вот и отлично! Валя! – крикнул Георгий Рубенович. Мгновенно, словно под дверью стояла, появилась пышногрудая медсестра. – Выдай Рине ее одежду.
– Я не Рина! – возмутилась она.
– А я думал, мы договорились.
– Все равно я не Рина!
– Идем, – позвала Валя.
Они пошли по длинному белому коридору со множеством дверей. Первой заговорила медсестра:
– Георгий плохого не посоветует, ты его слушайся. И что тебе стоит? Ну, побудешь Риной какое-то время…
– Вы что, подслушивали?
– У него от меня секретов нет. В этом деле все равно помощница нужна. И ему, и тебе. Обращайся в любое время. Я тебе дам номер моего мобильника…
В гардеробе Валя сняла с вешалки короткую модную куртку с мехом и висящую рядом с ней сумку, протянула ей:
– Хорошие вещи, почти новые. Носи на здоровье!
– Вы что, издеваетесь?
– Молодая ты еще, – вздохнула Валя. – Глупая. Надо же как-то жить? А мы тебе помощь предлагаем.
– Сначала искалечили, а теперь благодетелей из себя строите!
– Тебя никто не заставлял на операцию ложиться, – с неожиданной злостью сказала Валя. – Чего тебе не хватало? Молодая, здоровая, все есть. Не бомжуешь, не голодаешь. Скучно, вишь ей!
– Я не поэтому.
– А то я не знаю! Одна ты, что ли, такая? С жиру вы, девки, беситесь. А мы… Мы делаем только то, что нам скажут, силком никого не заставляем под нож ложиться. Клиент всегда прав, он деньги платит. Иной раз и отговариваешь, а без толку! И к нам никаких претензий быть не может. С себя спрашивай, почему так получилось. Ну, бери вещи-то! – Валя чуть ли не силком впихнула ей сумку.
«А ведь права… Никто не заставлял. Я сама к ним пришла, сама подписала договор. Они деньги зарабатывают. Все это недешево стоит: аренда, оборудование, зарплата персоналу…»
Она вышла из клиники со смешанным чувством. С одной стороны, безысходность. Ситуация, в которую она попала, не из приятных. Играть роль другой женщины, врать и выкручиваться, это унизительно. Но с другой… Какая жизнь была у Марты Свежаковой? Скучная! И вот появился шанс ее изменить. Не дома сидеть, на диване перед телевизором, переживая чужие страсти, а окунуться в водоворот этих самых страстей, попробовать себя в роли роковой женщины. И стать, наконец, красавицей! Пока ничего не получается. Она по-прежнему ведет себя как дурнушка. Сутулится, ноги по земле волочит, и взгляд у нее жалкий, просящий.
