Отбив занесенную для удара руку парня левым предплечьем, я растопырил пятерню правой руки, наложил ее на физиономию Виталика и толкнул голову парня, будто ядро. Оказавшийся в этот момент напротив открытой створки двери противник влетел в подъезд и, просвистев по нему со скоростью реактивного снаряда, рухнул на ступеньки. В два прыжка я преодолел расстояние, отделяющее меня от Виталика, нащупал в полутьме отвороты рубашки парня, рывком поставил его на ноги и швырнул в угол подъезда, туда, где было посветлее. Виталик ударился о стенку у двери и стал съезжать по ней на пол. Я не дал ему упасть. Подскочил, схватил за горло и, сдвинув чуть в сторону, вдавил в угол.
— А теперь поговорим! — прошипел я таким страшным голосом, что самого мороз по коже продрал. — Какого черта ты за мной следишь?!
Парень попытался вырваться, но напрасно — держал я его железной хваткой и при малейшем движении только сильнее стискивал горло своей жертвы.
— Да пошел ты! — прохрипел Виталик, и его рука потянулась к карману джинсов.
Я вовремя заметил это движение. Отбил своей свободной рукой руку парня и залез к нему в карман. В нем оказался нож.
— Не шали! — рыкнул я, когда парень пошевелился, и выхватил нож, краем глаза заметив, что из кармана попутно выскочил небольшой картонный прямоугольник, который спланировал в сторону ступенек. Будем надеяться, что бумажка не представляет для Виталика ценности.
Нож оказался кнопочным, и я без труда открыл его. Продолжая сжимать в левой руке горло врага, приставил острое, словно бритва, лезвие к щеке парня и грозно повторил:
— Еще раз спрашиваю, зачем ты за мной следишь?
Сквозь дверной проем в подъезд падал сумеречный свет, так что я прекрасно видел лицо Виталика. Мышцы на нем были напряжены, рот перекошен, глаза расширены. В них читался страх. Я не садист, не испытываю удовольствия, видя страдания ближнего, но поскольку Виталик то ли от испуга, то ли по какой-то иной причине молчал, а мне ужасно хотелось знать, чем моя персона так заинтересовала парня, я сильнее надавил лезвием ножа на его щеку.
— Ну, говори!
Несмотря на то что Виталик был такой большой, накачанный и красивый, он оказался человеком малодушным — запаниковал, забился в истерике и дернул головой. Острый кончик ножа вспорол щеку парня, и по ней заструилась кровь. Ей-богу, не хотел я оставлять на щеке парня царапину, но раз уж так получилось, не извиняться же теперь, и я продолжил изображать из себя отморозка, для которого исполосовать лицо человека все равно, что для иной домохозяйки нашинковать для засолки вилок капусты.
— Это тебе за то, что ты со своей компанией оставил на моей физиономии след от подошвы ботинка! — заявил я тоном вампира, вспоровшего на теле жертвы артерию и теперь собирающегося вкусить теплой крови. — А теперь я тебе другую щечку подправлю…
Наконец-то у Виталика заработали те центры, которые отвечают за речь.
— Я не за тобой следил! — прохрипел он.
— Ну да! — воскликнул я с недоверием и ослабил давление на шею парня с тем, чтобы ему было проще говорить, но нож от его лица не убрал. — А за кем же?
— За Оксаной, — уже не так сдавленно произнес Виталик и тяжело вздохнул. — Мне Паша приказал. Он Оксану ревнует очень, вот и хочет посмотреть, чем она занимается и с кем время проводит.
— Так это ты в трамвае ехал? — догадался я.
Виталик угрюмо кивнул.
На улице зажглись фонари, и я прищурился от внезапно ударившего в глаза света.
— И давно вел девушку?
— От самого ее дома.
Вот так-то! Все оказалось намного прозаичней, чем я себе представлял. Наблюдателю нужна была девушка, а я вообразил себе, что за моей шкурой охотятся бандиты.
В этот момент свет, падающий с улицы, заслонила возникшая в дверях чья-то фигура. Не хватало еще, чтобы меня кто-нибудь из возвращавшихся домой жильцов дома принял за грабителя и поднял визг. К счастью, человеком, застукавшим меня с ножом у горла Виталика, оказалась Оксана.
— Свет зажегся, и я заметила тебя в подъезде, — проговорила она бодро, и тут же ее голос изменился, так как она заметила блеснувшее лезвие ножа и мою жертву. — Что это здесь происходит?
Я убрал нож и отступил от парня на всякий случай на безопасное расстояние.
— Да вот, — хмыкнул я. — Паша послал Виталика следить за тобой. — Надо же, страсти, как в мексиканском телесериале…
— Паша? — удивилась девушка и всмотрелась в неловко переминавшегося с ноги на ногу парня. — Это ты, Джига? — узнав Виталика, воскликнула она и неожиданно взбеленилась: — Какого черта ты за мной следишь?! Я тебя еще в трамвае заметила, гад! Я же Паше сказала, чтобы он не смел вмешиваться в мою личную жизнь! Да как он смеет шпионить за мной! — От приступа накатившей на Оксану ярости она задохнулась и, не зная, как еще выразить свое негодование, топнула ногой. — Всё! Всё! Передай Паше, что я его знать не хочу. Между нами все кончено! И ты, и Паша, катитесь все к черту! — взвизгнула девушка напоследок.
Мне показалось, что от молний, которые метали глаза Оксаны, в подъезде даже стало светлее.
— Ладно, ладно, успокойся! — принялся увещевать я девушку, опасаясь, как бы она не набросилась на Виталика и не задала ему трепку. С парня на сегодня стрессов хватит. — Он больше не будет. А ты, — я обернулся к Виталику, — Джига, или как тебя там, катись отсюда и больше не попадайся мне на глаза. Ну!..
Посрамленный Пашин шпион, ни слова не говоря, отклеился от стенки, поднялся по ступенькам на лестничную площадку, спустился по другую сторону ее и вышел в дверь. Подъезд оказался сквозным. Вот почему я не заметил, как Виталик вошел в него.
— Ну, чего ты, успокойся, — я обнял девушку и повел к лестнице. Тело Оксаны от негодования подрагивало. Вот уж не думал, что она такая эмоциональная.
У лестницы я наклонился и поднял белевший в темноте картонный прямоугольник. Прочитать, что на нем написано, впотьмах было невозможно, и я сунул картонку в карман рубашки, решив рассмотреть ее позже.
Мы вышли из подъезда тем же путем, что и Виталик, и направились к остановке. Уже совсем стемнело, и город, залитый огнями, вновь обрел краски. Вспыхивала всеми цветами радуги реклама, ярко одетый народ спешил с работы домой, по дороге мчались разноцветные машины. И как в старину люди без электричества жили?
Вспышка гнева у Оксаны прошла, и я задал интересующий меня вопрос:
— Ну, и что тебе в институте сказали?
Плечи девушки под моей рукой приподнялись и вновь опустились.
— Все нормально. Надежда Васильевна, моя знакомая врачиха, оказалась на месте. Она проверила меня и подтвердила: я действительно в положении. — Девушка искоса взглянула на меня. — Ты оказался прав. Аборт на таком сроке, как у меня, делают. В общем, завтра мне нужно приехать сюда к пяти часам.
Девушка замолчала, и я вновь спросил:
— И что, сделают?
Оксана кивнула:
— Да. Только деньги нужны. Бесплатно сейчас никто ничего не делает.
— Сколько?
Девушка назвала сумму, повергшую меня в легкий шок. Не думал я, что услуги гинекологов так дорого стоят… Ну что ж, за удовольствия платить нужно. Была у меня дома кое-какая сумма, которую я припрятал, собирая на новый телевизор; придется с ней расстаться.
— Ладно, деньги будут, — заявил я. — Поехали ко мне.
— Иго-орь! — словно маленький медвежонок, прогудела Оксана. — Игорь, я боюсь. Операция как-никак. А я никогда аборт не делала…
Я хохотнул:
— Да ладно тебе! Все женщины через это рано или поздно проходят.
— Иго-орь! Игорь, — снова заканючила девушка. — Я тебя попросить хочу…
— Ну!..
— Ты меня встреть завтра, пожалуйста. Подъезжай к институту часикам к семи. Мне будет легче там… если я буду знать, что ты находишься рядом.
— Конечно, что за вопрос! — ни секунды не раздумывая, произнес я. — Конечно, подъеду.
Я оглянулся — нас нагонял трамвай, причем именно тот номер, который нам требовался. Я схватил девушку за руку, мы перебежали дорогу и заскочили в остановившийся вагон. Свободных мест оказалось много, и мы сели рядышком на одно из сидений. В салоне трамвая было светло, и я наконец-то мог посмотреть, что за картонный прямоугольник потерял Виталик. Достал его из кармана рубашки. Картонка, как я и предполагал, оказалась всего-навсего визиткой. На ней витиевато было написано. «Владимир Сергеевич Садовников — web-дизайнер. Студия «Сириус». Телефон раб. 781-22-48 моб. 89175195549, улица Спортивная, корпус 6, подъезд 2».
Визитка явно была не Джиги. Того Виталиком зовут. Случайно, наверное, у парня завалялась. Визитка была мне абсолютно ни к чему, но я не так дурно воспитан, чтобы сорить в трамвае. Решив выбросить квадратик картонки в мусорную урну на остановке, я снова сунул его в карман.
Утром до работы я отправился по адресу, подсказанному Оксане Гришей Кривым из бильярдной.
