как Валентин, и такой же хам. Еще слово, и Никита размажет крикливую рожу художника об пол.
– Ты что-то вякнул?
– Никита, замолчи! Кристиан, подожди. Тише. Никто не хотел тебя обидеть.
– Валите! Там перебивайте друг друга! – Художник указал на дверь.
– Сейчас наваляю!
– Никита! Кристиан, Валентин сказал, ты нам поможешь и…
– Валентин… Черт возьми. – Художник задумался и постучал кулаком себе по лбу. – Почему этот маразматик решил связаться с этими? Зачем? Что в них особенного? Почему я должен помогать? – Он рассуждал вслух, искренне надеясь, что его мыслей никто не слышит. – Это вызов? Это мое препятствие на пути? Должен ли я им ответить?
– Должен, – прошептал Никита.
– Да? – шепотом переспросил Кристиан, не открывая глаз.
– Да, – снова шепотом ответил Никита.
Кристиан замычал нараспев. Соединил ладони на груди и стал раскачиваться.
– Это мой вызов.
– Да, – так же нараспев произнес Никита, сдерживая смех.
– Хорошо! – Кристиан открыл глаза, выпрямился и, разведя руки в стороны, опустил их. Теперь он выглядел полным решимости. – Это Миша со своими балбесами, – выпалил художник, обращаясь к Рамуте. – Они раскрашивают стены.
– Спасибо.
Художник заложил ногу за ногу и откинулся на пуфе.
– Их глупая «Власть звука» – пошлая банальщина. Сплошь подростковая иллюзия. Думают, что творят искусство. Дети, что с них взять…
– А как нам найти Мишу?
– Придумали… Власть. Какая? Громко сказано. Реальность прорывается сквозь галлюцинации, пробивает пелену фальши, и никакой звук никогда не получит над нами господство. Власть иллюзорна, как сама иллюзия.
– Кристиан?
– На настоящий шедевр никому из нас не хватит материала. Нам не успеть. Даже детям. Безумным существам не справиться с фантазиями. Старик был в чем-то прав.
– Кристиан, ты меня слышишь?
– Что еще? Я ответил. Теперь убирайтесь!
– Извини, последний вопрос. Как нам найти этого Мишу? У тебя есть номер его телефона? Может, адрес?
Художник закрыл глаза.
– Нет. Я давно его не видел. Миша со своей шпаной по вечерам собираются в парке на набережной. Ищи там. Под мостом.
Рамуте кивнула, молча встала, жестом позвала Никиту следовать за ней, и они вышли на улицу, оставив Кристиана наедине с его галлюцинациями.
– Я так понимаю, теперь мы на набережную? – обреченно спросил Никита, пропуская Рамуте вперед.
– Нет.
– Нет?
– С меня хватит.
– Ты чего? Расстроилась?
– Нет.
– Ну, сама видишь, эти люди творчества слегка… странные. Общаться с ними утомительно. Но в результате у тебя же все получилось. Нашли тех, кого искали. Ты молодец.
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что в задницу граффитчиков. В задницу расследования. В задницу галлюцинации с их разорванными ртами и прочей хренью. Все в задницу. Поехали уже домой. Это не мое.
– Зря ты так, – сказал Никита, тщательно скрывая радость. – Мне вот показалось, что идти по следу, распутывать клубок загадок и тайн, – это как раз твое.
– Считаешь?
– Конечно. Видела бы ты свои глаза в тот момент, когда Валентин дал нам номер телефона. А лицо, когда мы пробирались в чужой дом. Да ты просто сияла от восторга.
– Не готова я к такому количеству наркоманов и их непрерывному потоку сумасшествия.
– Рами, мое личное мнение – не нужно бросать начатое, тем более если это тебе нравится, – сказал он, выбирая слова, чтобы случайно не уговорить девушку продолжать расследование.
– Серьезно?
– Конечно. Ты просто устала.
– Может, ты и прав.
– Что? Нет. В смысле да, но я не это имел в виду. Я хотел сказать, чтобы ты не грустила. Просто не принимай все близко к сердцу. Нужно поехать домой, поужинать, отдохнуть.
– Нет же. Ты во всем прав. Я не устала, а выбрала плохую тему для репортажа.
– Ну… Наверное, так и есть.
Они сели в машину.
– Распечатаю снимки, напишу подробный отчет и отвезу их в полицию. Пусть дальше сами разбираются. А мы подберем новую тему.
Рами включила радио. Из динамиков заиграла знакомая заставка ее радиостанции. Выходит, Никита не врал, он на самом деле их постоянный слушатель. Рами выбрала другую волну и вздохнула.
– Никита, если честно, немного грустно из-за провала.
– Понимаю.
– Я снова там же, где была день назад, – в тупике. Арт пропал, и нет ни идей, ни креатива. Вот какую тему я сама способна придумать? Как по пять раз за месяц безуспешно бросать курить?
– Сейчас придумаем. – Никита подмигнул и продолжил попытки развернуть машину на узкой лесной дороге. – Чем смогу, помогу.
– Только давай без психов, без художников… Осторожно!
Никита едва не задел бампером дерево.
– Все под контролем.
– Угу. Может, выйти помочь?
Парень не ответил, с неприятным скрежетом прочертил левым боком автомобиля о ветви куста и выехал на дорогу.
– Чем тебе не тема – повреждения автомобилей на парковках? Кто за это ответит или как реагируют власти на подобную проблему населения.
На этот раз промолчала Рамуте.
Машина выехала из леса и направилась в сторону города.
В моменты тишины Рамуте становилось не по себе. Накрывало волной воспоминаний. Ее детские переживания возвращались. Ее друзья, сплошь оказавшиеся лицемерными предателями, добренькие, напоказ улыбчивые воспитатели с их коронной фразой «В чулан! Живо!», что означало запереть ребенка в тесной кладовке – наказание для непослушных девочек. Рамуте не была послушной. Часто слышала: «Рамка, живо в чулан, тварь!» Совсем не была послушной. И она много ночей провела в изоляторе, в той пыльной кладовке, стоя, прислонившись плечом к чулку с луком, выцарапывая ногтем на двери надпись «Суки». Может, поэтому она не любила тишину, может, поэтому ненавидела спать одна.
– Никита, смотри. Что это?
– Где? – парень притормозил, ожидая увидеть на дороге перебегающую зверушку: зайца или лисицу.
– Вон. Кажется, свет.
Он посмотрел в сторону кладбища, куда показывала Рамуте.
– Не знаю, наверное, сторож бродит.
– И зачем сторожу такой яркий фонарь? Останови, давай проверим.
– Мы, кажется, уже договорились, что на сегодня все детективы закончились.
– Останови!
«Ситроен» притормозил у кладбищенского забора. Рамуте выбежала и прислонила голову к решетке, вглядываясь в темноту.
– Ну что? – Никита подошел к ней.
– Там был фонарь. Теперь нет.
– Может, показалось?
– Нет. Наверное, этот кто-то нас заметил и спрятался.
– А может, все-таки показалось. Едем. Пора спать. – Парень постучал Рамуте по плечу и вернулся в машину.
Федор не успел найти нужные могилы. Свет фар припарковавшейся у забора машины помешал. Следователь бросил лопату вместе со своей глупой незаконной затеей расхищения могил и вернулся к мотоциклу. Он выключил фару и в полной темноте, осторожно выруливая между оградок, выкатил байк на дорогу.
Не знаю, что он мне вколол, возможно, снотворное или какое-то сильное обезболивающее, но действие препарата закончилось. Боль в спине прошла, точнее
