сказать – я перестал чувствовать спину. Кончики пальцев на руках из темно-синих стали черными. Сколько я так провисел, не могу сказать. Очнулся от криков психопата-ведущего, пристегнутого наручниками к батарее.
– Все…
Он перестает извиваться и кричать. Поднимается и облегченно выдыхает.
– Все.
Он поправляет парик.
– Все закончилось.
Он вытирает пот со лба.
– Видите, не напрасно я использовал наручники.
Он улыбается, разглядывая кровавые подтеки на запястье, свой разорванный халат и растоптанную бабочку.
– Понимаю, игроки, не ожидали увидеть меня в подобном состоянии. В мире много неожиданностей. И приятных, и чаще не очень. Хотя на самом деле их поровну, просто мы так устроены, что легче запоминаем плохое.
Он болтает без остановки, несет какую-то чушь, в то время как каждое его проклятое слово отдается резкой болью в моей голове. Я хочу пить, мне нужно в туалет, мне нужно сменить положение тела. Я хочу убедиться, могу ли еще ходить. Больше не чувствую мышц, отчего накатывает паника. Мой собрат по несчастью не трепыхается. Мы оба смирно висим, наблюдаем, как разминается пристегнутый к батарее мучитель.
– Вы, скорее всего, сейчас думаете, какой у вас странный ведущий. Даже ненормальный. О-хо-хо. Но нет. На самом деле у меня нет никаких патологий. Должен пояснить. Чтобы избежать приступа, мне нужно принимать лекарство. Но, сами видите, пока мы с вами заняты, не могу себе этого позволить. Никуда не отлучиться. – Он дергает пристегнутой рукой. – Не волнуйтесь, до конца раунда я больше не потревожу вас подобным поведением.
«Чтоб ты сдох, – повторяю я про себя и пытаюсь напрячь шею. – Чтоб ты сдох, гнида, садист».
– Как настроение? Стоп! Не надо. Не отвечайте, вижу, отличное. Скоро начнем.
Проклинаю Р и не отвожу глаз от двери. Давайте же, кто-нибудь, откройте эту проклятую дверь. Зайдите. Остановите психа!
– Нужно подождать. Я предусмотрительно плотно поужинал, так что, думаю, ждать осталось недолго. Скоро ключ выйдет, я освобожусь, и мы начнем. Наберитесь терпения. Еще немного.
Он спускает штаны, усаживается на корточки и шумно старается сходить по-большому.
– Господа, кхм, если вас не затруднит, не могли бы вы смотреть не на меня, а куда-нибудь в сторону. Уверен, это бы ускорило и облегчило процесс. – Р хлопает в ладоши и смеется. – А, понял. Не можете. Что ж. Любопытство я поощряю. Тогда сам отвернусь от вас. – Он разворачивается спиной. Кряхтит, сопит, рычит. – Так-то лучше.
Вонь распространяется по подвалу, от чего мне еще сильнее хочется в туалет. Он заканчивает, переминает в пальцах экскременты, находит ключ и открывает наручники.
– Не переживайте за меня. Способ неоднократно проверил на других. Никто не пострадал, так что я в полной безопасности. А? Как вам? Гудини позавидовал бы моей находчивости. – Он хихикает, вытирает руки о халат и подходит двери. – Сейчас я все уберу, приведу себя в порядок, закрою замок, и мы приступим.
Он уходит, несколько минут его нет, а когда возвращается, на нем сияет белоснежный, выглаженный халат, новая рубашка, бабочка и начищенные ботинки.
– Прошу прощения за, кхм, за аромат. – Он распыляет освежитель воздуха. – Вынужденная мера. Как вы помните, ночью я был с вами и никуда не отлучался.
Р снова уходит и возвращается с переносной газовой плитой, столовыми приборами. Приносит упаковку с питьевой водой, пачку салфеток, радиоприемник и какой-то чемоданчик.
– Говорят, на углях мясо вкуснее готовить. Но, как показывает практика, дым из закрытого помещения долго выветривается. Много неудобств. Не надевать же нам противогазы. Обойдемся плиткой.
Он стучит ногтем по баллончику.
– Зато в этот раз я предусмотрительно захватил специи, соль и перец. И сметанку.
Он тянет удлинитель к розетке.
– Вы думаете, что я какой-то маньяк?
Он включает приемник, крутит переключатель, настраивает на волну. Сквозь шипения и помехи пробиваются обрывки фраз.
– Нет. Я не маньяк. Не заманиваю девушек в лес на смерть, не принимаю ванны, наполненные детской кровью. И у меня нет желания убивать людей. Только справедливо наказывать. Не просто наказывать, а с возможностью искупить вину и избежать смерти. Весомо?
Приемник шипит. Психопат выкручивает громкость на максимум и, пританцовывая, идет к двери. Зачем он надевал на себя наручники? Может, у ублюдка раздвоение личности и он боится, что его второе «я» нас освободит? Где-то я читал, что такое возможно.
– У меня есть цель. Не столь амбициозная, как у вас двоих, но все же достойная. – Он расхаживает перед нами, тряся бутылкой с водой. – Мне хочется доказать всем, что вне зависимости от того, кем ты родился, как воспитывался, внутри ты все тот же зверь. Беспощадный хищник, претворяющийся безобидной овцой.
Он откупоривает пробку и пьет. Демонстративно громко и неспешно глотает воду, напоминая нам о мучающей жажде. Глык-глык. Пауза. Глык-глык… Этот звук сводит меня с ума.
– Доказать то, что каждый человек, если гарантировать ему безопасность и безнаказанность, будет убивать. У-бивать. – Он набирает полный рот воды, полощет зубы и выплевывает жидкость на пол. – Беспощадно убивать. Если будет уверен в собственной неприкасаемости. Или, как в вашем, в нашем с вами случае, если на чашу в противовес страху наказания положить жизнь и здоровье…
Он роняет перед нами бутылку, вода выливается в песок. Он стоит и смотрит. Следит за нами. И наслаждается.
– Вы – последний этап моего плана. Моя цель, моя миссия, если хотите – называйте это так, на этом закончится. – Он плотно закрывает дверь. Проворачивает ключ в замке. – Итак. Объявляю о начале.
Он раскладывает приборы, поджигает конфорку, а я начинаю молиться. Никогда этого не делал. Не умею. Не знаю слов ни одной молитвы, но молюсь. Молюсь всем богам, чтобы выжить, чтобы уцелеть, чтобы разорвать веревки. Чтобы освободиться и убить этого вонючего ублюдка.
– Все, что меня интересует – справедливость. – Он ставит на плиту сковороду и разогревает масло.
– Ох, чую, не такого помощника вы просили, – обратился Федор к начальнику.
– Ты о чем?
– Вас не смущает, что как-то все… Неожиданно быстро сработано, что ли. Мгновенно откликнулся. Прилетел первым же самолетом.
– И что?
– Выглядит и ведет себя странно.
– Главное, чтобы разбирался.
– Разбирался? Вы же сами знаете, кто он.
– Ну знаю. И?..
– Этот разбирается только в том, как ничего не делать и получать за это деньги. Опозорился на всю страну.
– Отставить, Федор. Мы не бабки на завалинке, чтобы обсуждать сплетни.
– Еще он знает, как перекидывать бумажки из одной стопки в другую, подставлять сослуживцев и благодаря своему высокопоставленному папаше-клизме без промедлений получать звания.
– Отставить!
– Есть.
Они остановились в коридоре возле кабинета, в котором обосновался столичный эксперт.
– Федор,
