– Но вы знаете, где она находится?
– Зачем мне это? – слишком быстро ответила она. – Я – девушка порядочная. А проводить время наедине с мужчиной – это не шутки. Мало ли кто о чем подумает.
– А о чем здесь можно подумать? – удивился Голубев. – Вы выполняете свою работу.
– Не все такие святые, как вы, – насмешливо произнесла Елена. – Вы подумали о работе, а у других людей на уме будет совсем другое.
– Вы хотите сказать, что вам приписали бы роман с Юрием Семеновичем? – уточнил следователь.
– Какой вы догадливый! – притворно восхитилась девушка.
– Было бы логичнее записать вам в ухажеры Смыслова. Он мужчина одинокий, интересный…
– Бабник, – фыркнула она.
– Кто?
– Смыслов. Ни одной юбки не пропустит.
– Он и к вам подкатывал? – поинтересовался Эрик.
– Было такое, но я его быстренько отшила.
– А почему?
– Я же говорю, бабник. Зачем мне такое счастье? Чтобы стать одной из многих в его длинном списке?
Елена положила ногу на ногу и откинулась на спинку стула. Мариша принялась разглядывать девушку. А она ничего, симпатичная. Высокая блондинка с голубыми глазами. Вот только нет изысканности. Грубоватая она какая-то.
– Расскажите о Смыслове, – попросил сыщик.
– А чего о нем рассказывать? – удивилась она. – Мужик как мужик.
– А как работник?
– Да обычный он, ничего особенного, – махнула она рукой. – Знаете, почему Юрий Семенович его держал?
– Почему?
– С бабами он умел ладить. До Смыслова здесь успели поработать три человека. И все гнули из себя невесть кого. А что? Зарплата хорошая, а деньги, как известно, людей портят. Вот они и начинали пыжиться. Приезжают в магазин и вместо деловых разговоров начинают разборки с продавцами. А кому это понравится? Юрий Семенович долго искал человека, который поладил бы с нашими дамами, и наконец нашел Смыслова. Вот с тех пор у нас покой и порядок. Бабы от него млеют. А чего в нем особенного? – она пожала плечами.
– А второй мужчина? Кузьмин…
– Это уже не мужчина, – махнула рукой Елена.
– Это почему? – удивился Голубев.
– Так он женат.
Эрик усмехнулся и покосился на Маришу. Очевидно, позиция секретарши ему понравилась. Мариша сделала круглые глаза и показала ему язык.
– А вообще я ничего не могу сказать про Артура, – продолжила Елена. – Тихий он какой-то, незаметный. До него на этом месте работал Леша Прохоров. Вот это был мужчина!
– И что в нем было особенного? – заинтересовался Голубев.
– Во-первых, красивый, – начала перечислять она. – Во-вторых, галантный, в-третьих, никогда не глазел на девушек просто так. Серьезный он был, в общем.
– И что в этом хорошего?
– Как что? – распахнула она глаза. – Мужчина должен быть как хороший коньяк – дорогой и недоступный. А если его пробуют все кому не лень, значит, это уже не коньяк, а разливное пиво.
Мариша рассмеялась.
– Получается, что ваш Смыслов был пивом?
– Ага! Притом самым дешевым.
– Это сами придумали? – Голубев настороженно посмотрел на секретаршу.
– Что именно?
– Про коньяк и пиво.
– Нет, прочитала где-то. Но фраза мне очень понравилась.
– А где сейчас этот Леша Прохоров? – поинтересовался Эрик.
– Уехал. Куда-то на Север. Там у него родители. А вместо себя порекомендовал Кузьмина. Мне сначала Артурчик понравился. Милый, улыбчивый. А потом я узнала, что он женат.
– А что входит в его обязанности?
– Он работает с магазинами. Собирает и обрабатывает документацию.
– А разве это обязанность не Смыслова?
– Нет, у них разная специфика работы. Как бы объяснить, чтобы было понятно? – Елена задумалась. – Смыслов работал с людьми. А Кузьмин – с документами. Например, Виталий выяснял мотивы поведения покупателей и занимался мотивацией продавцов. А Кузьмин тупо собирал отчеты. Ну, иногда еще и деньги.
– А деньги зачем? – насторожился Эрик. – Разве этим вопросом занимается не инкассация?
– Они, конечно, – кивнула Елена. – Но…
Она замялась и нерешительно посмотрела на Эрика.
– Что – но? Продолжайте.
– Не знаю, имею ли я право…
– Говорите. Если это никак не относится к убийству, дальше нас эта информация не уйдет.
– В общем, иногда нам поставляли очень дорогие украшения. Не просто так, а на заказ, конечно. И эти изделия мы нигде не учитывали. А деньги потом забирали наличкой. Кузьмин забирал.
– То есть с этих драгоценностей вы налоги не платили, – сделал вывод Эрик.
– Не могу сказать, – покраснела Елена. – Это не моя компетенция. Артур собирал деньги и передавал их Юрию Семеновичу. А тот переводил их в главный офис.
– Значит, все-таки были проблемы с налогами?
– Никаких проблем, – помотала она головой. – Это были разовые поставки. Внеплановые, так сказать. Есть ширпотреб, а есть элитный каталог. Если покупателю хотелось чего-то особенного, он заказывал товар именно таким способом. Ему привозили изделие, а деньги переводили на счет поставщика. Он, скорее всего, и платил налоги.
– Но вы в этом не уверены?
– Не знаю. Я не разбираюсь в бухгалтерии.
– А позавчера вечером Кузьмин тоже собирал деньги?
– Не могу сказать. Он передо мной не отчитывался, а сама я не лезла.
– А где сейчас Кузьмин?
– Дома.
– Странно. Он заболел?
– Офис опечатан, – пояснила Елена. – Что ему здесь делать? Вот обстановка прояснится, и можно будет работать дальше. Кроме того, у него жена беременная. Никакого покоя не дает. Названивает по двадцать раз на дню. Так что пусть побудет с ней. И ей хорошо, и мне.
Елена немного успокоилась и чувствовала себя увереннее. А может, закончились вопросы, которые ее напрягали. Мариша попыталась посмотреть на девушку непредвзято. Что-то ее беспокоило, это точно. И папка никак не выходила из головы. Интересно, могла ли она убить своего шефа? И если да, то за что? И почему она так покраснела, когда Эрик спросил ее про дачу? Была она там или нет? А если была, то зачем это скрывать?
Ответов на эти вопросы у нее не было, и Мариша решила оставить размышления на потом.
– И последнее, – произнес Эрик. – Где вы были позавчера вечером с половины шестого вечера до восьми?
Вся уверенность девушки слетела с нее одним махом.
– Где я была? – заикаясь, произнесла она. – Дома, конечно.
– Почему – конечно? – удивился Голубев.
– Потому что после работы я всегда иду домой, – съязвила она. – А вы что подумали?
– Да мало ли мест, куда может пойти молодая девушка после работы! Может, вы решили пройтись по магазинам или пойти на свидание с молодым человеком.
Непонятно, по какой причине, но Елену это разозлило.
– Я была дома, понятно? И никакого молодого человека у меня нет!
– А кто может подтвердить, что вы были дома?
– Никто. Я живу с мамой. Мама работала во вторую смену. Так что подтвердить мои слова некому.
– Жаль! – вздохнул Голубев.
– И мне жаль. Но я ничего не могу с этим поделать.
Эрик поднялся. Следом за ним встал и Голубев.
– Никуда не уезжайте из города, – спокойно произнес он. – А если что-то вспомните, сразу звоните мне.
– Странная какая-то девушка, – сказала Мариша, когда они вышли на улицу.
– Почему? – удивился Эрик.
– Нервничает, краснеет все время. И это ее волнение по поводу позавчерашнего вечера… Такое впечатление, что она что-то скрывает.
– Совсем не обязательно. Встречаются такие люди, которых общение с полицией выводит из себя. Даже если они ни в чем не виноваты.
– Ты считаешь, она из таких людей?
– Возможно. Прибавь к этому убийство шефа. Поневоле начнешь волноваться.
– И все-таки мне она не понравилась.
– А девушки девушкам вообще редко нравятся, – встрял Голубев. – Я это давно заметил.
– Нормальная девица, – хмыкнул сыщик, – не придирайтесь.
– Я знаю, почему ты ее защищаешь, – надулась Мариша. – Она сказала, что женатые мужчины уже не мужчины.
– Какая глупость! – фыркнул Эрик и едва сдержался, чтобы не улыбнуться.
От Мариши это не укрылось.
– Вот видишь! – обиделась она. – Я права, а ты мне мозги пудришь.
– Эй, хватит спорить, – вмешался Голубев. – У нас полно других занятий. Куда двинем дальше?
– В ресторан, – ответил Эрик, садясь в машину.
– Опять тратить время на пустяки? – нахмурился Голубев.
– Почему-то чужой коньяк тебе пустяком не кажется, – заметила Мариша, устраиваясь на заднем сиденье.
– Так это в нерабочее время, – развел он руками.
– И к тому же на халяву, – подхватил сыщик. – Ладно, не волнуйся, я угощаю.
Взгляд Голубева потеплел, но он продолжил ворчать:
– Мы будем набивать желудки, а время между тем идет. Вдруг преступник от нас скроется?
– С какой радости? – удивился сыщик. – Если он так поступит, то автоматически признает свою вину. Нет, ему лучше сидеть тихо. Улик у нас нет. Следов тоже. Так что он вполне может надеяться, что это дело останется нераскрытым.
