И действительно, последним, что промелькнуло перед гаснущим взглядом подполковника Комова, была молоденькая девчонка в коротком блестящем платье, с рассыпавшимися по спине волосами, в неудачную минуту выбежавшая из ресторана…
Сергей Михайлович Луговой тяжело вздохнул и вышел из машины. Дальше полагалось идти пешком, и так уже для его машины сделали исключение. Он был не против, потому что кладбище – это последняя дорога, на тот свет с собой «мерседес» не возьмешь, там небось пешком передвигаются, так что лучше заранее привыкать.
Он пошел по аллее, чуть сзади верный Константин нес большой букет роз, а уж сзади него шла пара охранников, зорко поглядывая по сторонам. Еще один прошел вперед и шарил глазами по окрестным могилам, заросшим кустами. Кладбище было старое, высокие деревья шумели, как будто сердились, что их побеспокоили.
Сергей Михайлович замедлил шаги, потому что внезапно стало трудно дышать. С утра сердце давило, не билось, а тяжело ворочалось в груди и покалывало иногда.
Константин подскочил сзади, подхватил за локоть.
– Может, вернемся, Сергей Михалыч?
– Все в порядке. – Луговой отвел его руку.
Свернули на боковую дорожку, вот и могила дочери видна. Прямоугольник из черного полированного гранита, на нем девичий профиль с летящими волосами и лаконичная надпись: «Алена Луговая. 1971–1991».
Сергей Михайлович взял из рук охранника букет – двенадцать белых роз и твердо сказал:
– За мной не ходить! Тут обождите!
Ему не посмели возразить. На могиле все было в порядке – чисто, буквы горят золотом. Сергей Михайлович опустил лицо в розы и вдохнул пьянящий аромат. Аленка розы любила – белые, розовые, еще девчонкой букеты рисовала. Он всегда ей розы приносит – не то что гвоздики эти лохматые, на цветы не похожие.
Сергей Михайлович осторожно поставил букет в керамическую вазочку, причем от наклона потемнело в глазах и ноги задрожали в коленках. Он оперся о памятник и отдышался.
Вот так-то, доченька, все теперь закончено. Все выяснили, наказали кого следует, расплатились за твою смерть.
Однако он не чувствовал облегчения, а только усталость. Он погладил развевающиеся волосы на барельефе.
Пятнадцать лет прошло. Сейчас было бы тридцать пять уже. Замуж бы вышла, внуков ему родила девочка его ненаглядная…
Хрустнула ветка, показался женский силуэт – стройный и очень высокий. Женщина была замотана легким темным шарфом, скрывавшим волосы и лицо.
Константин дернулся было к нему, но Луговой разглядел блеснувшие из-под платка глаза цвета голубого льда и поднял руку – все в порядке, мол, я сам разберусь. Женщина подошла, осторожно ступая, и он узнал ее. Перед ним была та самая цыганка, которую он видел из окна машины в толпе своих сородичей. То есть тогда она была одета цыганкой. Перед ним была та, кто дал ему информацию об убийстве его дочери.
Она склонила голову и постояла молча, глядя на памятник. Потом нагнулась и положила на землю маленький букетик из четырех красных розочек.
Снова они постояли молча.
– Спасибо, – наконец одними губами проговорил Сергей Михайлович, – спасибо, что помогли мне.
– За такое спасибо не говорят, – ответила она, не повернув головы.
– Кто вы? – спросил он. – Для чего вы сделали это?
Она усмехнулась, повернула голову, отчего тонкий шарф упал с головы, и он наконец увидел ее лицо.
Лицо это его поразило. Очень светлые, почти белые волосы стекали тяжелой волной по спине и плечам. Высокие, твердо очерченные скулы. Холодный взгляд светло-голубых глаз. Холодный как лед.
Она совсем не была похожа на его Аленку. Она была похожа на другого человека. Человека, которого он когда-то очень хорошо знал.
Этого не могло быть, потому что тот человек остался в далеком прошлом. Скорее всего тот человек уже умер; во всяком случае, Луговой уже много лет понятия не имел, что с ним стало.
– Кто вы? – Он повторил вопрос и даже отступил чуть в сторону. – Мы с вами не встречались?
– Вот уж точно, что нет! – усмехнулась она, и эта легкая усмешка показалась ему до того знакомой, что он вздрогнул. Этого не может быть, думал он, прошло столько лет.
Она уловила его настроение, глаза ее потемнели от тревоги, она сделала шаг назад и оглянулась незаметно, выявляя, надо полагать, пути отхода.
– Не бойтесь. – Луговой взял себя в руки, теперь голос его звучал спокойно, – не зря же вы пришли. Что вы хотите за то, что навели меня на след убийцы моей дочери?
– Ничего, – ответила она, – я уже все получила…
– Да постойте же! – Он шагнул за ней. – Послушайте, вам ничего не говорит такая фамилия – Градов? Андрей Градов?
– Градов? – Она подняла брови. – Никогда не слышала.
– А как ваше отчество? – не отставал Луговой. – Поймите, я ведь не из любопытства спрашиваю…
– Андреевна… – тихо сказала она, – но это ничего не значит… Мне пора, прощайте…
Но отчего-то он не хотел ее отпустить. Глаза ее теперь совсем не напоминали голубой лед, они потемнели, как грозовые тучи. Она подхватила свой шарф и нырнула в кусты. Сергей Михайлович хотел было последовать за ней, но сердце вдруг сжало в груди как тисками, он остановился и едва подавил стон. Тут же подскочил Константин, другие охранники, засуетились: кто совал лекарство, кто вызывал машину.
В суматохе девушке удалось исчезнуть без следа.
Мужчина в золотых очках вздрогнул и нервно поправил узел темного официального галстука.
Неужели он не ослышался? Как сказал Луговой: «Вам такая фамилия – Градов – ничего не говорит?»
Кажется, сегодняшний день может стать переломным в его карьере!
Мужчина в золотых очках на первый взгляд казался гораздо моложе своих лет. В действительности ему скоро должно было исполниться сорок, а он все еще занимался мелкой, неперспективной работой.
Он сидел на переднем сиденье черного представительского «мерседеса», припаркованного перед самыми кладбищенскими воротами. Отсюда довольно неплохо просматривались те двое на могиле – немолодой мужчина в дорогом темном костюме, ссутулившийся под грузом лет и потерь, и высокая стройная молодая женщина с длинными, очень светлыми волосами. Член Совета Федерации Сергей Луговой и сомнительная особа, судя по всему, принадлежащая к одной из местных криминальных группировок.
Мужчина в золотых очках поднял бинокль, настроил на резкость.
Очень характерное лицо!
«Как вы сказали – Градов? – после затянувшейся паузы переспросила собеседница Лугового. – Нет, первый раз слышу!»
В динамике послышался треск, в котором потерялся ответ Лугового, и пришлось снова подкрутить ручку настройки. Конечно, прослушивать объект охраны формально не полагалось; если Луговой про это узнает, могут быть неприятности, но гораздо важнее проявить способности перед собственным руководством в Конторе. Иначе так и просидишь в охране до самой пенсии. Если то, что он сейчас услышал, правда, его рвение оценят… может быть, ему удастся сменить профиль работы – перейти с охраны второстепенного политика на живую, интересную, многообещающую тему…
Он поправил очки, открыл крышку ноутбука, включил систему. Ввел пароль и отправил запрос на фамилию «Градов».
На экране побежали лаконичные строчки досье, затем появилась фотография. Мрачное, настороженное лицо, узкие губы, холодные голубые глаза, словно две льдинки. Лицо человека, привыкшего никому не доверять, полагаться только на себя. И светлые, неестественно светлые волосы. Короткая армейская стрижка, но все равно – сходство, безусловно, есть.
Сначала нужно было проверить информацию, но ему не терпелось выслужиться, блеснуть перед начальством.
Он набрал московский номер, услышал голос секретаря и строго, внушительно проговорил:
– Дайте Семнадцатого!
Секретарь тянул, не решался соединять, и тогда он выпалил:
– Код ноль четыре!
В трубке щелкнуло, и сухой, недовольный голос проговорил:
– Ну что у тебя там? С какого перепугу ноль четыре? У вас там во Владимире что – бен Ладен объявился?
– Нет, не бен Ладен! – нарочито спокойно, скрывая торжество, ответил мужчина в золотых очках. – Есть серьезные основания считать, что у нас объявился близкий контакт Аль Джохара.
– Кого? – Начальник поперхнулся. – Ты думаешь, что говоришь?
– Так точно!
– Это серьезно?
– Иначе я не стал бы вас беспокоить.
– Вот что. Мне этот человек нужен… очень нужен. Привезешь сюда, лично!
– А как же охрана Лугового? – мстительно осведомился мужчина в очках.
– Да черт с ним! Ничего ему не сделается! – выпалил начальник, но тут же поправился: – Передашь старшему по команде. Короче, это действительно ноль четыре, и если ты не облажаешься…
Он не закончил фразу, но человеку в очках в золотой оправе все и так было ясно. Сегодняшний день и вправду может стать переломным в его карьере.
Лера проводила Лугового взглядом и направилась к дальнему выходу кладбища.
