Бадаев закивал головой, выражая тем самым благодарность своему секретарю за внимание к его сыну, и направился к выходу, но остановился в дверях и, обернувшись, добавил:
— Если будут звонить в мое отсутствие, передайте, чтобы перезвонили позже; если будут приходить посетители, попросите подождать.
Я постараюсь вернуться как можно быстрее. До встречи, — он захлопнул за собой дверь приемной, а молодой парень успел крикнуть вдогонку:
— Ну что вы, Яков Моисеевич, не торопитесь, если нужно будет — подождут.
Президент уже не слышал последних слов секретаря, он несся вниз по лестнице, спеша на встречу, назначенную звонившим. Прошел через зал, здороваясь с сотрудниками, и вылетел на улицу; возле парадного входа в банк уже стоял его автомобиль — он заранее попросил подогнать его к самым дверям; служащий стоянки протянул ему ключи и улыбнулся боссу. Тот в ответ поблагодарил, и через несколько минут серебристый «Рено» Бадаева двинулся в путь.
Банкир не заметил, как вслед за ним тронулась машина и следовала неотступно. Добраться до назначенного места встречи короткой дорогой Якову Моисеевичу не удалось, улица была перекрыта милицейским кордоном: проходила санкционированная манифестация, поэтому пришлось сделать огромный крюк. «Как же мне все это надоело, — разозлился Бадаев, — бастуют, бастуют, а чего конкретно хотят, и сами не знают, вот я знаю точно, что кризис обязательно скажется снова на нашем банковском деле, это как пить дать», — убедил самого себя банкир и вздохнул. От так спешил, что приехал на десять минут раньше назначенного срока. Бадаев, припарковав автомашину, занял свободный столик в жутко дорогом кафе быстрого питания «Макдоналдсе», открытом недавно в Тарасове. Следовавшая по пятам и не отстававшая ни на шаг белая автомашина марки «Жигули» пятой модели заняла удобную позицию напротив кафе.
Мелкий моросящий дождик брызгал на лобовое стекло. Водитель включил дворники — щетки проворно заскользили по стеклу, второй — пассажир — достал из внутреннего кармана маленький фотоаппарат и сделал несколько снимков банкира, одиноко сидящего возле окна и пьющего кофе. Отключил дворники, вылез из машины, прихватив с собой из бардачка сухую тряпку, протер ею лобовое стекло и сразу же поспешил внутрь, в теплый салон.
— Мерзкая погода, — фыркнув, злобно проговорил он, а после добавил, продолжая злиться не то на погоду, не то на человека, за которым приходится следить даже в самое ненастье:
— Сидит, пьет кофе и, по-видимому, кого-то ждет.
— Да я и сам это вижу, — спокойно ответил его напарник и опять включил дворники.
Несколько минут они сидели в полной тишине и наблюдали за действиями Бадаева, слышался лишь мерный треск движущихся дворников по гладкой поверхности стекла. Наконец тот, что сидел на водительском месте, достал из пачки сигарету и уже собирался прикурить, но потом обратился к соседу:
— Не возражаешь, если я закурю?
— Я советую тебе этого не делать, — вежливо попросил его товарищ, — не выношу табачного дыма.
— Значит, не возражаешь, — обрадовался водитель и щелкнул колесиком зажигалки.
Напарник грустно посмотрел сначала на тщедушный огонек, поглощавший сигарету, затем на своего товарища, отвернулся и обиженно уставился в окно.
— Знаешь, что самое интересное? — обратился к своему напарнику заядлый курильщик. — Ты уже больше года работаешь в агентстве, даже стал заместителем Сенцова, и это за такое короткое время, а о твоем прошлом ничего толком и неизвестно. Но я навел справки, это оказалось довольно легко.
— Ну и как? — заместитель директора повернулся лицом к водителю и приготовился слушать.
— Очень занимательно, — стряхнув пепел, медленно проговорил человек, не обращавший внимания на предупреждения Минздрава, вот уже двадцать лет смоливший одну сигарету за другой. — Когда тебя поперли с места старшего следователя, то Сенцов с радостью тебя спрятал под свое крылышко. Ну а как же иначе, не мог он оставить своего бывшего подчиненного и лучшего друга на улице. А выгнали тебя за то, что ты башку задержанному проломил, — я у ребят поспрашивал, у твоих бывших коллег, — пояснил говоривший, — они со счета сбились — столько на твоей совести поломанных рук, ног и носов. Грубо работаешь, напарничек.
— К чему ты, собственно, клонишь? — не понял бывший оперативник, а теперь телохранитель.
— К тому, что дела вы с Сенцовым за спиной у государства ворочали нешуточные, а по-другому, стал бы он за тебя так хлопотать? Например, такой случай… — обвинитель не успел закончить фразу, его перебил напарник:
— Заткнись, потом поговорим, — зло процедил он и указал пальцем в ту сторону, где располагалось кафе. — Кажется, это наши клиенты.
Вблизи «Макдоналдса» остановился сначала «Мерседес», а затем припарковался красный «БМВ». Из первого автомобиля на землю ступил Зацепин, из второго на свет показался мужчина средних лет в длинном пальто, глаза его были словно затуманены. Он поздоровался за руку с Зацепиным, и они вместе направились в кафе, подсели за столик к Бадаеву, звонившему по мобильному телефону. При их появлении он отключил связь и отложил трубку. Со стороны могло показаться, что это три старинных приятеля встретились наконец-то после долгой разлуки, решили вспомнить старые времена. Наблюдатели из охранного агентства «Баррикада» забыли на время проведения операции возникшие разногласия. Бывший старший следователь сделал еще несколько снимков и с досадой произнес, прищелкнув языком:
— Жаль, снимки нечеткие получатся, фокус не тот. Да и лицо того хмыря в пальто видно плохо, — он на секунду замолчал, а потом с сожалением добавил:
— Придется внутрь идти, пока соседний столик не занят, — с этими словами он выскочил из машины и, вздернув воротник куртки, закрываясь от дождя, чтобы его капли не попадали за шиворот, зашагал по направлению к кафе. Он действовал как можно осторожнее, чтобы не выдать себя, так как за рулем «БМВ» сидел парень в короткой кожаной куртке и пристально наблюдал за всеми, кто входит и выходит из дверей кафе. Сделав заказ, лучший друг Бориса Борисовича занял место за столиком прямо напротив тех троих. На этот раз ему удалось заснять их во всех ракурсах и остаться, как ему показалось, незамеченным. Зацепин и Бадаев продолжали о чем-то спорить.
Лицо банкира иногда искажалось от гнева. Третий собеседник лишь изредка встревал в разговор. Управляющий банком и управляющий благотворительным фондом сразу же замолкали, когда тот начинал говорить, — роль третейского судьи ему очень подходила.
* * *
Начать расследование я решила с проверки телефонных счетов управляющего фондом Михаила Григорьевича Зацепина и не ошиблась с выбором направления, курса.
Я подняла счета за последние два месяца: работа была проделана колоссальная. Сенцов, как и обещал, помогал во всем, ведь его связи значительно обширнее моих. Несведущему человеку эти номера телефонов ничего бы не сказали.
Зацепин — управляющий одним из крупнейших фондов в стране. Поддерживать контакт со спонсорскими компаниями и всегда быть в курсе всех текущих дел — его прямая обязанность, тем более что он всегда в разъездах, а держать связь нужно постоянно, но номер 34-48-22 заинтересовал нас после того, как стало известно, что это номер домашнего телефона Бадаева Якова Моисеевича, директора банка, в котором был размещен расчетный счет фонда на время проведения махинации, в которой и участвовала Лагутина, на свою беду. По этому номеру был сделан звонок из офиса управляющего Зацепина на второй день после совершения сделки между Анной Петровной и президентом фирмы «Сириус».
— Этого не может быть, потому что Мишка в этот день еще находился в командировке! — опешила Лагутина, сделав огромные глаза.
В общем, все запутано и сложно, как я и предполагала. Еще предстоит поломать голову, никуда от этого не денешься, не скроешься.
Кстати, существовал еще один загадочный номер. Правда, не удалось установить абонента, человека или организацию, которой или которому он принадлежал, что показалось мне очень странным, так как Зацепин в предыдущем месяце звонил по нему семь раз, может быть, в телефонной компании что-нибудь напутали, может быть, номер поменялся. Во всяком случае, поглядим, я подключила к этому Сенцова, уж ему наверняка удастся разнюхать что-то, будем надеяться.
На выяснение этих обстоятельств мы потратили три дня, еще два дня понадобилось на раскрутку Бадаева — для установки за ним слежки, для установки «жучков» в его квартире; точно такой же фокус был проделан и с Зацепиным.
Выяснить связи фирмы «Сириус», наверняка подставной, а также ее директора. На шестой день дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки, потому что Сенцов прибыл на квартиру к Лагутиной, где нас, то есть меня и Анну Петровну, сторожили его люди, с увесистой папкой в руках. Надежды мои оправдались, хотя стоило мне все это огромного нервного напряжения, впрочем, как и Лагутиной.
