Немытые за зиму окна ближайших домов подслеповато улыбались ночному городу — и обитателям их было вовсе не до того, что происходит на улице.
Идеальная декорация… Что же, пора на выход!
На мгновение в лицо Рогову пахнуло пряной, нездешней прохладой. Электрическая мозаика многоэтажек превратилась в колеблющиеся на ветру огни степных костров — и тут же возникла уверенность, что именно так уже было когда-то.
— Не мною начато…
Виктор уже стоял рядом с машиной, когда парни заметили блеснувший в его руке клинок:
— Эй, ты чего, мужик?
— Брось, мать твою! Брось эту дуру!
Пока на лицах у них читалось больше удивления, чем страха.
— Пас-скуды! — Резкий, полосующий удар отозвался в ночной тишине воплем Кури. Упав на колени, бандит ухватился за щеку, но Рогов тут же «футбольным» ударом ноги опрокинул его на спину.
Второй парень дико взвизгнул и не раздумывая бросился в сторону ближайшего дома.
— Куд-да?
Он ещё не успел толком набрать скорость, как Виктор догнал противника ударом сабельной рукоятки в затылок, а затем до кости разрубил плечо.
Убедившись, что и этот «бычок» уже не опасен, Рогов вернулся туда, где в болевом шоке корчился на спине и скулил человек по прозвищу Куря.
Левой рукой раненый судорожно пытался стянуть расползающиеся ткани лица, а правую выставил чуть вперед — в ожидании следующего удара. Кровь его чернела повсюду: на пальцах, одежде, асфальте…
— Ну? Чего вылупился, пидор? — Заорал, подступая, Рогов. — Бабки назад гони! Не буду же я по твоим сраным карманам шарить.
Куря притих на мгновение, но затем удивительно быстро, скрючеными липкими пальцами вытащил деньги. Забрав их, Виктор ухватил врага за шиворот и попытался поднять:
— Вставай, падаль… — задуманное удалось только с третьей попытки. Теперь вали отсюда, быстро!
Бандит не заставил себя долго упрашивать. Покачиваясь и не отнимая теперь уже обеих рук от лица, он засеменил за угол.
Но не успел ещё Куря скрыться из виду, как Рогов услышал позади себя сбивчивое чавканье мотора и скрежет тормозов:
— Стоять! Руки за голову!
Виктор обернулся. В трех шагах от его «Москвича», с распахнутыми настежь дверцами замерла патрульная милицейская машина. И из неё уже высыпались, дружно гремя подковами: рядовой, два сержанта и старшина.
— Во, влип! — Сглотнул слюну Рогов. Значит, без зрителей не обошлось… Кто-то все же стукнул. Прикатили аккуратно, к самой раздаче.
Расклад был явно не в пользу Виктора. Весь в чужой крови, с тяжеленной «приблудой» в руках — чем не кандидат на нары? Лет этак от шести и выше… За нанесение тяжких телесных повреждений. Тем более, что сами они, эти телесные повреждения, не так уж далеко и убежали!
Может, случайность все-таки? Может, никто ничего не видел, и менты эти просто мимо проезжали? А, была не была!
Виктор жалобно завопил и прямо как был, с саблей, бросился на милиционеров:
— А-а-а, помогите!
Те даже не успели отреагировать, а Рогов уже сунул окровавленное оружие в руку старшине:
— Милиция! Помоги-ите…
— Ух, ты! — Вылупился на саблю старшина.
— Ограбили, гады! Деньги забрали и цепь золотую, с распятием…
— Когда?
— Только что! Двое… Вон, в те дворы побежали, — Виктор махнул рукой куда-то в темноту. — Сволочи, поранили — видите?
Пока он совал людям в форме под нос свои перепачканные чужой кровью ладони, старшина попытался все же перехватить инициативу.
— А это что? Как же? — Показал он на саблю.
— Так они же выбросили, когда увидели, что вы подьезжаете! Я и подобрал, чтобы вещественное доказательство не пропало…
Старшина хотел ещё что-то спросить, но Рогов уже не слушал:
— Ой, мужики! Больно-то как… У вас бинта нет?
Задавая последний вопрос, он решительно сунулся в «уазик».
— Да подожди ты, — поморщился один из сержантов, который, видимо, был водителем. — Не лезь, перепачкаешь все.
Он порылся где-то под сидением и протянул Рогову бинт:
— На, перетяни потуже.
— Сколько их, говоришь? — Оторвался от рации старшина.
— Двое.
— Приметы запомнил?
— Да, вроде…
По мере того, как Виктор сбивчиво, но подробно описывал напавших на него парней, старшина почти слово в слово передал его рассказ кому-то в дежурной части милиции. Выслушал невидимого собеседника, и только потом вновь обернулся к «потерпевшему»:
— А денег сколько взяли?
— Сто долларов… — Виктор виновато пожал плечами:
— Я только что в ларьке, у метро обменял.
— Это они тебя по наводке, — изрек тот, что был с погонами рядового, прислушиваясь к переговорам с «базой».
— Точно по наводке! Следили, — кивнул милиционер-водитель.
— Товарищи, — вновь заканючил Рогов. — Они ведь уйдут… Убегут ведь, гады, с моими деньгами!
— Спокойно, — распорядился, отключая рацию, старшина. — Сами знаем, что делать. Стой пока здесь! Жди…
По его команде наряд разделился. Двое, размахивая пистолетами, бросились в темень кустов, напрямик. А патрульная машина с водителем и старшиной на борту, сдала назад и сразу исчезла за поворотом.
Виктор несколько долгих секунд простоял без движения, прислушиваясь к удалившемуся за угол реву милицейского двигателя — и не веря в удачу:
— Ой, бляха-а… Валить ведь отсюда надо!
И он тут же оказался у «Москвича», который все это время послушно и тихо урчал двигателем чуть поодаль. В общем, не так уж и удивительно, что милиционеры не обратили на машину внимания: шум, суета, кровь, азарт погони…
Во всяком случае, это давало Виктору лишний шанс — и он буквально влетел за руль. Хлопнул дверцей, накинул ремешок и теперь уже медленно, чтобы не вызвать ни у кого ни малейшего подозрения, тронулся с места.
В конце квартала он вывел машину на залитый светом и довольно ещё оживленный проспект — а тогда уже изо всех сил вдавил педаль газа в пол. Хищно взревев, дрожа всем своим проржевевшим корпусом, «Москвич» начал стремительно набирать обороты…
— Давай, милый… Давай, выноси! — Пришпоривал Рогов четырехколесного друга. — Ты же умница…
Машина была чуть ли не старше хозяина, но старалась из последних сил. А Виктор все уговаривал:
— Давай, родной, а? Завтра куплю тебе «дворники» новые… и, может, ещё свечу какую-нибудь, честное слово!
Рогов отер взмокший от напряжения лоб:
— «Дворники» точно куплю… А то сквозь стекло не видать уже — ну ни хрена!
Стрелка спидометра мелко тряслась, завалившись до упора вправо, и Виктор уже хотел было сбавить скорость, чтобы сдуру не напороться на «засаду» ГАИ. Но тут взгляд его соскользнул на индикатор топлива:
— Ох, дьявол… Не дотяну.
Пока он самоутверждался, бензин в баке старенького «Москвича» выгорел напрочь.
Впереди показался перекресток. Когда до него сотавались считанные метры, светофор издевательски подмигнул желтым глазом, после чего высунул свой ярко-красный язык.
— Падла такая! — Возмутился Рогов.
Густым плевком в пол машины он сбросил излишек эмоций и приготовился тормозить. Однако, сообразив, что именно его автомобилю в такой ситуации делать это не только бессмысленно, но и поздно — вновь «подкинул гари» в атмосферу.
В общем, решение оказалось правильным. На дикой скорости Виктор пролетел перекресток прямо перед носом идущей слева «волги» — ещё чуть-чуть, и светлое завтра для него просто бы не наступило.
Самое трудное было — заставить себя не обернуться на визг чужих тормозов… В очередной раз облившись холодным потом, Рогов убрал ногу с педали газа и позволил стрелке спидометра опуститься до отметки в сорок километров в час.
А у следующего перекрестка, дисциплинированно остановившись на красный сигнал светофора, Виктор внезапно почувствовал себя очень плохо. Заломило суставы, свинцовая тяжесть стекла с плеч по телу, откуда-то на глаза накатила неудержимая влага.
Наступила запоздалая, но вполне естественная реакция на пережитое… От дикого, свирепого хищника, каким был всего полчаса назад Виктор Рогов, не осталось даже вставшей дыбом шерсти.
Хотелось домой. Домой… домой.
Борясь с усталостью, Виктор не обратил внимания на догнавшую его «волгу». Водитель же её притормозил перед перекрестком, медленно, накатом обогнул «Москвич» и остановился, перекрыв почти всю проезжую часть.
— Интересно, — подумал все ещё не пришедший в себя Рогов.
Из машины выскочил коренастый, прилично одетый мужчина лет сорока. Подбежав к «Москвичу», он нетерпеливо похлопал ладонью по крыше:
— Ну-ка, вылазь из машины!
— А? — Растерялся Виктор.
— Вылазь, вылазь, — подбодрил его мужчина, покусывая в нетерпении губы.
