В руке Уэйн держал какие-то инструменты.
Он склонился над Колдер.
— Что случилось? — спросил он ее. — С тобой все в порядке?
— О, папа. — Колдер лежала на спине. — Этот мерзавец. Скайлар. Он ударил меня.
— Вот что, значит, случилось? Ты крепко набралась, девочка. Можешь сесть? — Он посмотрел на Алекса. — Ты думаешь, они могут двигаться?
— Тома лучше нести. Жаль, что нет носилок. Я практически уверен, что у него сломаны ребра.
Уэйн поднялся.
— Носилок у нас нет. Может, перенесем его в твой дом?
— Конечно.
— Я попросил доктора Дэнфорта встретить нас там. — Он повернулся к Колдер: — Постарайся встать.
Женщина помогла Колдер подняться.
— О, — простонала Колдер. — Моя голова. Меня тошнит.
Ее колени подогнулись. Женщина удержала ее на ногах.
— Раз уж ты мокрый, — обратился Уэйн к Скайлару, — могу я попросить тебя еще об одной услуге?
Скайлар не ответил.
Уэйн протянул ему две пары плоскогубцев и отвертку.
— Сними, пожалуйста, номерные знаки. И достань все из «бардачка». Все, что сможешь там найти. Тягач подъедет через несколько минут, чтобы отбуксировать автомобиль.
Скайлару не пришлось нырять, чтобы снять номерную пластину. А вот чтобы очистить «бардачок» — пришлось, и только тут он понял, какой отвратительный вкус у речной воды.
К тому времени, как он справился с поручением Уэйна, речной берег опустел. Люди унесли с собой все фонари.
На дороге появился, сверкая двойными фарами, тягач. Скайлар остановил его, выйдя на проезжую часть. Показал водителю торчащие задние колеса автомобиля.
Потом, все еще дрожа, направился к особняку. Взяв с собой вызволенное из «бардачка».
В рыбачьем домике горели все окна.
А особняк спал. Скайлар не заметил никаких признаков большого приема, который закончился лишь несколько часов тому назад.
Никто вроде бы и не знал, что хозяйская дочь едва не погибла.
Джон сладко спал в своей кровати.
Скайлар разделся. Бросил мокрую одежду на пол.
Забрался под одеяло. Заснул, едва коснувшись головой подушки.
В воскресенье, в два сорок пять пополудни, Уэйн Уитфилд услышал, как «Порше» брата его жены подъехал к особняку.
Когда Уэйн шел к своему кабинету, дом по какой-то неведомой причине показался ему особенно светлым и просторным.
Дожидаясь Вэнса, он постоял у окна, глядя на маленький розарий. Он распорядился посадить розы так, чтобы мог смотреть на них, работая за столом.
Однако он не помнил, чтобы хоть раз взглянул на них из-за стола.
А вот сейчас наслаждался ими.
Открылась дверь, в кабинет вошел Вэнс Колдер.
— С Колдер все в порядке?
— Будет в порядке, — ответил Уэйн. — Когда придет в себя после похмелья.
— Что случилось?
— Они оба нализались в стельку. Мы думали, что у Тома сломаны ребра, но он отделался ссадинами и ушибами. И рваной раной на голове. Док Дэнфорт наложил пару швов. Док сказал, Том так пьян, что он может обойтись без обезболивающего.
— Где они?
— В рыбачьем домике. Лейси пошла к ним.
— Как я понимаю, Скайлар показал себя героем.
— Колдер рассказала какую-то пьяную историю о том, что Скайлар стоял посреди дороги и Тому пришлось вывернуть руль, чтобы объехать его, вот он и врезался в дерево. Со Скайларом я еще не говорил.
Лейси вошла в кабинет.
— Я никого не могу найти.
— Джонатан повез Скайлара в Бостон.
— Скайлар уехал? Должно быть, пока я была в рыбачьем домике. Я так и не поблагодарила его. Искала его утром. Но он уже встал.
Уэйн закрыл дверь кабинета.
— Утром Скайлар ходил в церковь. Вместе с горничными.
— С горничными? Ну и ну. Я, конечно, знаю, где Колдер. Тебе известно об аварии, Вэнс?
— Уэйн сказал мне, когда я позвонил ему утром.
— И Джинни не спала в своей постели. Она провела ночь у Оглторпов? Мне ничего об этом не говорили.
— Джинни? Я не знаю.
Лейси села в кожаное кресло.
— В чем, собственно, дело? Почему мы здесь собрались? Уэйн? Вэнс?
Уэйн сел на кожаный диван. Молча.
Вэнс остался лишь стоять, в белых брюках и летнем, полосатом пиджаке.
— Я думаю, Вэнс все тебе объяснит, — прервал молчание Уэйн.
Лейси вопросительно посмотрела на брата.
— Мне очень трудно говорить об этом.
— Правда? — Лейси улыбнулась. — После всех твоих разводов? — В ее глазах мелькнул испуг. — Дело серьезнее, чем разводы?
— Лейси, ты знаешь, что на прошлой неделе я продал яхту.
— Продажа яхты серьезнее развода?
— Вэнс, — подал голос Уэйн, — начинать надо бы не с этого.
— Мы — банкроты. — И Вэнс повернулся спиной к сестре.
У Лейси перехватило дыхание. Округлились глаза. Она заерзала в кресле.
— Кто банкрот? Ты — банкрот?
— «Колдер патнерс». Как я понимаю, моя вина.
— Это невозможно! Сотни миллионов долларов… их нет?
— Уже нет.
— Более миллиарда долларов.
— Это перебор, клянусь Юпитером, — вмешался Уэйн. — Таких денег у нас никогда не было. Как ты знаешь, недвижимость упала в цене. Государственные боны упали в цене. Все, казалось бы, надежные инвестиции на поверку оказались не такими уж надежными. Некоторые наши инвесторы настояли на том, чтобы мы вкладывали деньги в Содружество Независимых Государств. Мы все делали правильно. Но люди по другую сторону старого «железного занавеса» из двух инвестированных нами долларов один клали себе в карман. Так они понимают свободное предпринимательство. И на этом мы поймали их далеко не сразу.
— Однако… — Лейси расправила шелковое платье.
— Потом у Уэйна начались неприятности с сердцем, — вставил Вэнс.
— Я знала, что работа отнимает у тебя массу сил и чуть ли не все время. — Лейси смотрела на мужа. — Я чувствовала, что ты отдалился от меня. Мне казалось, что ты меня игнорируешь.
Уэйн пожал плечами:
— Слишком много навалилось проблем. Можно сказать, они уложили меня на операционный стол.
— А почему я узнаю об этом только сейчас? — спросила Лейси. — Обо всем этом?
Ответил ей Уэйн:
— Я хотел, чтобы вы продолжали наслаждаться жизнью. Возможно, допустил ошибку.
— Лейси, — Вэнс повернулся к сестре. — Ты настаивала на том, чтобы я оставил Уэйна в покое. Ни о чем с ним не советовался. Дал ему возможность восстановиться. Ты настаивала, чтобы я взял на себя полную ответственность за «Колдер патнерс».
— Да. Настаивала. Хотела, чтобы Уэйн поправился. А как же?! Ты уже большой, чтобы во всем разбираться самому.
— Будь моя воля, я бы никогда не взялся за это дело. Почему, по-твоему, отец назначил старшим партнером Уэйна, а не меня?
— Потому что ты болтался во Франции, женился и разводился, как какая-то кинозвезда! — выкрикнула Лейси. — А потом тебе понадобилась яхта на Средиземном море и парусник на Карибах!
— Уже не требуются. Оба проданы. Вскорости за ними последует и вилла в Антибе.
Лейси глубоко вдохнула. Медленно выдохнула.
— Что произошло?
— Я неудачно инвестировал. В новые финансовые инструменты…
— Куда ты инвестировал?
— Они называются деривативы.
— На них погорел не только Вэнс, — уточнил Уэйн. — Другие крупные компании тоже.
— Последовал плохому совету, — пояснил Вэнс.
— По всей стране суды завалены исками в связи с этими финансовыми инструментами, — добавил Уэйн.
— Мы будем подавать в суд? — спросила Лейси.
— Не можем, — ответил Уэйн. — Убытки наши. И наших инвесторов.
— Все потеряно? — спросила Лейси. — Сотни миллионов долларов?
Мужчины молчали.
— Вэнс… Уэйн?.. — Лейси переводила взгляд с одного на другого. — Такое невозможно!
— На это не потребовалось много времени, — ответил Вэнс.
— Между прочим, отдых пошел мне на пользу. — Уэйн улыбнулся. — Давно уже не чувствовал себя так хорошо. Правда, цена моего здоровья оказалась очень высокой.
Лейси смотрела на свои руки, лежащие на коленях.
— Что же нам делать? Дети…
— С детьми все в порядке, — ответил Уэйн. — Они полностью обеспечены. Как ты, должно быть, помнишь, несколько лет тому назад я учредил для каждого из них фонд. Из своего заработка. Не касаясь денег Колдеров. Никто, ни один кредитор не сможет добраться до этих фондов. — Он улыбнулся. — Я забыл учредить такой фонд для себя.
— Деньги Колдеров пропали? — спросила Лейси. — Их больше нет?
Уэйн встал.
— Я думаю, ты согласишься с нами, Лейси. Вэнс, я, судья Феррис пришли к общему мнению. Думаю, и твое будет таким же. Фамилия Колдер что-то да значит. В Новой Англии, в Нью-Йорке. Как и фамилия Уитфилд. Нас знают за нашу честность, справедливость…
— В последнее время глупость, — ввернул Вэнс.
