– Накопали! – азартно кивнула Прилепина. – А все благодаря Певзнеру!
– Уфф! Боюсь, еще одного сенсационного сообщения за минувшие сутки я просто не переживу. Ладно, добивай. Сделай так, чтобы я угорел плотно.
– Андрей, ну что за жаргон?
– Виноват. Был неправ. Не достоин звания офицера и все такое прочее.
– Ведешь себя как шут гороховый, честное слово! – оскорбилась Ольга. – Я ему о серьезных вещах, а он… Нет, я, конечно, понимаю, что за сарказмом ты пытаешься скрыть свои переживания по поводу вчерашнего. Но, согласись, разве я тебя не предупреждала, что эта ваша операция «Детский сад» может обернуться отнюдь не детской бедой?
– Если бы не наш «Детский сад», вчера Гришка схватил бы пулю не броником, а собственными кишками! – сердито сказал Андрей. – И хватит об этом!
– Хорошо. Как скажешь. – Ольга и сама поняла, что сейчас нелучшее время бередить саднящие раны. – Короче, сегодня утром Гена пробил заинтересовавший меня номер, на который был сделан звонок в день гибели Ивана Демидовича. Номер зарегистрирован на человека по имени Бугаец Борис Петрович, 1974 года рождения.
– И кто он, сей деятель?
– Пока не знаю. Но! В жизни этого, как ты выразился, деятеля, имел место весьма любопытный эпизод. Я наткнулась на него в одной из информационных баз ГУВД. Так вот, в апреле 2006 года машина, которой управлял некий Бугаец Б. П., была остановлена для досмотра сотрудниками ОВО при Центральном РУВД. При досмотре в салоне обнаружен автомат Калашникова со спиленным номером и патроны к нему. Поскольку фамилия достаточно редкая, а инициалы совпадают, думается мне, речь идет об одном и том же человеке.
– Согласен. Шанс очень велик.
– А теперь – самое главное! Помимо Бугайца, в салоне в момент задержания находился еще один пассажир. Как ты думаешь, кто?
– Надеюсь, не Зеча? – безо всякого выражения спросил Мешок.
– Так ты знал?!
Прилепина явно была разочарована.
– Ничего я не знал. Просто морально готов был услышать от тебя что-нибудь в таком духе. Что-нибудь столь же невероятное.
– А невероятное здесь еще и то, что история с автоматом, похоже, закончилась ничем. По крайней мере ни у Зечи, ни у Бугайца нет отметки о судимости по 222-й статье. Равно как и по прочим другим.
– А вот это как раз штуковина вполне земная, обыденная, – возразил Андрей. – С некоторых пор у нас не кадры, а ба́блы решают все. М-да, интересный получается винегретик. А в тот день дежурным по отделу у нас…
– …Была Северова. Я ведь тебе уже говорила.
– Да-да. Я как раз сейчас припоминаю, что Наташка тогда еще отправляла Демидыча в магазин, потому что больше ей отправить было некого.
Прилепина посмотрела на Мешка торжествующе:
– По-моему, комментарии излишни!
– Погоди, Олька. Я думаю, что все-таки не стоит торопиться с выводами. Оно, конечно: с одной стороны, «что и требовалось». Но с другой… Как-то это все слишком просто, что ли? – Андрей задумчиво потер лоб и не заметил, как в этот момент столбик пепла сорвался в его чашку. – Согласись, за целый день кто-то из наших всё равно мог заскочить в контору? Опять же у кого-то могла быть включена переадресация звонков со служебного номера на мобильный.
– Андрей, но ты ведь сам говорил, что подозреваешь Наташу!
– Говорил. И продолжаю говорить. Но как-то слишком всё в масть. Всё одно к одному. – Мешечко нахмурился и закусил губу. – Понимаешь, Наташка, она – гораздо умнее по жизни. И будь она… Словом, Северова такого элементарного косяка со своей стороны нипочем бы не допустила.
– Тебе виднее, – вырвалось у Ольги ядовитое.
– Оно-то так, – рассеянно продолжил размышлять Андрей, сочтя за благо не заметить дерзкого укола в свой адрес. – Опять же, с темой по перерасходу бьется…
– С чем бьется?
– Да это я так, о своем.
– И еще одно, Андрей! Я специально проверила по базе «Экспресс»: ни в какой Крым во время своего отпуска Северова не ездила. По крайней мере – ни на поезд, ни на самолет билетов она не покупала. Выходит, соврала? Отсюда вопрос: зачем?
– А ты хорошо смотрела?
– Не веришь, можешь проверить сам, – фыркнула Ольга.
– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю!
– И я не понимаю, Андрей. Не понимаю, что с тобой происходит и почему ты вдруг так резко переменился в своем мнении относительно Наташи.
– Я всего лишь пытаюсь понять причины. Понять мотивацию.
– Ты хочешь понять мотивацию женских поступков? – усмехнулась Прилепина. – Извини, но в таком случае у тебя уйдет на это остаток жизни. Помнишь, буквально неделю спустя после моего перехода в «гоблины» мы сидели в похожем заведении и отмечали счастливое спасение свидетельницы Демичевой? – Мешечко в недоумении посмотрел на Ольгу, и та продолжила: – Я тебе тогда пыталась объяснить, что женская догадка обладает гораздо большей точностью, чем мужская уверенность. Так вот, поверь мне на слово: не испытывая по отношении к Северовой ничего личного, тем не менее я внутренне чувствую: именно Наташа виновница (прямая ли, косвенная?) тех бед, что свалились на наши головы в последние два месяца. И чем скорее ты осознаешь этот факт и примешь его как данность, тем большего количества аналогичных бед мы сумеем избежать в будущем. – Ольга поднялась из-за стола и взяла свою сумочку. – И подумай на досуге: о ком еще из наших Зеча мог сказать «добрая милицейская фея»?.. Всё, извини, мне нужно ехать, забирать Дениса из секции.
– Может, тебя подвезти? Мне все равно надо чем-то занять себя до вечера.
– Нет, спасибо. В наши края отсюда на метро всяко быстрее получится. Если что надумаешь – звони. А так – до понедельника.
– До него, – буркнул Мешок. Провожая взглядом удаляющуюся фигурку Прилепиной, он машинально поставил локти на стол и зацепил кофейную чашку. Опрокинувшись, та оставила грязно-бурый след на белой скатерти.
К столику тут же подскочила миловидная девушка-официантка:
– Ничего страшного. Я сейчас уберу.
Андрей всмотрелся в растекшееся, причудливой формы пятно:
– Барышня, а вы случайно не умеете читать знаки, оставляемые кофейной гущей?
– К сожалению – нет.
– Вот и я – увы мне.
– По-моему, немного на вилы похоже?
Официантка, не то заигрывая, не то и в самом деле заинтересовавшись, включилась в игру.
– А ведь точно, – вздохнул Мешок. – Это они и есть. Вилы…
* * *
Полковник Жмых сидел за своим служебным столом, подперев уже порядком хмельную голову руками. Перед ним стояли початая бутылка водки, стакан и блюдце с криво нарезанными кружочками лимона и колбасы вперемежку. Павел Андреевич сидел неподвижно, уставившись безразличным невидящим взглядом в противоположную стену. Может, думал о чем-то, а может, напротив, пытался отрешиться от любых мыслей и уйти во временную алкогольную нирвану.
В дверь кабинета осторожно постучались.
– Хто там? За-хо-ди! – растягивая слоги, пригласил Жмых.
– Вызывали, Павел Андреевич? – просунул голову в дверь замполич Кульчицкий и осекся, пораженный открывшимся его взору пейзажем.
– Вызывал. Андрей где?
– Мы с ним созванивались двадцать минут назад. Сейчас должен быть.
– Хорошо. Да ты не маячь, присаживайся.
Покосившись на бутылку, Олег Семенович взял стул и не без опаски уселся напротив.
В кабинете подвисла тягучая пауза.
– Хм… У вас какой-то праздник? – деликатно поинтересовался замполич.
Вопрос глупее придумать было непросто. Так что Павел Андреевич с интересом посмотрел на своего зама и пьяно ухмыльнулся:
– Он самый. Праздник.
– А какой?
– День последней капли.
– Понимаю, вы решили бросить пить. Все правильно! С вашей язвой это крайне…
– Олег Семенович, скажи мне как психолог психологу: ты в курсе такой теории, что количественное накопление неизбежно приводит к качественному скачку?
– Безусловно. Это один из основных законов философии.
– Вот это и есть теория «последней капли», – пространно объяснил Жмых. – Очень трудно прогнозировать заранее, что выстрелит, а что нет. А в нашем случае еще и «где выстрелит?».
– Боюсь, я вас сейчас не вполне понимаю, – признался Кульчицкий.
– Видишь ли, друг мой любезный…
Докончить мысль полковник не успел, так как в кабинет без стука ввалился Мешечко и удивленно выгнул бровь:
– Ого! А по какому поводу? Пир или тризна?
– Второе. Дверь запри, – приказал начальник, и Мешок послушно щелкнул замком. – Там, в шкафу, еще два стакана найди… Молодец, настоящий сыщик. Разливай.
Андрей принялся молча обносить стаканы. Украдкой он успел вопросительно посмотреть на Кульчицкого, но тот лишь неопределенно пожал плечами. Дескать: я и сам не в курсе.
– Разобрали!
Выполняя приказ, замы взяли стаканы в руки.
