– Зелье первый класс, мне его специально из Колумбии по дипломатическому каналу доставляют!
Софья, окруженная, как обычно, поклонниками, бросала на нас беспокойные взгляды. А наследник вышек и газопроводов поволок меня в соседний салон. Там он закрыл дверь и, плюхнувшись в кресло, заявил:
– Ну, начинай!
Я, не понимая, что тип имеет в виду, позволила себе поинтересоваться скрытым смыслом его бессмысленного замечания. И юный олигарх, теребя себя за ширинку, ответил с поражающей прямотой:
– Вставай на колени и удовлетвори меня своими губками, киска! А то Софка от работы отлынивает – ей недавно новую челюсть вставили, она за нее трясется.
И тогда до меня дошло – наследник неправедно нажитых миллиардов предлагал мне обслужить его так же, как обслуживала президента Клинтона практикантка Моника Левински! Причем, как наверняка полагал юноша, данное занятие является небесной мечтой любой из женщин нашей галактики, но и, не исключено, трех соседних. Юный балбес уже стаскивал с себя штаны, а я подобно жене Лота превратилась в соляной столп. Дверь в тот момент распахнулась, и на пороге возникла Софья. Она, как гарпия, ринулась к своему ококаиненному дружку, я же, воспользовавшись сумятицей, выскользнула прочь.
Помню только, что в дверях оглянулась и встретилась взглядом с Софьей, пытавшейся застегнуть ширинку будущему олигарху. И меня аж передернуло, столько яда и злобы было во взгляде столичной недокрасавицы (это о ней бытовал анекдот: «Поймал крокодил Софку Безенчук, присмотрелся и решил: «Не такой уж я и голодный!» Присмотрелся лучше и сделал вывод: «Не такой уж я и крокодил!»).
Теперь задним умом, я поняла – Софья приревновала меня к своему дружку и решила прилюдно наказать, устроив взбучку в прямом эфире. И я поддалась на ее многочисленные провокации! Еще бы, кто бы не поддался, услышав в свой адрес такие перлы: «Катюша, что вы сидите красная, как помидор? Вас что, инфаркт накрыл? Или, может, внезапный оргазм? Ну, тогда мои поздравления – ведь это ваш первый за последние три года, после развода с вашим телевизионным супругом. Ах, пардон, ошиблась, ваш первый оргазм за всю жизнь!». Или: «Ах, что за страсть к классификациям! Вам бы в свое время в гестапо работать, людей на категории делить и в газовые камеры отправлять, милая моя!» И, как апофеоз наглости и безвкусия: «А что вы фамилию-то себе, Кэтти, мужнину-то оставили? Почему не стали вновь Редькиной или Ошметкиной или как там вы до замужества именовались? И вообще, из-за чего вас супруг бросил? Из-за вашей фригидности, сопряженной со скудоумием?»
Я потеряла голову, закусила удила и подняла брошенную перчатку. Только силы были неравные – Софья никогда за словом в карман не лезла, а тут еще дома приготовила хлесткие реплики. Да и чем можно было взять эту бесстыдную особу? Она не скрывала, что буржуазный образ жизни – вечные гламурно-кокаиновые тусовки, вечные богатые любовники, вечный праздник – ее вполне устраивает. И подкузьмить ее было практически невозможно. Я пару раз пыталась, но ничего не вышло: Софьюшка, подобно мурене, вцепилась в меня мертвой хваткой и не желала отпускать.
Мне бы стоило прекратить базар в прямом эфире, эту недостойную перепалку, но я сама вошла в раж, искусно поддерживаемый постоянными нападками со стороны Софьи. Она хотела не просто меня унизить – она желала растоптать меня, оплевать и спустить в канализацию. И у нее, каюсь, получилось.
Мой коллега пытался сгладить ситуацию и сменить направление беседы, но Софья его попросту не замечала, бухая молотом по одной и той же точке – по моему самолюбию. Заметив, наконец, редактора «Культовой личности», заламывавшего руки и выпучившего глаза, я попыталась избавиться от гостьи, предложив ей покинуть эфир. На что Софья Безенчук, сладко улыбнувшись и демонстрируя свой белоснежный, без единого изъяна искусственный оскал (видимо, ту самую новую челюсть, которую упоминал юный олигарх), заявила:
– Дорогуша, если вам приспичило по-большому, вы и уходите с программы. Туалет вон в той стороне. Вам гигиенические салфетки и тампоны не требуются? А то могу поделиться!
Излишне говорить, что после этого замечания все началось по-новому. О, боги, боги, почему вы, если желаете наказать человека, отнимаете у него разум! С Софьи какой спрос, у нее вместо мозгов тополиный пух, но как я-то могла пасть так низко!
Смешав меня с грязью и вылив в эфир тридцать три лохани помоев, Софья привела в исполнение акт мести. Программа закончилась моим истошным криком, завершающим аккордом в симфонии глупости и тщеславия.
А Софья, грациозно поднявшись с кресла, подошла ко мне и мило спросила, протягивая бокал с минеральной водой:
– Ну что, Катенька, успокоилась? Хотя нет, ты же вся еще дымишься! Как бы не произошло короткого замыкания и редчайшего в природе случая самовозгорания человека… Хотя какой ты человек, так – силиконовая кукла из секс-шопа!
И королева гламура вылила мне на макушку содержимое бокала! Это было заключительным, смертельным ударом. Я сидела не шелохнувшись, чувствуя, как вода течет с волос по щекам, бежит по спине и груди. Не знаю, может, Софья ожидала, что я вцеплюсь ей в физиономию и мы, как две торговки с базара, начнем кататься по полу, выдирая друг у друга нарощенные кудри и накладные ресницы. Но она была права – я уже перегорела, и мне было все равно, что делает крашеная блондинка с лошадиным лицом и фальшивой челюстью.
– Прощай, неудачница! – выплюнув в мою сторону последние слова, наша поразительная гостья и удалилась из студии в сопровождении своей многочисленной свиты.
Кто-то накинул мне на плечи полотенце, но больше всего мне хотелось провалиться сквозь землю.
Вечером того же дня я отвела душу в своем Интернет-дневнике. О, какой остроумной, злобной и беспощадной я была там по отношению к Безенчучке! Я разделала ее под орех, распотрошила не хуже, чем Джек-потрошитель свои жертвы, я опустила ее ниже уровня Мертвого моря!
Но все это было не то. Странное щемящее чувство в груди не проходило, и, к моему ужасу, почти все обитатели Интернета, комментировавшие нашу перепалку, отмечали, что Софья была, как всегда, на высоте, а вот меня били ногами...
История на том не закончилась, потому что глазурно-гламурная блондинка на следующий же день сидела в самом рейтинговом ток-шоу на Первом канале телевидения, где вновь и вновь терзала мое имя. Я же бессильно наблюдала за безобразным действом – меня-то на эфир никто не пригласил! Оно и понятно. Ведь я, Катя Саматоха, была мало кому известна, а если и известна, то благодаря фамилии, оставшейся от влиятельного экс-мужа. Софья же Безенчук, самонареченная столичная маркиза Помпадур и некоронованная тусовочная Екатерина Медичи, везде была желанной гостьей, тем более что почти со всеми рейтинговыми ведущими она на короткой ноге и на «ты».
А потом разразилась катастрофа – меня вызвал к себе генеральный директор радиовещательной компании. Я хорохорилась, я готовилась, я пылала жаждой мести. Да, я поступила непрофессионально, мне следовало не реагировать на провокации и задушить конфронтацию в эфире в зародыше, но ведь Софья намеренно подначивала меня – подставляла мне подножки и толкала в пропасть!
У меня было заготовлено гениальное, выстроенное по канонам формальной логики объяснение. Да, я признала свою вину, но было бы совершенно несправедливо винить меня одну. И тем более наказывать за скандальный эфир. Вообще-то он в одночасье сделал меня известной всей стране, а рейтинг «Культовой личности» под конец эфира взлетел до небес, став самым высоким за все время существования нашей компании!
Поэтому хоть визита к генеральному я и опасалась, но была уверена, что все пройдет гладко. Да, я повела себя не лучшим образом, позволила блондинке в шоколаде, бессменной ведущей реалити-шоу «Особняк-3», скрутить меня в бараний рог, но ведь программа от этого не пострадала! Наоборот, наша аудитория значительно расширилась, и наш с Софьей позорный диалог стал самой шикарной рекламой, какую нельзя было купить ни за какие деньги.
Я была уверена, что генеральный меня слегка пожурит, мы вместе выпьем кофе, и он, не исключено, предложит мне новый проект, гораздо более престижный и крутой, чем «Культовая личность», порядком мне поднадоевший.
И я не ошиблась. Генеральный в самом деле предложил мне новый проект. Назывался он «Бессрочный отпуск, или Увольнение по собственному желанию». Разговор, который проходил в огромном кабинете самого главного моего начальника (на стене, над самым письменным столом, висели портреты президента и премьер-министра, тех самых, которые начинали карьеру под крылом у папочки Софьи), развеял все мои иллюзии касательно собственной профессии. Хотя я вообще-то считала, что иллюзий у меня уже не осталось.
Шеф не стал вдаваться в детали и комментировать эфир с Софьей. Вместо этого он спросил меня:
– Знаешь, кто мне вчера звонил? Причем без четверти двенадцать ночи! Я уже лег спать, так что пришлось подниматься с кровати…
