Да, начало было не самым радужным. И, не дожидаясь от меня ответа (я хотела было шутливо поинтересоваться, не Клаудиа ли Шиффер или, может, брошенная любовница), генеральный, бухнув волосатой пятерней по полированной столешнице, заявил:
– Ирина Евгеньевна Безенчук!
Ах, я все же попала в точку: звонила женщина. Кто же еще мог трезвонить без четверти полночь? Ирина Евгеньевна Безенчук, как свидетельствует знакомая фамилия, мамочка Софьи. И, кроме того, вдова ментора президента и премьер-министра. И, что еще хуже, сенатор Совета Федерации. Эту синекуру она получила, вне всяких сомнений, по протекции, что позволяло ей, как и дочке, постоянно мелькать на телевизионных экранах, на страницах глянцевых журналов и на разнообразных светских раутах. Причем Ирина Евгеньевна часто роняла многозначительные фразы, позволявшие сделать вывод, что с руководством страны она на короткой ноге и у нее, как у американского президента, имеется своя, особая, линия спецсвязи с Кремлем.
– Ирина Евгеньевна очень недовольна тем, какие злобные нападки ты позволила себе в адрес ее дочки, – закуривая сигару, произнес генеральный.
У меня аж челюсть отвисла – это я-то позволила себе нападки на прыткую хамку Софью?
Еще до того, как я успела возразить, шеф продолжил:
– И она сказала, что мы, государственная телерадиокомпания, не имеем права тратить деньги налогоплательщиков впустую! И в особенности подвергать гостей нападкам, высмеивать и унижать их в прямом эфире!
– А что, унижать можно только в записи? – ляпнула я, на что генеральный, выпустив кольцо сизого дыма, заметил:
– Значит, так, Саматоха. Поскольку из-за тебя сейчас много суматохи и головной боли, уйдешь в бессрочный отпуск. Программу будет вести твой напарник. Ему подберут новую соведущую!
Вот так меня и выставили на улицу. Софья подключила административный ресурс в лице своей могущественной мамаши – и меня в два счета уволили. Потому что «бессрочный отпуск» был не чем иным, как именно увольнением. Вот вам и свобода печати, вот вам и свобода слова!
Вообще-то я думала, что случившийся скандал станет новым витком моей карьеры. Он и стал. Только виток пошел не ввысь, а устремился неукротимо вниз.
Мое отстранение от эфира стало сенсацией номер один. Но четыре дня спустя о нем уже никто не говорил – нашлись другие темы, другие герои, другие скандалы...
Я же сидела в своей столичной квартире, изливала желчь в Интернете, курила, опивалась крепчайшим кофе и ревела, ревела, ревела. То и дело звонили знакомые, приятели и просто любопытные – все хотели знать, как у меня дела. Наверняка желали заполучить информацию из первоисточника, чтобы потом разнести сплетни по всей Москве!
Все как один уверяли меня, что я держалась в эфире стойко, а Софья – беззастенчивая мерзавка, что они на моей стороне, и все будет хорошо, что я не должна отчаиваться, что... В общем, мне снова и снова давали понять: я – полное ничтожество, потерпевшая поражение и оказавшаяся на обочине жизни.
Звонил, причем несколько раз, и мой бывший. Успокаивал. Желал даже приехать. Но я горделиво ответствовала, что сейчас занята новым проектом и поэтому у меня нет времени принять его.
– Жаль, – произнес он тихо. – Но я рад, что у тебя все налаживается, Катюша. А то Безенчук-мамаша хвасталась на одном приеме, что так тебя приложила, после чего ты не поднимешься. Поэтому я хотел предложить тебе место редактора в моей программе...
Мне захотелось взвыть еще больше. Что может быть ужаснее милости, раздирающей душу? Конечно, мой бывший, с которым мы, кстати, расстались на редкость мирно, если не считать столового сервиза, брошенного мной, предмет за предметом, в его голову, хотел просто помочь. Вот, предложил мне должность редактора в своей программе.
Да я бы лучше удавилась, чем ответила согласием! Он не хотел меня оскорбить, а оскорбил, он не хотел меня унизить, а унизил, он не хотел меня обидеть, а обидел. Причем намного сильнее, чем Софья!
Мне не оставалось ничего иного, как перед всеми разыгрывать сильную женщину – перед друзьями, родителями и даже перед бывшим мужем. В действительности же я валялась на кушетке, время от времени пускала слезу, пила валерьянку, затем кофе, потом несколько капель ликера, выкуривала сигарету – и все начиналось заново.
Так прошло больше месяца. Обо мне все окончательно забыли, а если и вспоминали, то скорее всего не по имени или фамилии, а «как косноязычную ведущую, которую Софья Безенчук смела, как слон содержимое посудной лавки».
Вот как думали обо мне пользователи Интернета. Вот как думали обо мне друзья, знакомые и приятели, теперь уже бывшие. И даже соседи в элитном жилом комплексе «Смарагд», где у меня имелась скромная трехкомнатная квартирка, косились как-то неприязненно. Или мне это только мерещилось?
Вначале я думала, что продюсеры просто не могут найти номер моего телефона, потому и не звонят. Затем, на второй неделе моего добровольного заточения, до меня дошло – звонков не будет! Наверняка постарались Безенчук-мама и Безенчук-дочка! Они не просто лишили меня работы, но и позаботились о том, чтобы никто не предложил мне вакансию.
«Культовая личность» по-прежнему выходила в эфир пять раз в неделю – только без меня. Новая ведущая, которую, кстати, тоже звали Катей, совсем, к моему возмущению, неплохо справлялась с возложенными на нее обязанностями. Значит, как говаривал вождь всех времен и народов, незаменимых у нас нет?
Поэтому к концу третьей недели, я сама начала проявлять активность – позвонила одному, другому человечку, намекнула, что свободна, как комета Хейла-Боппа, навела разговор на новые проекты и...
И ото всех получила отказ. Никому я, Катя Саматоха, оказалась не нужна! После семнадцатого отказа один из сердобольных продюсеров, сжалившись надо мной, просветил почему.
– Катя, понимаешь. Зачем мне, к примеру, рисковать своей шкурой ради тебя и навлекать на себя гнев Софки и ее мамани-сенаторши? Они при каждом удобном и неудобном случае поминают тебя нецензурным словцом. И все знают – если кто-то решит помочь тебе, то станет их новой жертвой. А терять место из-за тебя, извини, не хочется. Не такая уж ты «звезда»!
И что мне оставалось? Только окончательно впасть в депрессию! К тому времени я получила официальное уведомление от руководства телерадиокомпании – меня уволили. Причина – неэтичное и непрофессиональные поведение в прямом эфире.
В мыслях я рисовала картинки ужасной мести – подстерегу Безенчучку в переулке (хотя по переулкам Софья не шатается, а все ездит на шикарных иностранных авто ручной сборки) и исполосую ей лицо бритвой для ног. Или плесну в ее лошадиную мордочку серной кислотой. А мамашу-сенаторшу закажу киллеру, но предварительно разрушу ей репутацию, доказав, что мадам Безенчук берет взятки. Хотя, собственно, этим репутацию нынче не разрушишь, а скорее, укрепишь...
К тому же киллеру надо платить в свободно конвертируемой валюте, причем наверняка весь гонорар сразу, еще до выполнения задания. А денег у меня не было! Имелись какие-то запасы, но они катастрофически быстро подходили к концу. А что потом? Хорошо хоть, квартира имеется – ее можно продать, купить в умирающей деревне деревянную избушку и, переехав в провинцию, жить там припеваючи до скончанья дней своих...
Только подобный вариант меня решительно не устраивал. Так что убить сенаторшу и изуродовать ее дочку не получится. А жаль, жаль... Поэтому я приняла иное решение и оповестила общественность о том, что готова принести Софье свои извинения.
Как же низко я пала! Но что поделать, жить захочется – и не так, как говорится, раскорячишься. Тем более, что я хотела сделать из публичного извинения – желательно, в прямом эфире – шоу экстра-класса. Так извиниться, чтобы всем стало окончательно ясно: Софья – дура, каких еще свет не видывал. В общем, поступить подобно Галилею. Тот ведь признал перед инквизицией, грозившей сжечь его на костре, если он не откажется от еретических воззрений, что был не прав. Мудрый старче покаялся на коленях, а потом, вставая, отряхнулся и громко произнес: «Как же здесь, однако, грязно!» И его фраза вошла в историю! А кто вспомнит сейчас о гонителях великого астронома? Так и я, формально принося извинения мерзкой пигалице, распну ее на глазах ее же почитателей. О, я смогу! Я заготовлю такую потрясающую речь, так отрепетирую...
Плохо только, что Софья не отреагировала на мой призыв, и второй части дуэли не последовало. Она просто проигнорировала меня, отправившись со своим дружком, тем самым, что предлагал мне сделать «это» с ним «по-быстрому», куда-то за границу, то ли в рай миллионеров Монте-Карло, то ли в на остров миллиардеров Сент-Барт.
В общем, мои попытки влиться в струю и вернуться в строй завершились полным провалом. Правда, был один звонок, однако, подозреваю, его срежиссировала все та же ведьмочка Софья – гнусавый голос, представившись бренд-менеджером фармацевтической фирмы с труднопроизносимым названием, предложил мне стать лицом их новой рекламной кампании. Я, почуяв солидный гонорар, тотчас согласилась. И только потом поинтересовалась, что же мне надлежит рекламировать. Как оказалось, новомодное средство от поноса. Впрочем, заявил гнусавый голос, имеются еще на выбор чудодейственный спрей от лобковых вшей и суперсредство от ленточных глистов.
