– Я хочу отправить ублюдка на тот свет, – сказал полковник. – Мне пришлось долго драться с командованием и ребятами из Управления, чтобы получить санкцию на его устранение. Рей, я был бы рад просто нажать кнопку и смотреть, как с ним расправляются наши ребята-компьютерщики, но этого не будет. Так что ты должен прийти на место, завалить Палача из винтовки и уйти назад.
– Понял, – сказал Крус.
Стрелять предстояло с крыши гостиницы «Множество удовольствий», расположенной напротив дома Палача. Раз в неделю этот человек вел себя совершенно предсказуемо. С наступлением вечерних сумерек, во вторник – это неизменно происходило именно в этот день, – он покидал свой дом и в бронированном «Хамви» отправлялся в район Хоури в гости к очаровательной молодой проститутке по имени Минди. Девушке с глазами-миндалинами, волосами цвета безлунной ночи, умеющей утолять самые безумные фантазии.
Почему Зарси просто не поселил ее у себя? Проблемы домашнего очага. У Палача было три жены и двадцать один ребенок. Первая и третья супруги люто ненавидели друг друга, вторая пыталась сжить со свету первую, все трое беспрестанно требовали съездить в Беверли-Хиллз, и если добавить к этой взрывоопасной смеси малышку Минди, все остатки домашнего спокойствия окажутся разбиты вдребезги. Таким образом, считалось, что не только сексуальное мастерство Минди, но и то обстоятельство, что она была глухой и глупой, дарили Великому человеку мир и спокойствие, недоступные в его собственном сумасшедшем доме.
Что бы ни случилось, во вторник с наступлением сумерек Палач выходил из дома и направлялся к машине, проходя расстояние приблизительно десять ярдов. Тогда, и только тогда он становился уязвимым перед прицельным выстрелом. Стреляя из винтовки с глушителем с дистанции чуть больше двухсот ярдов, с такого угла, чтобы стена не закрывала цель, Рей мог запросто всадить китайскую снайперскую пулю в Палача в тот временной зазор длительностью пять секунд, который у него будет. Далее последует хаос: боевики-телохранители, не имея понятия, откуда сделали выстрел, начнут палить во все стороны, люди в панике бросятся врассыпную. А Рей и его наблюдатель спустятся по веревке с крыши гостиницы и поспешат в людный район Хоури, до которого всего несколько кварталов, где смешаются с толпой. Они превратятся в двух безликих бородатых «тюрбанов» в городе, кишащем такими же, как они. На следующий день покинут Калат, доберутся до одного холма, расположенного в пяти милях к югу от города, и дождутся «Найтсталкера» [7] , который прилетит за ними.
– В теории все выглядит просто, – заметил С-4. – На практике так не будет.
В первый день Рей и Скелтон наткнулись на горной тропе на пару разведывательных дозоров талибов, не вызвав никакого любопытства у этих усталых боевиков, чьи зоркие глаза привыкли вглядываться в даль в поисках песчано-бурых камуфляжных мундиров морских пехотинцев. Талибы постоянно видели пастухов, и если эти двое и показались им более оборванными, чем остальные, это не вызвало никаких подозрений. Рей и Скелтон двигались со скоростью своих коз, никуда не торопясь, хаотично блуждая, позволяя своим выносливым животным щипать травку, гадить и трахаться, как то считали удобным их крошечные козьи мозги, но все же выдерживая общее направление на базар в Калате, где их можно будет продать на скотобойню.
Соблюдая меры предосторожности, Виски-2-2 избегали деревень, спали, не разжигая костров, питались рисовыми шариками и черствыми пресными лепешками, вытирали руки об штаны и гадили, не пользуясь туалетной бумагой.
– Здесь прямо совсем университетская общага, – мечтательно произнес младший капрал Скелтон, когда они поднялись на гребень холма и увидели тропу, спускающуюся вниз.
– Вот только подрочить особо не удается, – заметил Крус.
– Не знаю, как ты, Рей, а мне дрочить и не хочется. Прошлой ночью я очень неплохо провел время вон с той белокурой козочкой. Она просто принцесса.
– В следующий раз ведите себя потише. Вдруг где-нибудь поблизости окажутся плохие ребята.
– А она стонала, правда? Дружище, я что, не знаю, как ублажить девчонку?
Оба рассмеялись. У младшего капрала под халатами и куртками не была спрятана снайперская винтовка китайского производства, но он тащил на себе десять фунтов радиостанции ХФ-90М, карабин «М4» с усовершенствованным оптическим прицелом, десять снаряженных магазинов и футляр с биноклем «Шмидт и Бендер» с тридцатипятикратным увеличением. Да, со всем этим дерьмом он плелся, как старуха.
Они находились на пустынном высокогорном плато, уходящем на север. Впереди возвышались горы, уже в Пакистане, за невидимой границей, покрытые снегами, а местами и укутанные туманом, – территория негостеприимных горцев, куда американцам лучше не соваться, ибо там с ними расправятся без лишних вопросов. Местность каменистая, неприступная, усеянная редкими клочками чахлой серой растительности. Повсюду рассыпаны камни, за каждой возвышенностью открывался новый ландшафт тайных ущелий и проходов, и все вокруг выглядело буро-серым, покрытым налетом пыли.
Рей и Скелтон двигались по самой границе между предгорьями и собственно горами, и здесь царило безлюдное уныние. Вот только, разумеется, они знали, что за ними следят, и всегда исходили из предположения, что какой-нибудь талиб как раз сейчас разглядывает их в оптический прицел винтовки Драгунова или в отличный русский бинокль. Поэтому никакого американского ухарства, какое можно ожидать от этих двух атлетически сложенных парней, никаких бросков камнем в высоком баскетбольном прыжке и дружеских похлопываний по плечу, а также приятельских подножек и шутливых потасовок. И уж тем более поднятых средних пальцев и шутливых «ступай к такой-то матери». Молитвенные коврики, пять раз в день лицом к Мекке: мало ли кто может за тобой наблюдать.
И, разумеется, где-то в вышине маячил спутник или, скорее всего, беспилотный разведчик «Хищник», парящий взад и вперед и зорко следящий за всем, что происходит внизу, так что их изображение в цвете и в реальном времени отображалось на мониторах всех разведывательных служб свободного мира. Это было все равно что телешоу Джея Лено [8] , если не брать в расчет Афганистан. Отсюда еще одно правило: не смотреть вверх. Не смотреть в небо, показывая, что там кто-то присматривает за ними.
Штаб 2-го разведывательного батальона,
передовая база Винчестер,
провинция Забуль,
юго-восток Афганистана,
несколькими днями раньше,
15.56
– Не думал, что это займет столько времени, – задумчиво произнес полковник.
– Сэр, – ответил его заместитель, – местность там пересеченная. Труднопроходимая. И не надо забывать про коз. Похоже, у них проблемы. Возможно, мысль оказалась неудачной.
– С-4, они идут в соответствии с графиком?
– Более или менее, – подтвердил начальник разведки. – Козий базар существует в Калате вот уже три тысячи лет, и вряд ли в обозримом будущем что-либо изменится.
Что за беда с этими разведчиками? Из них вечно прет это «если бы не мой ум, я бы не служил в разведке» [9] . Ну а этот тип еще хуже. Выпускник академии в Аннаполисе убежден в том, что именно он станет следующим командиром батальона.
– Мне наплевать на базар, С-4. Я имел в виду выстрел во вторник. Если наши ребята опоздают к сроку, им придется торчать в этом козлином городе еще целую неделю. Один прокол – их схватят, и Палач получит возможность поупражняться в своем ремесле.
– Так точно, сэр, – виновато промолвил начальник разведки, – я только хотел сказать…
– Знаю, С-4. Я сержусь на тебя просто потому, что, если не дам выход своей злости, от тревоги за наших ребят меня хватит удар.
Полковник Лейдлоу находился в бункере начальника разведки, на территории базы, окруженной многими милями колючей проволоки и мешков с песком. Три группы отправились на задания, и все сильнее бродили слухи, что где-то в следующем месяце всему батальону предстоит участвовать в крупной операции. Тем временем слишком много народу было скошено малярией, лечилось в психушках или отправилось в отпуска. Численность подразделения сократилась до шестидесяти процентов, а нужно начать с того, что состав разведывательного батальона и так меньше, чем стрелкового. Ничего не получалось, один из офицеров демонстрировал пугающие признаки депрессии, а его замена обещала вылиться в политический кошмар. Информация, поступающая из Управления, неизменно оказывалась запоздалой и неточной. И вот теперь еще двое лучших людей застряли черт знает где… Другими словами, для подразделения, находящегося в боевой обстановке, ситуация выглядела более или менее нормальной.
Полковник закурил сигарету. Кажется, номер триста пятнадцать. Вкус оказался таким же дерьмовым, как и у всех с двести тридцать третьей по триста четырнадцатую. Посмотрел на экран монитора. Это был Виски-2-2, как будто снятый с высоты две тысячи футов, хотя все определялось оптическим увеличением. В действительности «птичка» кружила в ста двадцати двух милях от земли, медленно вращаясь под управлением мудрецов из Лэнгли, оснащенная видеокамерами с объективами, способными давать такое разрешение, какое всего несколько лет назад казалось невероятным. При желании можно определять, какие яйца подали Палачу на завтрак – всмятку или в мешочек.
