А про разработчика этой популярной добавки Елена прожужжала мне все уши. Очень уж ей импонировало, что он наш земляк, тарасовец. Кроме того, она видела Денисова на одной из презентаций и была сражена наповал его обаянием. И вот, оказывается, этот легендарный господин сидит сейчас передо мной и рассказывает о своих деликатных проблемах. Ленка бы просто обалдела, если бы узнала об этом. Но она, разумеется, не узнает, иначе подробности личной жизни моего заказчика немедленно станут достоянием широких масс.
В ответ на мой возглас Виктор Вениаминович довольно заулыбался, видимо, приняв меня за горячую поклонницу своего творения. Я не стала его разубеждать. Раз так хорош разработчик, то, возможно, так же хорошо и изобретение? Пожалуй, я все-таки рискну попробовать пресловутую «Панацею». Я извинилась за то, что прервала рассказ Виктора Вениаминовича, и он продолжил:
— Я должен рассказать вам небольшую предысторию этой видеозаписи. Дело в том, что на прошлой неделе, в субботу, я встречался со своим старым другом, которого не видел несколько лет. Мы решили посидеть в ресторане «Гавань». Вы, наверное, знаете этот очаровательный ресторанчик-поплавок на Волге. Там замечательное пиво. Ведь, как известно, ничто так не согревает душу, как холодное пиво, не так ли?
Я промолчала, но про себя ухмыльнулась — оказывается, и у небожителей бывают самые простые земные слабости. А я-то уже готова была подумать, что мой клиент употребляет только амброзию. Денисов продолжал:
— Так вот, там к нам подошла очаровательная длинноногая блондинка, скучающая в одиночестве. Сначала попросила прикурить, потом мы разговорились, познакомились. Приятель пригласил ее за наш столик. Через некоторое время Анжелика — так звали новую знакомую — предложила нам продолжить вечер у нее дома. Друг мой охотно согласился, он известный ловелас и любитель приключений. Я же не особенно хотел идти, но прерывать вечер было жаль. Я ведь не так часто могу себе позволить отдохнуть в компании с другом. Только работа. И только деловые встречи, презентации, официальные приемы. Это так утомляет. Словом, мне ничего не оставалось, как согласиться… Ну, и вот этот самый вечер у Анжелики запечатлен теперь на видеозаписи.
Вот тебе и раз! Меня просто покоробило от того, что «деликатное дело» такого элегантного мужчины оказалось столь банальным и пошленьким. Боясь еще большего разочарования, я не решилась расспрашивать о подробностях вечера. Достаточно уже того, что мне, по всей вероятности, предстоит увидеть эту запись. Впрочем, я уже засомневалась, стоит ли браться за расследование. Уж очень я не люблю копаться в чужом грязном белье. Да и обидно будет узнать о неприглядной стороне жизни очаровательного господина Денисова. Видимо, эти мысли бегущей строкой пронеслись по моему лицу, потому что Виктор Вениаминович обратился ко мне с пламенной просьбой:
— Танечка, я очень прошу вас взяться за мое дело! Мои хорошие знакомые рекомендовали вас как самого компетентного в городе специалиста в области частного сыска. Я прекрасно понимаю, что предлагаю расследование, не соответствующее вашему профессиональному уровню. И тем не менее я хотел бы, чтобы это были именно вы, поскольку ваше имя — стопроцентная гарантия успешного финала и полной конфиденциальности. Это как раз то, что мне сейчас необходимо.
В дверь деликатно постучали, и в кабинет вошла секретарша, несущая нам кофе и воду. Денисов на некоторое время умолк. Когда девушка удалилась, он продолжил:
— Конечно, я мог бы выкупить эту кассету. Деньги для меня — не проблема. Но я считаю безнравственным платить шантажистам, поощряя их тем самым продолжать прокручивать свои грязные делишки. Лучше я эту сумму заплачу вам, частному детективу. И тогда мы с вами, Танечка, поможем нашему городу избавиться от кого-то из негодяев. Ну что, я убедил вас? Вы согласны? — с надеждой в голосе спросил Виктор Вениаминович.
Боже мой, ну, конечно же, убедил! Разве может не убедить такая прочувствованная речь? А до чего веско прозвучала фраза об обещанном гонораре в пять тысяч долларов! Вот вам, Татьяна Александровна, и новая шубка!
Я ослепительно улыбнулась и ответила:
— Вы, Виктор Вениаминович, обладаете поразительной силой убеждения. Отказать вам — выше моих сил. Я согласна.
— Вот и прекрасно! — обрадовался Денисов. — Давайте выпьем кофе, а потом обсудим все интересующие вас детали.
Кофе оказался замечательным. Уважаю ценителей и знатоков этого напитка. Вообще-то большая редкость, когда в офисе подают не растворимую бурду, а настоящий кофе, к тому же приготовленный очень умело. И вода со льдом действительно придала дополнительную остроту изысканному вкусу. Я высказала комплимент в адрес денисовской секретарши. В ответ Виктор Вениаминович похвалился, что сам научил ее готовить кофе. Я приступила к более подробному расспросу клиента.
— Так вы говорите, что обнаружили записку под дворниками машины. Вы оставляете машину на стоянке?
— Нет, я ставлю ее во дворе нашего дома, под окнами. Мы живем на втором этаже. Район у нас спокойный, дом элитный, в нем живут только солидные люди, так что проблем никогда не было.
— Вы можете припомнить, в котором часу нашли записку?
— Да, конечно. Я отправлялся на работу к девяти часам. Как обычно, вышел из дому без четверти девять. Из-за этой записки опоздал на работу минут на пятнадцать — она все же подействовала мне на нервы.
Надо же, у «мистера обаяние» все-таки есть нервы!
— Возможно, кто-то мог видеть человека, подложившего записку, — предположила я.
— Не исключено. Но вы ведь не собираетесь дать объявление в газету? — беззлобно пошутил Денисов.
Обычно я не люблю, когда язвят в мой адрес. Предпочитаю язвить и острить сама. Но, к собственному удивлению, я проглотила это замечание, улыбнулась и продолжила разговор:
— Итак, на работе вы появились чуть позже девяти часов. А кто первым приходит в офис?
— Часть персонала приходит к восьми часам. В том числе и моя секретарша Оксана. Она же открывает мой кабинет и подает мне на стол документацию: отчеты от менеджеров среднего звена, корреспонденцию от клиентов, поставщиков и прочее. Но, обнаружив кассету, я первым делом спросил у нее, кто передал этот пакет. Я забыл сказать вам, что кассета лежала в большом запечатанном конверте без всяких надписей. Ксюша ответила, что через нее эту «посылку» не передавали и, кто положил конверт на стол, она не видела.
— А девушка могла отлучиться из приемной?
— Да, в обязанности секретаря как раз и входит собирать по утрам документацию. Поэтому некоторое время Оксаны не было на месте. Когда она вернулась, увидела в приемной пакет и подумала, что его принес курьер. Она положила его мне на стол вместе с бумагами.
Почему-то я сразу интуитивно отказала «морской свинке» в способности к действиям, направленным против шефа. Однако отметила для себя, что надо будет поподробнее ее расспросить.
— А кто именно из персонала приходит к восьми часам?
— Ох, Танечка, у нас такой большой штат. Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Лучше справиться об этом у менеджера по кадрам.
— Я смогу сегодня с ним поговорить? Разумеется, не разглашая конфиденциальной информации.
— Да, конечно. Он сейчас на месте. Вы можете назваться ему представителем нашего профсоюза.
В сообразительности господину Денисову не откажешь. Теперь надо поподробнее узнать об Анжелике.
— Скажите, Виктор Вениаминович, какое у вас сложилось впечатление: эта девушка, подцепившая вас с другом в кафе, знала о съемке? Или она была просто игрушкой в чужих руках?
— Трудно сказать. — Денисов поморщился не то от неприятного вопроса, не то от вульгарного словечка «подцепила». — Во всяком случае, вела она себя вполне естественно.
От такого ответа мысленно поморщилась я.
— Ну а адрес-то ее вы запомнили?
— Запомнил, но только визуально. Это было в девятиэтажке на улице Чехова, напротив супермаркета «Комета». Вход со двора. Средний из трех подъездов. Четвертый этаж, первая дверь налево от лифта.
— У вас прекрасная память, — не удержалась я от комплимента, записывая адрес.
— Спасибо, Танечка. Память у меня действительно фотографическая. Что еще вас интересует?
— Записку вы сохранили?
— Увы, нет. Я сгоряча порвал ее прямо на месте. Но текст я запомнил дословно.
— А этот текст был написан от руки или напечатан?
— Написан от руки. Почерк незнакомый.
— Жаль, конечно, что вы не сохранили записку. Она могла бы нам как-то помочь, я полагаю. Даже по почерку можно было бы кое-что определить: женщина писала или мужчина, некоторые особенности характера. Я неплохо разбираюсь в графологии и…
Я решила поумничать, но ничего не получилось. Денисов с улыбкой прервал мою тираду:
