— Жаль, конечно, что вы не сохранили записку. Она могла бы нам как-то помочь, я полагаю. Даже по почерку можно было бы кое-что определить: женщина писала или мужчина, некоторые особенности характера. Я неплохо разбираюсь в графологии и…
Я решила поумничать, но ничего не получилось. Денисов с улыбкой прервал мою тираду:
— Помилуйте, Танечка, у меня же нет никакого опыта в таких вещах. Обещаю вам, когда меня будут шантажировать в следующий раз, я непременно учту ваше замечание. — Вот опять! Он снова сыронизировал в мой адрес. Но в устах Виктора Вениаминовича колкость прозвучала так изящно, что даже не вызвала у меня ответного желания съязвить. Я только улыбнулась.
— Что ж, тогда у меня все. Я поговорю с вашим персоналом, попробую отыскать Анжелику, а завтра давайте встретимся, и я сообщу вам результаты. Если ничего толкового узнать не успею, то мы с вами можем попробовать вечером засечь звонок шантажистов.
Я объяснила Денисову, что у меня есть такая возможность в случае, если звонок будет сделан из города, но удовольствие это дорогое. Он еще раз дал мне понять, что не посчитается ни с какими расходами, лишь бы был результат. Конечно, я немного слукавила. В действительности все было не так уж и дорого, да к тому же и очень просто. Нужен был его телефон, компьютер, модем и специальная программа, наложенная на карту конкретной местности. Я выяснила, что компьютер у Виктора Вениаминовича дома имеется. Все остальное было у меня и на самом деле уже давно окупилось.
Мы договорились встретиться завтра и в случае необходимости обсудить все детали вечернего мероприятия по отслеживанию звонка. Денисов сказал, что его жены не будет дома. Они собирались в театр на гастрольный спектакль известного столичного театра. Но он может сослаться на то, что ему необходимо срочно поработать с документами и остаться дома.
— Не волнуйтесь, эту часть операции я беру на себя, — сказал Денисов, когда я засомневалась, пойдет ли его супруга без него. Ну что же, с таким обаянием можно любую женщину убедить в чем угодно, не то что жену.
Я предложила предварительно назначить нашу с Виктором Вениаминовичем встречу на двенадцать часов дня. Денисов немного подумал и ответил:
— Извините, Танюша, у меня на это время назначено свидание с сыном от первого брака. Мне не хотелось бы его переносить. В последнее время мы не часто видимся с ним. А в прошлую субботу мне пришлось отменить свидание из-за приезда друга. Того самого, с которым у нас и произошла эта злополучная вечеринка. Так что, если не возражаете, давайте увидимся в два часа. В кафе «Ланселот», на Московском проспекте. Только не внутри, а на летней площадке. Вы знаете это место?
— Найду, — коротко пообещала я. — И позвольте задать вам последний на сегодня вопрос. Как зовут вашего приезжего друга, который участвовал в той вечеринке?
— Танечка, мне не хотелось бы его сюда впутывать. Да это и не имеет смысла. Я уверен, что он здесь ни при чем.
Но я настаивала, и Денисов нехотя сообщил, что друга зовут Александр Владимирович Соколов.
На этом мои вопросы были исчерпаны. Он отдал мне злополучную кассету, заплатил аванс и вышел со мной в приемную, чтобы отдать распоряжение секретарше. Денисов попросил ее предоставлять мне любую информацию и вообще оказывать всяческое содействие. После этого мы простились. Виктор Вениаминович на прощание подарил мне еще одну очаровательную улыбку. Я почувствовала, что смотрю на него так же преданно, как и его секретарша Ксюша. И с тем же выражением лица.
На опрос персонала я убила почти полдня, причем безрезультатно. Каждый вчера утром был занят своим делом. Никто не обращал внимания на посторонних — в офисе всегда бывает много посетителей. Короче говоря, ничего существенного никто мне не сообщил. Секретарша сказала мне только то, что я уже знала от Денисова. Она была со мной чрезвычайно любезна, но в ее тоне проскальзывала ревность. Я засомневалась в своем первоначальном выводе о ее непричастности к этой истории. Уж не она ли, грешным делом, была соучастницей шантажистов? Ее преданность шефу была, похоже, чем-то большим, нежели просто преданностью. А тогда ведь вполне в ее интересах расстроить отношения шефа с женой. Может, она даже втайне подумывает стать третьей мадам Денисовой? Но в таком случае я и подавно от нее ничего не добьюсь. Разве только путем грубого нажима. Но с этим всегда успеется. Пока же хотелось действовать деликатно. Тем более, если я не права, мои «буря и натиск» вызовут нежелательные толки среди персонала, чего никак нельзя было допустить. Значит, надо действовать с другого конца. Попытаться отыскать красотку Анжелику. Но сначала надо бы просмотреть кассету. Я отправилась домой.
Дома первым делом я приняла холодный душ, после чего, оставив на себе минимум одежды, уселась перед вентилятором и закурила. Предстоящий просмотр крутого порно меня не вдохновлял. Я все еще находилась под воздействием чар Денисова. Должно быть, поэтому всячески оттягивала «начало сеанса». Решила сперва погадать на моих верных двенадцатигранных костях.
Я достала заветный замшевый мешочек, вынула кости и задумалась над тем, что же хочу узнать. В голове вертелся лишь один вопрос: что за человек мой новый клиент? Я сосредоточилась и бросила кости. Выпало сочетание 11 + 21 + 25. Без особых усилий я отыскала в памяти значение этой комбинации чисел. Оно гласило: «Каждый человек неповторим в своем обаянии». Очень мило. И что же это может означать? Кости поощряют мою симпатию к Денисову? Хотя если вдуматься, то скорее наоборот: словом «каждый» они отвергают его уникальность. В общем, я окончательно запуталась и решила прекратить медитировать над непонятным предсказанием. Надо приступать к более активным действиям.
Перед тем как начать просмотр кассеты, я набрала номер бывшего однокурсника Андрюши Мельникова, который в отличие от меня продолжает нести доблестную службу в наших славных органах. Мне иногда требовалась его помощь, и я прибегала к ней без зазрения совести. Ведь даже знаменитый Шерлок Холмс не чурался поддержки инспекторов Скотленд-Ярда.
Андрей всегда был человеком безотказным. Вот и на этот раз он охотно согласился раздобыть для меня по своим каналам кое-какую информацию.
— Понимаешь, Андрюша, мне нужно выяснить, есть ли у милиции какие-либо данные на двух товарищей.
— А что, надо, чтобы были? Так не волнуйся, Танюша, заведем! Ты только подскажи, на кого.
Это у него такой своеобразный юмор.
— Ну, перестань дурака валять, я серьезно. Можешь помочь?
— Вот уж и пошутить нельзя. Зануда ты, Танька. Ну конечно, помогу. Диктуй фамилии.
— Записывай. Первый — Денисов Виктор Вениаминович, год рождения приблизительно шестьдесят третий. Второй — Соколов Александр Владимирович, возраст не знаю, вероятно, тоже что-то около того. Записал?
— …около того. Записал.
— Ну, тогда действуй! И, пожалуйста, Андрюшенька, как только что-нибудь выяснишь — сразу позвони. Моя благодарность не будет знать границ в пределах разумного.
— Как-как? — Андрей расхохотался в трубку. — Ну ты, Танюха, и фразочки загибаешь, откуда только берешь такие! Ладно, через часок-другой перезвоню. Надеюсь, за это время все выясню. Ну, пока!
— Пока, Андрей. Жду звонка.
Ну что же, теперь самая пора посмотреть кино для взрослых.
Вставив полученную утром кассету в видеомагнитофон, я сделала глубокий вдох, выдох, сказала гагаринское «Поехали!» и нажала на кнопку «Play».
Через час запись была мною полностью просмотрена. То, что я увидела, повергло меня в состояние полного недоумения. Кино не оправдало моих зрительских ожиданий, чем, сознаюсь, вызвало смешанное чувство легкого разочарования с облегчением. Но недоумение профессионального плана было все же значительно сильней. Дело в том, что кассета не содержала в себе ровным счетом ничего компрометирующего. По крайней мере, в моем представлении. Разумеется, я допускаю, что мои взгляды на подобные вещи существенно отличаются от взглядов супруги Денисова, но все равно трудно понять, из-за чего он так переполошился. Вечеринка у Анжелики, во всяком случае, та ее часть, которая уместилась на кассете, была вполне невинной. Съемка началась за несколько минут до прихода девушки и ее гостей. Затем, почти в течение часа, скрытая камера записывала, как Денисов, Соколов и Анжелика распивали мартини, болтали, смеялись над многочисленными анекдотами, которые так и сыпались из Соколова. Девушка, конечно, строила глазки обоим своим кавалерам, но в ее поведении не было ничего вызывающего. Должно быть, самым «горячим» моментом из всего запечатленного на кассете было предложение девушки выпить на брудершафт, бурно поддержанное Соколовым, и последующее его воплощение. Но даже здесь Виктор Вениаминович в отличие от своего друга вел себя весьма сдержанно: полагающийся в таких случаях поцелуй выглядел скорее отеческим.
