– Нет, – повторил Малашкин, стараясь не раздражаться. – Меня интересует только дом возле Тарасовки!
– Ага, вот он! – старик ткнул скрюченным пальцем в точку на карте и победно взглянул на следователя. – Объект номер триста двенадцать «Б»! Соответствующая папка на третьей полке второго стеллажа!
Он достал с полки картонную папку, положил на стол рядом с атласом и развязал тесемки.
В папке находилось несколько документов и с десяток газетных вырезок.
– Интересный объект! – проговорил Сыч, перебирая бумаги. – Построен не так уж давно, в самом начале двадцатого века, в стиле северный модерн. Однако! – он поднял палец, подчеркивая важность того, что собирался сообщить, и повторил: – Однако на этом холме гораздо раньше была какая-то постройка, от которой сохранился только каменный фундамент. На этом-то фундаменте и возвели интересующий вас дом. Вы спросите, что это была за постройка, кто и когда ее соорудил, кто и когда разрушил?
Малашкин ничего подобного спрашивать не собирался, но не стал разуверять старика. Он придерживался того мнения, что чем меньше перебиваешь человека, тем больше от него узнаешь.
И старый краевед продолжил:
– Так вот, я не смогу вам ответить ни на один из этих вопросов. По крайней мере, не могу ответить точно, с источниками и фактами на руках. Правда, достоверно известно, что, когда в этих местах появились воины и торговцы из Скандинавии, а было это в десятом веке от Рождества Христова, на этом холме уже были развалины. Крупнейший специалист по местному фольклору, профессор Гельсингфорсского университета Грейсвальд, сообщал в одном из докладов, что у местных угро-финских племен существовала легенда, будто в глубокой древности на этом холме жил злой дух. Поэтому якобы эти развалины назывались Чертовым городищем. Но, как вы понимаете, все это – легенды и домыслы, а мы с вами предпочитаем факты и документы.
Он снова склонился над своими бумагами и продолжил:
– А факты таковы. Как я вам сказал, тот дом, который сейчас стоит на холме возле Тарасовки, построен в начале двадцатого века финским торговцем Арви Саланайненом. Он торговал мебелью и произведениями искусства, много путешествовал. Женился он на иностранке, говорили, что она родом то ли из Венгрии, то ли из Румынии…
– Из Венгрии? – переспросил Малашкин. – Потом этот дом тоже купил гражданин Венгрии…
– Что в этом удивительного? – старик взглянул на следователя поверх очков. – Венгры и финны – можно сказать, родственники.
– Что? Они же ничуть не похожи! Финны – северный народ, спокойный и медлительный, они в массе голубоглазые блондины, а венгры – темпераментные брюнеты, одни венгерские танцы чего стоят…
– И тем не менее это так! Оба народа принадлежат к финно-угорской группе, даже языки у них похожи. Вы же знаете, бывает, что два родных брата совсем не похожи друг на друга… И вообще, лучше бы вы меня не перебивали, я еще не закончил!
– Да, конечно, извините…
– Итак, Арви Саланайнен женился на иностранке, но брак этот продлился недолго и завершился трагедией…
Старик вынул из папки пожелтевшую газетную вырезку:
– Это вырезка из газеты «Гельсингфорсские ведомости» за тысяча девятьсот девятый год. Можете сами прочесть эту заметку, знаете же, как говорят – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Малашкин осторожно взял вырезку и прочел:
«Чудовищная трагедия разыгралась в загородном доме известного торговца и мецената Арви Саланайнена. Торговец жил в уединенном доме неподалеку от селения Лапасари с женой и несколькими слугами. Впрочем, слуги, за исключением одной горничной, жили в соседней деревне и приходили в господский дом каждое утро. И вот третьего дня они в обычное время пришли к порогу дома, но на их стук никто не открыл. Тогда истопник Юхан Лапанен выломал дверь, слуги проникли в дом и нашли в нем ужасную картину. Хозяин дома лежал в собственной постели, горло его было перерезано или скорее перегрызено каким-то животным. Горничная, тоже мертвая, находилась на пороге своей комнаты. Казалось, что она пыталась от кого-то убежать, но свирепый враг настиг ее и загрыз, как и хозяина. Молодая жена торговца пропала бесследно, однако от спальни через весь дом тянулись следы крови, которые обрывались возле распахнутого окна.
Местная полиция встала в тупик перед таким ужасным и загадочным преступлением. Тогда для помощи следствию был приглашен из Санкт-Петербурга знаменитый сыщик Кузьма Кутилин. Осмотрев место преступления, Кутилин высказал предположение, что в дом через открытое окно проник какой-то дикий зверь, который загрыз хозяина и горничную, хозяйку же уволок в свое логово. Как ни невероятно звучит такое объяснение, пока это единственная версия следствия. Тем более что среди местного населения издавна ходят слухи об обитающем в лесах огромном волке. В настоящее время усиленный наряд полиции, присланный из Выборга, прочесывает окрестные леса в поисках кровожадного чудовища. Мы будем сообщать нашим читателям о всяких новостях по этому загадочному делу…»
– Ну и как – нашли этого зверя? – поинтересовался Малашкин, возвращая старику газетную вырезку.
– Нет, конечно! – краевед развел руками. – Искали больше месяца, но не нашли никаких следов ни зверя, ни молодой женщины.
– А что потом было с этим домом?
– Примерно через год после трагедии объявился наследник – родной брат пропавшей жены Саланайнена. Он предъявил законно оформленное завещание, по которому покойный торговец оставил ему в наследство этот дом. Поскольку дом считался проклятым, никто из родственников Саланайнена на него не претендовал, и венгр поселился в этом доме со своей женой. Впрочем, жену эту никто не видел. Новые хозяева жили затворниками, никуда не выходили и никого у себя не принимали. Так продолжалось более двух лет… – Старик замолчал, глядя прямо перед собой.
– И что же случилось потом? – напомнил Малашкин о своем существовании.
– Потом… потом в наши места приехал с гастролями знаменитый румынский цирк Петра Малинеску. Акробаты, дрессированные животные, танцовщица на проволоке… сам хозяин – знаменитый фокусник…
Старик достал из своей папки пожелтевшую программку, на обложке усатый брюнет в чалме размахивал волшебной палочкой.
– Цирк дал несколько представлений в Гельсингфорсе, еще два – в Выборге. На второе представление пришел тот самый венгр, который жил в интересующем вас доме. То, что он пришел в цирк, само по себе было необычно – ведь он до того вообще никуда не выходил. А тут он к тому же привел свою жену, которую до этого дня вообще никто не видел. Женщина была в густой вуали, но жена аптекаря, которая на представлении сидела рядом с ней, утверждала потом, что венгерка один раз приподняла вуаль и что она была как две капли воды похожа на пропавшую жену Саланайнена. Только бледна, как полотно.
После представления венгры подошли к хозяину цирка и о чем-то разговаривали с ним на неизвестном языке – то ли венгерском, то ли румынском. А потом сам хозяин и несколько его ведущих артистов отправились в гости к венграм, в тот самый дом, которым вы так интересуетесь…
Старик снова замолчал, затем, ничего не говоря, протянул Малашкину вторую газетную вырезку. Вырезка была из той же газеты, только за тысяча девятьсот тринадцатый год.
«Новая трагедия в проклятом доме.
Наши читатели, конечно, хорошо помнят о чудовищном происшествии, которое случилось четыре года назад в уединенном доме торговца и мецената Арви Саланайнена. Тогда сам хозяин и горничная были найдены загрызенными неизвестным зверем, а молодая жена хозяина, иностранная аристократка, бесследно пропала. Долгие поиски ничего не дали.
И вот теперь в том же доме разыгралась еще одна леденящая душу трагедия.
Накануне вечером многие жители Выборга и окрестностей имели удовольствие наблюдать выступление знаменитого румынского цирка господина Петра Малинеску. После этого выступления наследник Саланайнена, поселившийся в его загородном доме, пригласил господина Малинеску и ведущих артистов цирка на ужин в свое имение. Директор цирка и артисты с благодарностью приняли приглашение, не подозревая, чем оно для них обернется.
Никто из них той ночью не вернулся в гостиницу «Англез», где они остановились. Хозяин гостиницы ничуть не обеспокоился, считая, что циркачи заночевали в доме своего нового знакомого. Однако и наутро они не возвратились, а в тот день тоже должно было состояться цирковое представление.
Остальные артисты, обеспокоенные отсутствием своих коллег, наняли несколько экипажей и отправились в дом покойного Саланайнена. Вместе с ними поехал частный пристав господин Федулов, у которого возникли неприятные подозрения.
Дом сразу произвел на них мрачное и гнетущее впечатление.
На стук никто не открыл, и тогда господин Федулов велел кучеру выломать дверь.
