"Самый твердый минерал из встречающихся в природе", - прочел Ларик.
И вдруг его словно током ударило!
Он вспомнил какой-то фильм, в котором герой проверял фальшивые алмазы. Брал молоток и со всего маху ударял им по камню. Камень разлетался вдребезги - значит, был ненастоящий. А один камень не разбился. Герой провел им по стеклу, и получилась царапина. Значит...
Где же, где же молоток? Ларик вспомнил, что папа вчера пытался повесить веревку для белья. Он ринулся на балкон.
Ларик положил камушек на бетонный пол и легонько по нему стукнул. Камень остался невредим. Ларик ударил сильнее, но тут же испугался, что от удара камень выскользнет из-под молотка и вылетит с балкона. Пришлось окружить его тряпками. Он стучал все сильнее, но камень не крошился!
Ларик почувствовал, как с его лба капнул пот. Неужели в его руках самый настоящий алмаз?!
И более того, неужели там, на тропинке, была рассыпана целая горсть таких же драгоценностей? От волнения у Ларика перехватило дыхание.
Он прошел в ванную, умылся холодной водой. Стало легче. Ларик взглянул на себя в зеркало. Потом поднял руку, в которой был зажат камушек, и с силой провел им по зеркалу.
На гладком стекле осталась глубокая отчетливая царапина.
Ларик в ужасе отшатнулся.
Глава ХIII
ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР
Торт возвышался в центре стола. Возвышался - потому что это была любимая Ларикова "Башня".
Мамина подруга Зиночка, наверное, одна в целом свете пекла такие торты.
- Для Ларика, специально в честь окончания учебного года! - радостно сообщила мама.
Но сегодня Ларик с удовольствием швырнул бы любимый торт прямо с четырнадцатого этажа. Чтобы он не напоминал о самом неприятном...
Пока мама лихо, как янычар, длинным ножом сносила у "Башни" выступ за выступом - особое искусство требовалось для того, чтобы торт при этом не разваливался, - папа молча смотрел в дневник, все больше и больше мрачнея.
- Я только одного не понимаю, - произнес он наконец. - Только одного! Как можно себя уважать, если не выполняешь простых обещаний? Как можно сказать: "Я сделаю" - и не сделать? Конечно, ты считаешь, что от этого мир не рухнет и солнце не упадет на землю! И не наступит конец света! Но разве можно вести себя так, чтобы люди чуствовали и знали: с этим человеком лучше не иметь дела!..
Ларик подозревал, что папа и хотел бы остановиться, но не мог. Что значит актерско-режиссерская закваска! Пока не отыграет роль до конца, не успокоится.
Но, похоже, его возмущение наконец пошло на спад. Вот, ещё минута, ещё - и готово!
- Уф! - тяжело вздохнул папа. - Ты хоть слушал, что я здесь кричал?
Ларик кивнул, не поднимая головы. Конечно, ему было стыдно. Конечно, он был уверен, что в следующем году у него будут одни пятерки. Но вместе с тем он знал, что биологичка - дура, которая сама забывает, что задает на дом, а математичка просто взъелась на него, а химичка... Химичка вообще-то нормальная учительница, но почему-то не клеится у него с химией. И с историей получилась какая-то... история! Ларик любил этот предмет, и историк у них был отличный. Все складывалось так, что пятерка должна была бы сама каждый день заползать в Лариков дневник. Но опять же, доклад как-то не написался...
- О чем ты задумался? - спросил папа.
Ларик шмыгнул носом. Он твердо знал: никаких слов сейчас говорить не надо. А надо просто изображать из себя расстроенного, доведенного до отчаяния человека. Впрочем, таким он отчасти и был.
- Жалко, нож не наточили, - проговорила мама. - Рубка моя прошла не очень успешно. Искривилась "Башенка". А вот если бы в доме были мужчины, которые вовремя точили бы ножи, то башня стояла бы, как нетронутая. А вместе с тем - порезанная на кусочки. Только снимай и раскладывай по блюдечкам.
- Ничего, - буркнул папа. - Пизанская башня вон стоит и в ус себе не дует.
- При чем здесь Пизанская башня? Я о ножах говорю. Пизанскую я резать не собираюсь.
Ларик облегченно вздохнул. Кончилось! Теперь уж точно. Если мама вспоминает о тупых ножах, значит, все самое неприятное осталось позади.
Папа уже пил крепчайший чай. Он сам заваривал его, и если добивался ожидаемого вкуса, то настроение у него становилось благодушным. А потом он ещё раскуривал в кабинете трубку, и душистый запах распространялся по всей квартире... Запах хорошего настроения.
- Вы только посмотрите! - позвал он из кабинета.
Ларик с мамой, прихватив блюдечки с тортом, поспешили на зов.
- Вы только посмотрите, какая красота!
Стоя у окна, папа восхищенно показывал на овраг. Мама посмотрела на него как на сумасшедшего.
- Ты что, первый раз это видишь? - спросила она.
Действительно, папин восторг выглядел, по крайней мере, странно. Не сегодня же они сюда переехали! Он ведь даже гулял в этом овраге, и не раз. Но такой уж папа увлекающийся человек: когда работает над новым спектаклем, то перестает замечать вокруг всякую жизнь. А их переезд как раз совпал с новой работой. Две недели он жил в своем кабинете, работал, читал. И вот, оказывается, только сегодня вдруг заметил, какой замечательный вид открывается с балкона!
- Я обязательно приведу сюда художника-постановщика, обязательно! Пусть посмотрит! А то он никак не может окончательно решить, как будет оформлен спектакль. - Судя по всему, папа уже полностью был погружен в свои мысли. - Такая глубина пространства... - продолжал он. - Я никак не ожидал увидеть такое в современной Москве. Бескрайние просторы - конечно, на их фоне должен был появиться самозванец. Из воздуха, из пространства, ниоткуда...
О чем сейчас размышлял папа, понять было трудно. Ясно только, что своем спектакле - о "Борисе Годунове".
- Помнишь, ты говорил, что как раз над нашим оврагом стоял лагерем Лжедимитрий? - спросил Ларик.
Надо же было перевести разговор в понятное русло!
- Это другой самозванец, не мой, - засмеялся папа. - Самозванцев было много. Мой спектакль - про первого Лжедимитрия. А здесь со своим войском стоял другой, прозванный Тушинским Вором. Для того чтобы народ поверил, что он настоящий царевич, поляки уговорили Марину Мнишек, жену первого Лжедимитрия, признать и второго своим мужем. Очень все запутано было в то время! Не зря ведь и назвали его Смутным. Но не это важно. Для меня. Вот я сейчас увидел этот простор и кое-что понял. Жалко, репетиция только завтра - я хоть сейчас готов все объяснять актерам...
Мама тихонько поманила Ларика пальцем: мол, пойдем, не будем мешать. Пусть папа в одиночестве решает свои режиссерские проблемы.
Но Ларик не удержался:
- Но ведь и сражение здесь было - как раз в этом овраге?
- И сражение, - рассеянно повторил папа. - Да какое там сражение, встрепенулся он. - Драпали отсюда все эти наемники, все это собранное с бору по сосенке войско. И, между прочим, через этот овраг тайком спустилась в возке и убежала в сопровождении своих слуг сама Марина Мнишек. Представляете, уносится от погони возок с польской панночкой, мчатся кони, возок прыгает по ухабам, может, даже переворачивается...
- А почему она убегала? - не отставал Ларик.
- Потому что кончена была авантюра, поняла она, что пора уносить ноги, пока не поздно. В Кремль, в царицы, ей путь уже был заказан. Убегала, убегала девушка...
Мама настойчиво потянула Ларика за рукав:
- Не мешай. Пусть папа останется один. В такие минуты ему хорошо работается, - шепнула она.
С одной стороны, Ларик был огорчен. Опять, в который раз, папа сам не выполнил своего обещания! Не рассказал того, что знает о Тушинском Воре, о сражении, которое происходило как раз в этом овраге.
Но, с другой стороны, именно сейчас Ларику, если честно, не было дела ни до какого Тушинского Вора с его Мариной Мнишек, ни до каких захватывающих историй. Тяжелый разговор о плохом окончании учебного года благополучно завершился, и можно было полностью заняться собственными важными делами.
В его нагрудном кармашке лежал самый настоящий алмаз! Как хорошо, что Ларик даже и не попытался показать его родителям. Вот наделал бы переполоху!
И про овраг он думал совсем не в связи с историческими событиями. А в связи с этим сверкающим камушком. Кстати, одним из многих, которые ещё остались и у Вильки.
Загадка этих камней - почище всяких историй о самозванцах и сражениях...
И эту тайну они с Вилькой и с Петичем обязательно должны разгадать. Обязательно! Столько событий последних дней связаны с этой тайной, и кое-что уже вырисовывается...
Ларик схватил телефонную трубку.
- Ведь мы ещё не закончили отмечать окончание учебного года, напомнила мама.
Издевается она, что ли? Хорошенький праздничек!
- Да... отметили уже, - промямлил Ларик. - Я, мам, в следующем году буду лучше учиться. Вот посмотришь.
Мама улыбнулась:
- Да я тебе верю. Бывают у каждого человека неблагоприятные периоды. Будем считать, у тебя он закончился. Вот отдохнешь за каникулы, и с новыми силами...
- Конечно! - воскликнул Ларик. - За эти каникулы я повзрослею, просто уверен!
