— Не может быть, — прошептала она. — О, господи!
Сунув другую руку в карман фартука, она вдруг наткнулась на что-то очень маленькое, похожее на батарейку, и выкинула в угол.
Сейчас ее внимание было приковано к кресту. Она даже и прикинуть боялась, сколько он стоит. Массивный, из чистого золота, да и камни — большие и чистые.
Но только дело было не в этом!
Вчера она видела этот крест у Филиппа! Алиса Давыдовна помнила это очень хорошо. Он сидел, задумчиво вертя его в руках, и, когда она вошла, спросил ее: «Как думаешь, Лисочка, моей невесте этот подарок понравится?»
— Что же это такое? — прошептала женщина побелевшими губами. — Или мне привиделось?
Дверь за спиной открылась.
Алиса Давыдовна быстро положила крест на место и обернулась.
— Я тут убираюсь, — сглотнув комок страха, объяснила она.
Ответа не прозвучало.
Взметнулась рука, и Алиса Давыдовна, всхлипнув от страха и невесть откуда взявшейся боли, медленно осела на пол, напоминая теперь мешок с соломой.
Терпеть не могу это температурное состояние! В носу свербит, щеки пылают, чувствуешь себя совершенно бессильной, и вдобавок ко всему рушатся все твои планы, потому как двигаться становится трудно. А тут еще и телефон сломался!
Я с ненавистью стукнула по аппарату.
— Гаденыш!
Лариков посмотрел на меня с откровенным ужасом.
— Знаешь, что я придумал? Я сам туда съезжу. У меня там знакомый старичок есть.
— Конечно, — вспылила я. — Давай. Я буду тут сидеть в полном неведении, а вы разгуливать по дачам и встречаться с опасностями! Если разобраться, вся эта фигня началась по моей милости. Сидели вы все спокойненько, а тут я решила прельстить Волкова, да еще и заставила его меня похитить!
— Кажется, температура действует уже на твой мозг. У тебя начинается мания величия, — заметил Ларчик. — Еще мне кажется, что надо уложить тебя в постель, запретить открывать дверь и оставить на некоторое время одну.
— Лучше сходи к соседям и позвони. Может быть, починят этот проклятый телефон, — буркнула я.
Он послушно кивнул. Все-таки в простуде есть свои плюсы. Например, твой босс начинает вокруг тебя выплясывать и подчиняется каждому твоему желанию.
Но мрачные мысли не так-то просто удалить из головы, и, когда он вернулся, я сидела, уставившись в одну точку, и только одна мысль донимала меня, как злобный комар. Ее-то я и высказала:
— Ведь нам даже никто не подумает заплатить за то, что мы разыскиваем убийцу злосчастного Филиппа! А если бы меня арестовали на денек-другой, может, мне и наука.
— Дурочка ты, Сашка! — усмехнулся Лариков. — Совсем маленькая дурочка… Ни в чем ты не виновата, успокойся. А кроме того, я сейчас позвонил в милицию своему приятелю, так вот…
Он загадочно ухмыльнулся.
— Никаких сведений об убийстве Филиппа Волкова у них нет. Видно, наши друзья решили сор из избы не выносить. Так что, не будь у тебя простуды, я бы ответил на твое предложение положительно. Уж больно все это любопытно. А телефон твой сейчас починят, у тебя просто трубка плохо лежала.
Телефон, как бы в подтверждение его слов, резко зазвонил. Я даже подпрыгнула.
Лариков поднял трубку и улыбнулся:
— Ну, слава богу! Мы уж не знали, что и думать… Что?!
Он выпустил трубку из рук. Я испуганно посмотрела на него, боясь вымолвить слово. Судя по его посеревшему лицу, там что-то случилось. Неужели Пенс?
Ужас мгновенно напал на меня, как бешеная собака, и я прижала руки к груди.
— Что? — прошептала я побелевшими губами.
— Там еще одна жертва, — сказал Лариков. — Только что нашли. Женщина, которая работала в доме.
— Алиса Давыдовна?
Я вспомнила крупногабаритную фею, и, несмотря на те мучения, что я терпела от нее, мне стало ее ужасно жалко. И особенных мучений-то не было. При чем тут вообще эта достойная женщина?
— Эльвира говорит, что она запрятала к ней в карман «жучок», но сейчас его там нет. Получается, что их «жучок» нашла та самая скотина, которая там так нетрадиционно развлекается. Короче, сдается, они там в опасности. Мне надо туда подъехать!
— Я с тобой, — решительно вскочила я и начала собираться.
— Ты же больна!
— Потом позволю себе такую роскошь, как болезнь, — отпарировала я. — И перестань смотреть на меня укоризненными глазами! Ничего со мной не случится!
Он прекрасно понимал, что спорить со мной бесполезно. Поэтому уныло вздохнул, наблюдая, как я с реактивной скоростью напяливаю на себя джинсы, куртку и кроссовки.
Что ему еще оставалось делать?
Однако мои иллюзии были разбиты. Он внезапно сказал, глядя мне в глаза:
— Послушайте-ка, помощник детектива Данич! Мне кажется, вы начали зарываться!
— Ничего подобного, — фыркнула я. — Детектив Лариков, вы, как всегда, заблуждаетесь. Я просто намереваюсь исправить то, что натворила.
— Не будите во мне зверя, — мрачно посоветовал он.
— Нет уж, — я показала ему язык. Ох, и зря я это сделала!
— Сашка, быстро мерить температуру! — заорал он. — У тебя весь язык белый…
— Ну Андрюшенька! — взмолилась я. — Пожалуйста! Вы ведь без меня там не управитесь.
Но он втолкнул меня в комнату и запер там.
— Ларчик! — кричала я, барабаня кулаками. — Я уже и так была пленницей! Выпусти меня, а?
Словно проснувшись, попугай обрадовался и начал опять свои бесконечные проповеди о собственной красоте.
— Замолчи, — попросила я.
Дверь хлопнула.
— Ну вот, — опустилась я на пол, — так всегда… Но у меня выход всегда найдется!
Благо я тепло одета. Да и ключи от Пенсова гаража при мне. А мотоцикл я водить уже давно научилась!
Поэтому я доберусь до чертовой фазенды!
Распахнув окно, я поежилась от холодного воздуха. Пожарная лестница была расположена почти рядом с моим окном. Стоило только протянуть руку и ухватиться за нее. Что я и сделала.
Повиснув, я старалась не смотреть вниз. Потому как смотреть туда значило сразу же перепугаться и упасть, а это в мои планы не входило.
Прикрыв окно, чтобы мой бедный попугай не простудился насмерть, я повисла на перекладине, нащупала ступеньку лестницы и облегченно вздохнула.
Теперь путь станет легче. Хорошо, что мои кроссовки с шипованной подошвой.
— Справимся, — пообещала я себе, начиная спускаться вниз.
Делала я это, как ни старалась, очень неловко и медленно.
— Успокойтесь, мадемуазель Александрина, — прошептала я, когда моя правая нога чуть не сорвалась со ступеньки. — Вы нужны отечеству. А это не последняя опасность, которая вас сегодня подстерегает.
Наконец я спрыгнула вниз, едва не упав, но удержалась. Отряхнув ладони, я непринужденно улыбнулась моей соседке снизу, вытаращившейся на меня с немым изумлением.
— Здрасьте, — мурлыкнула я.
Она кивнула, все еще продолжая смотреть на меня с невысказанным упреком.
«Кажется, сегодня еще одни иллюзии относительно моей нравственности разбились в прах», — подумала я, открывая Пенсов гараж. Вот и Пенс не ожидает, что я стащу его «Судзуки».
— Прости, что я тебя разочаровываю, Пенс, — вздохнула я, садясь в седло. — Но у меня нет другого выхода. Можешь считать меня недоумком.
С этими словами я нажала на педаль, и «Судзуки» радостно рванул с места.
* * *
Тело Алисы Давыдовны нашли во внутреннем дворе.
Эльвира сидела сейчас, уцепившись за руку Пенса, как за соломинку, напоминая загнанного в угол клетки зверька.
У остальных присутствующих в зале выражения лиц тоже нельзя было назвать спокойными. Даже Маркел задумчиво жевал губами, уставившись в одну точку.
— Ну, ребята, скажу я вам… — нарушил он тяжелую тишину. — Кажись, среди нас маньяк завелся.
— Бежать отсюда надо, — подало голос Лицо, — бе-жать…
Он резко поднялся и, словно вспомнив, что как-никак он представитель власти, начал расхаживать по комнате, заложив руки за спину.
— Сядьте, пожалуйста, — попросила Эльвира. — Меня и так тошнит, а тут еще вы…
— Вы как хотите, а что-то делать надо, — возмущенно начало свою пламенную речь Лицо, Приближенное к Губернатору, не обращая никакого внимания на Эльвиру. — Думаю, я выскажу общее мнение, если опять буду настаивать…
— Ни фига ты не выскажешь, — грубо оборвал его Маркел. — И сел бы ты, право слово, девочка дело говорит. От тебя прям мурашки по коже бегают…
— Если я вам мешаю, я могу уехать, — с готовностью ответило Лицо.
— Никто отсюда не уедет, — подняла голову Эльвира. — И вообще я хочу сказать одну важную вещь. Можете разозлиться на меня, это ваше право. Но мне не верится, что Алиса Давыдовна выпала из окна. Ее убили, и вы, насколько я поняла, с этим моим умозаключением согласны.
Ей никто не ответил. Все молчали, а Эльвира кашлянула и продолжила:
