– Ну и сволочь же ты, Харлампиев! – сурово играя скулами, сказал Зеча.
– Жизнь такая! Опять же, на каждый чих не наздоровкаешься…
* * *
К вечеру Андрея отпустило. Полегчало настолько, что он даже нашел в себе силы сесть за руль и потащиться сквозь пробки на тьмутараканный север. Именно в тех краях находился госпиталь ГУВД, и поскольку у Мешка внезапно образовалась масса свободного вечернего времени, он решил проведать Павла Андреевича.
Они встретились за полчаса до вечернего обхода и, дабы не вести разговоры при посторонних, а помимо верховного «гоблина» в палате обитала парочка болезных (судя по почтенному возрасту – ветеранов еще НКВД), вышли в просторный холл и уселись в кресла, подальше от бубнящего общакового телевизора…
– …Ну, Колька! Ну, орел! А ведь я чувствовал: выйдет, выйдет из парня толк! – восхитился Жмых, когда речь зашла о «личном сыске», проведенном молодым. – Помяни мое слово: вырастет когда-нибудь из нашего Лоскуткова второй Лоскутов[49]. Вот только дурь повыветрится, так сразу толк и попрет.
– Чтобы милицейские сводки внимательно читать, много ума не надо, – буркнул не разделявший столь диких восторгов Мешок. – Помнится, еще совсем недавно я слышал от вас несколько иную оценку умственных возможностей и служебных перспектив нашего корнета.
– А я от тех слов и не отказываюсь. И по-прежнему уверен, что Лоскуткова нужно гонять и дрючить. Дрючить и гонять! Тогда и результат проявится. Потому что у молодых уязвленное самолюбие в конечном итоге обязательно перевешивает здоровый прагматизм. Вот увидишь, после этого случая он теперь землю носом рыть будет!
– Уже. Бьет копытом, землю роет молодой сперматозоид.
– Нехай бьет. Ладно, ты мне лучше за главное скажи! Что там у вас с Наташей?
– Северова сегодня вышла на работу. Рапорт об уходе писать отказалась.
Павел Андреевич задумчиво потер лоб.
– У меня складывается ощущение, Андрей, что мы с тобой чутка поторопились. С навешиванием ярлыков. Натаха, при всех своих закидонах, девка неплохая. Из-за одной любви к деньгам или просто так из любви к искусству она крысить не станет. Только по какой серьезной, глобальной причине.
– А если у нее таковая и в самом деле имеется?
– Вот нам с тобой и следовало сначала девку выслушать. Оно ведь, сам знаешь как: «поговорили – полдела сделали»… В общем, переговори с ней, Андрюха. Но только нормально, по-человечески. Без этого твоего надрыва.
– Я считаю, что в сложившейся ситуации вызывать Натаху на откровенность и беседовать с ней по душам – преждевременно и нецелесообразно, – твердо сказал Андрей.
– Почему?
– Да есть тут у меня одна задумка… К тому же она сейчас в таком разобранном состоянии, что нормального разговора все равно не получится. Северова меня разве что в открытую не посылает. Но зато глумится – по полной.
– Что значит «глумится»?
– Да я вчера приказал Витале ее от баз отключить, так она сегодня весь день демонстративно полы в конторе надраивала. Дескать, «даром бюджетный хлеб есть не желаю».
– Э-эх, наломали мы с тобой дров, Андрей! – вздохнул Жмых. – Совсем что-то неладно стало в нашем королевстве…
– Ну, положим, не только мы. Наломали. А еще… Ты пойми, Пал Андреич, если сугубо гипотетически допустить, что все-таки «крот» не Северова, тогда кто?
– Не знаю. Сам сутки напролет голову ломаю.
– А я не просто ломаю, я каждого из ребят по нескольку раз на дню вижу. Что называется, глаза в глаза. Смеемся, ругаемся, выпиваем вместе. А как подумаю, что кто-то из них на самом деле… Э-эх! Короче, с души воротит.
– Есть такое дело, – подтвердил Павел Андреевич и поспешил сменить тему. – Ладно, что там у нас еще по текучке робытся? Бабу эту, которая любовница Литвы, когда принимаете?
– Завтра с утреца. Тут на днях парни снова к ней ездили-навещали в целях закрепления знакомства.
– Небось Тарас в первых рядах? – усмехнулся Жмых.
– Естественно. Куды там без нашего дон-хуана?
– И каковы первые впечатления?
– В один голос уверяют, что стерва конченая. Хотя и не без интеллекта.
– Это как?
– Ну, вроде не совсем блондинка. Хотя почему вроде? Брюнетка и есть. Она парням, кстати, с ходу выкатила перечень требований, обязательных к условиям ее содержания.
– Даже так? Забавно.
– Ага, обхохочешься. Отдельная комната, двуспальная кровать, кабельное телевидение, наличие в душевой биде или, как минимум, гигиенического душа. А также не реже двух раз в неделю вылазки на рынок за продуктами, в спортзал и в салон красоты. Это из основного. Ну и далее – по мелочам.
– Однако!
– Ну и где мне, прикажете, эту литовскую зазнобу размещать? – возмущенно фыркнул Мешечко. – Квартиру ей снять? Так у нас с сентября, оказывается, снова оперрасходы срезали. По ходу, финчасть все никак от последствий мирового кризиса отойти не может.
– Да и с тех, что раньше выписывали, особо не пожируешь.
– Во-во! Разве что на угол в дворницкой и хватило бы. С удобствами во дворе. А селить ее в нашей курилке – извините, это вам не бомж Филиппов. Опять же, баба как-никак: трусы – лифчики – прокладки.
– М-да, ситуация… Слушай, а может, ее куда за город вывезти?
– Куда? К Холину или к Сергеичу на дачу? А женам они что скажут?
– А какие перспективы? Я имею в виду: неизвестно, как долго она у нас задержится?
– Через неделю начинается процесс по одному из эпизодов Литвина. Нежданова там – один из ключевых свидетелей обвинения. Эскапэшники уверяют, что, как только она прокукарекает на суде свою пламенную речь, ей тут же отпустят все грехи и с миром депортируют на историческую родину. Куда-то на Ставрополье. Но тут, что называется, гладко было на бумаге.
– Неделя, говоришь? – задумался Павел Андреевич. Он достал из кармана халата мобильник, полистал записную книжку. – Слушай, запиши-ка ты себе телефончик… 8-905-487-19-73… Есть? Человечка зовут Игорь Всеволодович Леднев. Это мой старый, еще по школе милиции кореш. Последние десять лет в Мурманском аппарате служит.
– Где?
– В Управлении внутренних дел по Мурманской области. В данный момент заведует местной милицейской базой отдыха. Это километрах в двадцати от города. Я там у него гостил пару лет назад – места изумительные! Опять же – все евроудобства. Думается мне, что это идеальный для нашего случая вариант.
– Даже не знаю, – засомневался Андрей. – Это ж тогда по-любому надо с ней человека отправлять. Командировка, все дела…
– И что здесь такого? Да нашим только предложи на недельку куда прокатиться – очередь выстроится.
– Не отправлю же я Нежданову с мужиками? Тут разве что Ольгу просить.
– И попроси. Тем более, опыт у нее по этой части имеется. Эвон как она лихо дельце с маньяком на студенческой базе провернула!
– Согласен, лихо. Вот только повторения почему-то не хочется.
– Сплюнь через плечо. Но, между прочим, в плане безопасности свидетеля в мурма́нской глуши всяко надежнее будет. Сколько там у нас натикало?
– Без десяти.
– Уже? – встревожился Жмых. – Черт! У меня скоро обход пойдет, опять в задницу колоть станут… Ладно, попробую прямо сейчас Вселдыча и набрать…
Мурманская обл.,
база отдыха «Дзержинец»,
15 сентября 2009 года,
вторник, 19:52 мск
Сентябрь на Мурмане – едва ли не самая красивая пора. Особенно после того, как неожиданно явятся и вдарят – не спросясь и вдруг – первые заморозки. Краски в природе тотчас становятся ярче, насыщенней. И тогда уж если береза, то непременно ярко-золотая, если рябина – то кроваво-алая, а статный красавец клен – багряный, червленый. Под ногами оранжевыми коврами расстилаются черничные да голубичные поля, перемежаемые зелеными брусничными проплешинами. И все это великолепие тщательно, до блеска намыто и очищено стылой водой осенних дождей – редкий сентябрьский день на Мурмане обходится без них.
Солнце уже садилось в сопки, когда завхоз, а значит царь и бог ведомственной базы отдыха «Дзержинец», Игорь Всеволодович Леднев вынес из своего «штабного» домика дневной улов и, усевшись прямо на крылечке, взялся чистить добычу. Тут же, согласно давно заведенному ритуалу, к домику примчались три лохматых пса, одного из которых – бестолкового вислоухого Мишку, с нелепым чернильным пятном вокруг всюду сующегося носа – Игорь Всеволодович привечал особо.
– Здорово, братцы! Проголодались, бездельнички! Ужо я вам окуньков сейчас нашинкую. Э-э! Мишка! А ну брысь! Убери, говорю, морду свою блохастую! Сига мы с моей благоверной и сами за милую душу! Брысь, я сказал!
Жена Игоря Всеволодовича по образованию была ветеринаром, а потому частенько выговаривала мужу за то, что тот кормит псов сырой озерной рыбой. Дескать, «мало тебе блох, давай еще глистов разводить станем». Но Леднев считал, что коли собака жрет рыбу, так и пусть ее: зверье в отличие от людей само знает, чего им треба, а чего нет. К тому же сырая рыба намного полезней вареной. Научный факт!
