Он ненадолго замолчал, слушая собеседника, потом снова заговорил, еще более льстивым голосом:
— Да, конечно, я понимаю, что ваше время дорого! Да… Я никогда не посмел бы беспокоить вас без серьезного повода… Да, повод есть, очень даже есть… Я ведь помню, что вы интересуетесь старыми драгоценными камнями. Да, очень старыми. Так вот… Вы, возможно, слышали, что покойный господин Боровой купил на аукционе в Венеции кубок… очень старый кубок, каролингского периода. Слышали? Ну да, кто же теперь об этом не слышал… Так вот, вы знаете, что в этом кубке был уникальный сапфир и что этот сапфир пропал? Ну да, об этом тоже все знают… Так вот, случилось так, что этот сапфир оказался у меня… Совершенно случайно… И я сразу же вспомнил о вас…
Бармаглот отстранил трубку от уха — должно быть, его собеседник слишком громко выражал свои эмоции. Немного выждав, Бармаглот снова прижал трубку к уху и проговорил:
— Да, я вас прекрасно понимаю… Да, вы правы, это женщина, и сейчас она работает на меня. Так уж случилось. Только вы, конечно, понимаете, Валентин Андреевич, что наша сделка должна остаться в сугубой тайне? Вы понимаете, что не должны никому показывать этот камень? Понимаете? Да, в особенности Андрею Валентиновичу! Вы же знаете, какой он… разговорчивый человек! Ну, и отлично. А теперь немного поговорим о цене…
Бармаглот произнес цифру со многими нулями и снова отстранил трубку от уха, чтобы переждать взрыв эмоций. Мысленно досчитав до десяти, он продолжил:
— Ну что вы, Валентин Андреевич, это вполне реальная цена. Уверяю вас, я еще снизил ее из уважения к вам. Если для вас это слишком дорого — что ж, я предложу камень Андрею Валентиновичу. Хотя, честно говоря, мне не хотелось бы это делать. Мне хотелось бы, чтобы камень попал в руки настоящего ценителя… Да? Значит, мы договорились? Отлично! Тогда я свяжусь с вами через три дня!
Закончив этот увлекательный разговор, Бармаглот не положил трубку — он тут же набрал другой номер.
— Андрей Валентинович, — голос его был таким же приторно-сладким. — Узнали? Да, это я, Михаил! Как ваши внуки? Прекрасно, прекрасно! Как, вы об этом уже слышали? Да, Боровой… Да, в Венеции… Да, средневековый кубок… Совершенно верно… Уникальный сапфир… Да, кубку больше тысячи лет, сапфир соответственно еще старше… Не знаю ли я что-то? Представьте, знаю… потому и звоню вам… Да, да… разумеется, я к этому непричастен, но по счастливому стечению обстоятельств знаю того человека, у которого этот камень находится сейчас. Да, это женщина… Однако, как хорошо вы осведомлены! Да, она хочет его продать, но только выставляет одно непременное условие. Никто, ни одна живая душа не должна знать об этой сделке, никто не должен знать, что камень у вас! Никто — вы понимаете? Боже вас упаси! Валентин Андреевич — в первую очередь! Вы ведь знаете, какой он болтун! Вас устраивает такое условие? Ну и отлично! А теперь о цене…
Он назвал ту же цифру, что и прежнему собеседнику, досчитал до десяти и продолжил:
— Я понимаю, но ничего не могу поделать. Такую цену назначил продавец… То есть назначила… клянусь здоровьем, я от себя не прибавил ни доллара, занимаюсь этим исключительно из уважения к вам! Исключительно! Безусловно, я мог бы предложить камень кому-нибудь другому, да хоть тому же Валентину Андреевичу, но я хочу, чтобы такой уникальный камень оказался в руках подлинного ценителя… Да, я понимаю… Согласны? Ну, замечательно, я передам ваши слова владельцу камня и свяжусь с вами в течение трех дней!
На этот раз Бармаглот положил трубку, радостно потер руки, встал из-за стола, вышел в коридор и направился в самый его конец, где располагалась маленькая мастерская, заставленная настоящим и поддельным антиквариатом, находящимся на разных стадиях реставрации.
Здесь распоряжался маленький щуплый человечек с тонкими и длинными руками и ногами, чем-то похожий на паука. Он любовно обрабатывал небольшую узкую дощечку красного дерева, насвистывая при этом мелодию из какой-то оперетты. В углу на старом сломаном комоде на заботливо подстеленном куске ватного одеяла возлежал черный котище и посматривал вокруг изумрудными глазами.
— Павлик, чем занят? — осведомился Бармаглот.
— Да вот, стол реставрирую… — отозвался паук, оторвавшись от своей работы. — Ты говорил — срочно…
— Отложи все! Сейчас не до столов! Сделай мне два фальшивых сапфира, похожих вот на этот! — Бармаглот показал мастеру фотографию овального синего камня.
— Два? — проговорил мастер, разглядывая снимок. — Зачем тебе два? Этот камень явно не парный, он уникален, второго такого нет и не должно быть…
Кот мягко спрыгнул с комода и подошел посмотреть на фотографию. Он неплохо разбирался в антиквариате.
— Что еще за новости? — Бармаглот строго взглянул на мастера. — Тебя кто-то спрашивал? Кто-то просил у тебя совета? Я ведь не лезу к тебе с советами насчет реставрации старинной мебели или шлифовки камней, так с чего ты решил, что можешь давать мне какие-то советы или задавать вопросы? В общем, мне эти камни нужны срочно, бросай все остальное и займись ими!
— Ну вот, вечно так, — заскрипел человек-паук, — то одно, то другое, и всегда срочно!
— Вот именно — срочно!
— Меньше чем за месяц не управлюсь… работа долгая, кропотливая, спешить нельзя…
— О чем ты говоришь? У тебя всего три дня!
— Три дня? Да ты думаешь, что говоришь? Тут оттенок стекла подобрать нужно, добавки для твердости, потом отшлифовать… Да нет, самое малое — неделя! Быстрее никак!
— Нет у нас недели! Говорю тебе — три дня, и ни минутой больше! И смотри у меня…
И Бармаглот вышел, хлопнув дверью. Кот посмотрел ему вслед и презрительно фыркнул.
Мастер тяжело вздохнул и принялся за работу. Кот подошел ближе и осторожно тронул его лапой.
— Иди уж, Чипушка, — сказал мастер, подставляя колени, — посидим да помурлычем…
Кота звали Чиппендейлом, все же он был кот из антикварного магазина. Отличал он только мастера Павлика, тот подкармливал его и звал ласково Чипом.
Выйдя из магазина, Агния направилась к своей машине, но Виктор окликнул ее:
— Вы куда пошла? На моей машине поедем!
— Почему это на твоей? — поморщилась Агния, оглядев грязную, запущенную, неопределенного цвета «Тойоту» Виктора.
— Потому что потому! — огрызнулся тот. — Потому что я так сказал! Что-то непонятно?
— Ты мне не начальник!
— Вы тут тоже не больно командуй! — Виктор окинул Агнию оценивающим взглядом и, видимо, смягчившись, проговорил: — Незачем вам свою машину светить. Больно уж она приметная. Больно запоминающаяся.
Агния еще раз внимательно взглянула на его «Тойоту» и заметила, что номера на ней нарочно заляпаны грязью.
— А что — мы разве собираемся делать что-то противозаконное?
— А кто его знает, как дело повернется? — Виктор пожал плечами. — Работа у нас такая… сложная, психологическая. Так что вам же лучше на моей машине ехать…
«Во что меня втравил Бармаглот? — подумала Агния, садясь в машину Виктора. — Хотя я ведь знала, какая у него репутация… Знала, на что я соглашаюсь…»
— А к кому мы вообще-то едем? — спросила она. — Кто такая эта вдова Филимонова?
— Старушка была вдовой знаменитого академика-геолога, — сообщил Виктор. — Академик уже лет двадцать как помер, и от него много всякого барахла осталось. Вдова Михалычу время от времени кое-какие вещички продавала, а на днях померла, так вот Михалыч и хочет, чтобы мы посмотрели, не осталось ли там чего ценного, пока наследнички все чохом не снесли на помойку.
Через полчаса они подъехали к старинному четырехэтажному дому на Екатерининском канале. Виктор взял с заднего сиденья какую-то коробку, закрыл машину и направился к подъезду.
На подъезде был установлен домофон. Виктор подошел к нему, набрал номер квартиры. Из динамика донесся недовольный, визгливый женский голос:
— Кого надо?
— Это из антикварного магазина, — проговорил Виктор неожиданно вкрадчивым голосом.
— Какого магазина? — раздраженно переспросила женщина. — Нам ничего не нужно, мы ничего не покупаем!
— Люсенька, они ничего не продают, они покупают! — раздался из домофона мужской голос. — Проходите!
Замок щелкнул, дверь открылась, и Виктор с Агнией вошли в подъезд.
Войдя в лифт, Виктор быстро взглянул на Агнию и вполголоса проговорил:
— Вы там смотри, лишнего не болтай. Разбирайся со своими старыми вещичками, а с хозяевами я сам буду разговаривать, это моя работа. И еще: ваша задача — как можно сильнее сбить цену! Вы Михалыча знаете — он за лишнюю копейку с нас шкуру спустит!
Дверь квартиры была уже открыта, на пороге стоял тощий лысый мужчина с уныло обвисшим носом. Из-за его плеча выглядывала толстая тетка с огненно-рыжими волосами и неестественно ярким румянцем во всю щеку.
