— Ба! Кого я вижу! — воскликнул Квиллер. — Лори Бамба! А я думал, что вы всё ещё держите свой ПП…[10]
— Это дело ненадежное.
— Как поживает ваше семейство?
— Мальчики быстро растут, и каждому нужен свой компьютер. Ник работает в бригаде техобслуживания, но ему больше нравится быть хозяином гостиницы. Я здесь консьержка, и моя святая обязанность — ублажать гостей.
— Судя по радостному лаю, ваши гости безмерно счастливы, — обронил Квиллер, прислушиваясь к вою, гавканью, скулежу и тявканью — ужасной какофонии, доносившейся издалека. — А какие удобства вы предоставляете?
— «Дубовая гостиная» — для собак, «Устричный бар» — для кошек, «Пальмовый двор» — для прогулок.
— А пианино для танцев где? В «Дубовой гостиной»? — не удержался Квиллер.
— С чего бы вы хотели начать осмотр?
В Мускаунти Квиллер обычно встречал колли, немецких овчарок, енотовидных собак и питбулей. Лори показала ему аляскинского маламута, парочку джек-расселлов, лхаса апсо с Тибета, заросшего пышной шерстью валлийского коджи и дружелюбного бельгийского бувье. Каждая собака проживала в клетке соответствующего породе размера, клетки размещались в несколько уровней, и у каждого «загончика» на задней стенке имелась дверца, выходившая прямо на дорожку для собачьих пробежек.
В «Устричном баре» кошек тоже держали в клетках на разных уровнях. Застеклённые окна каждой «кельи» выходили на зелёную лужайку. Обитатели гостиницы казались довольными своей жизнью, кроме сиамца, которого только что помыли шампунем и высушили феном перед отправкой домой. Перс дрых рядом со своим кошачьим туалетом. Среди «гостей» Квиллер увидел абиссинца, потом — королевского кота, потом — египтянина и только в конце наткнулся на пятерых благовоспитанных дворовых кошек, чьи имена были выведены на табличке: Сара, Шарлотта, Кэри, Флора и Луиза Мэй — «девочки» Мэгги.
— У них у всех один хозяин? — невинно поинтересовался Квиллер.
— Да. Их привезли только вчера, и они пробудут здесь целый месяц.
Лори продолжала говорить, и магнитофон продолжал работать.
— Некоторым кошкам нужна особая диета… Некоторых привозят сюда заранее — познакомиться с обстановкой — и только потом оставляют недели на две или больше. Кое-кто даже привозит для кошек свои одеяла — для душевного спокойствия питомцев. Все наши сотрудники трудолюбивы, внимательны и очень любят животных. Многие хотели бы здесь работать, но вакансий давно нет. Можно записаться в лист ожидания.
— А как мне это сделать? — спросил Квиллер, но мысли его были далеко. Он думал о Мэгги, которая солгала ему, сказав, что её «девочки» рано удалились на ночь к себе в будуар на верхнем этаже. Он ещё тогда заметил, что на чёрном бархатном платье Мэгги не было ни одного кошачьего волоска.
Развешивание картин не входило в число излюбленных занятий Квиллера, но без батика три на четыре фронтон камина казался неприлично голым. Обладатель нового произведения искусства — уже без червяка — развернул скатанный в трубочку кусок материи и полез в подвал за стремянкой. Каминная полка оказалась расположенной довольно высоко, панно вдруг сделалось необъятным, а лестница — слишком шаткой. Компетентность парочки хвостатых помощников вызывала сомнение, поскольку горе-работнички выказывали только одно желание — влезть на стремянку.
— А ну брысь отсюда! — скомандовал им Квиллер. — Ваше дело — отойти на два шага и посмотреть, ровно ли я повесил эту штуковину.
Не успел Квиллер забраться на четвёртую ступеньку, как затрезвонил телефон.
— Йау! — произнёс Коко.
— Пусть себе надрывается.
— ЙАУ!
— У меня включен автоответчик: захотят — оставят сообщение.
— Йау-вау-вау-у!!!
Квиллер подумал, что это может быть важно. Даже срочно! Он накинул батик на крюк, будто забрасывал мяч в баскетбольную сетку с середины поля, и соскочил со стремянки. Ассистенты бросились врассыпную.
Это была всего лишь Сьюзан Эксбридж.
— Золотце, у меня для тебя кое-что есть. Я заброшу это к тебе по дороге домой, если ты никуда не уйдёшь до полседьмого. Это натальная карта — для твоего друга Рональда.
— А я-то, дурак, надеялся, что ты мне тащишь ведро шоколадного мороженого! Ты зайдёшь махнуть по рюмашке?
Квиллер снова полез наверх — расправить панно, затем отнёс стремянку обратно в подвал, убрал разбросанные по кофейному столику вещи и пошёл проверять, есть ли у него все компоненты для мартини. Джина оказалось полным-полно, оливок — целых три вида, но ни капли сухого вермута. «Ничего страшного, — подумал он. — Я так знаменит своими коктейлями "четырнадцать к одному", что Сьюзан даже не заметит, если я подам "четырнадцать к нулю"».
Сьюзан появилась на пороге, размахивая запечатанным конвертом.
— Вот она, твоя карта! Я сама рассчиталась с Джеффой, поэтому ты можешь просто выписать мне чек, и твой псевдоним не будет раскрыт.
С глубоким вздохом она рухнула на диван.
— Я еле дышу. Целый день проторчала за кассой! Можно я сброшу туфли? Твой батик — точно работа дегенерата! Это то самое безумное панно, о котором все говорят? А где червяк? Малиновка должна вытаскивать червяка из земли.
— У меня раньше был с червяком, — пояснил Квиллер. — Но негодующая публика потребовала, чтобы я заменил его на другой, бесчервячный вариант.
— Висит кривовато.
— Сегодня у нас было небольшое землетрясение. Ничего серьёзного. — Он подал своей гостье «мартини», а себе в бокал для мартини налил белого виноградного сока.
Она пригубила напиток.
— Восхитительно! Ты просто гробишь свою жизнь, занимаясь журналистикой, Квилл. Тебе надо работать барменом.
— Я уже обдумывал этот вопрос. Работа за стойкой бара лучше оплачивается.
— Ах! У тебя есть кувшин для мартини с «Liberte»? А где ты его достал?
— Это подарок.
— А у Мэгги точно такой же!
— Он с очень большого корабля. Там их было два.
Она проигнорировала его лукавую отговорку.
— Если надумаешь его продавать — скажи мне.
Квиллер задал ей вопрос:
— Ты видела в газете письмо твоего бывшего мужа главному редактору? То, где он восхваляет старые шахты?
— Ещё бы! Наверно, это розыгрыш. Он всегда их ненавидел. Или он потешается, или снова влюбился в кого-нибудь. Его вторая жена подала на развод, и теперь ему придётся платить алименты в двойном размере.
— А он будет на митинге у Аманды в воскресенье?
— Маловероятно. Они с мэром играют последнюю партию в гольф перед первым снегом. Там будет эта дама, астролог. Тебе обязательно надо с ней познакомиться! У неё феноменальные способности к математике, и она имеет учёную степень как экономист. Астрология — её хобби. — Сьюзан осушила бокал. — Извини, я пойду. Надо переодеться к ужину.
— Я дам тебе знать, что думаю по поводу моего гороскопа, — пообещал Квиллер.
— Ну пожалуйста, не называй это так. У нас принято говорить «натальная карта».
— Постараюсь исправиться.
Уже при выходе из квартиры Сьюзан заметила перчаточницу, стоявшую в прихожей.
— Прикольная штучка! А где ты её надыбал? Старинная, но не древняя. Возможно, около тысяча девятьсот двадцатого года.
— Не продаётся! Это подарок!
Откинувшись на спинку глубокого кресла с подушечками и положив ноги на оттоманку, Квиллер начал читать про свою персону. Гороскоп, положенный в пластиковую папку, состоял не менее чем из двадцати страниц. На фронтисписе было изображено колесо с двенадцатью спицами, по окружности шли загадочные письмена и ещё какие-то математические выкладки. Прежде всего рукопись сообщила ему, что по зодиакальному знаку он Близнец.
Вы постоянно исследуете новое, задаёте себе вопросы, входите в контакт с людьми, желая получить ответ на вопрос «Почему?». Вы обладаете талантами писателя и оратора.
Квиллер подумал, что Милдред может купиться на эту ерунду. Но как они это делают? Затем шло описание его прошлого. Квиллер не без удивления прочёл свою биографию.
Вы лишились одного из родителей, но вам повезло, что вы остались на попечительстве другого. В самом начале жизненного пути вам довелось много путешествовать… Ранний брак вскоре распался… Обеспеченность и финансовая независимость пришли к вам в зрелые годы… Старые знакомства сыграли в вашей карьере немаловажную роль, способствовав успеху.
— Просто невероятно! — произнёс он вслух. — Это Фанни Клингеншоен!
Вы обладаете крепким здоровьем, если не считать болей в колене.
Да, он жаловался на боль в суставах, пока не переехал в Мускаунти и не занялся ходьбой и велосипедным спортом.
