– Да через три дома вроде копошатся какие-то пейзане. Но толком осмотреться еще не успел.
– Что ж, дача, по-моему, – это хороший вариант, – рассудил Жмых. – Место там глухое, тихое, все чужаки как на ладони. Тем не менее полагаю, что для дополнительной подстраховки все равно лучше бы продолжать поддерживать легенду о том, что Ольга с этой… как ее?
– С Неждановой.
– Легенду, что Ольга с Неждановой по-прежнему находятся в Мурманске. Дескать, вопрос с поселением на милицейской базе утрясли, всё в порядке.
– Вы хотите сказать?..
– Хочу сказать, что если Зеча с Бугайцом вернулись в Питер, то вполне могут попробовать выйти на Ольгу через ее родных. Паспорт-то у них на руках! А в паспорте штампик прописочки имеется. – Павел Андреевич неприятно задумался. – Исходя из чего неплохо бы организовать наблюдение еще и возле Ольгиного дома. Силами той же «наружки». Потому как очень-но меня, Андрей, эти два брата-акробата со спецназовской подготовкой беспокоят.
– Сделаю. Прямо сейчас, на обратном пути заскочу в контору «опушки» и допишу в бланк задания квартиру Прилепиной как один из возможных адресов появления Бугайца, – заверил Мешок и смущенно потер затылок. – Идиота кусок! Мог бы и сам сообразить, мудила грешный!
– Хорош, Андрей! Давай хотя бы сейчас обойдемся без самобичеваний. Все равно пользы от них никакой. Только нервные клетки сжигаются.
– Говна не жалко.
– Это тебе сейчас, по молодости, не жалко. А вот доживешь до моих лет… Вернее, до первого инфаркта…
– Вот спасибо так спасибо!
– Ладно, проехали. Ты мне лучше вот что еще скажи: кто из наших вчера присутствовал в оперской при твоем разговоре с Мурманском?
– Холин. Женька Крутов. И опять-таки Северова.
– Опять-таки Северова, – рассеянно повторил Жмых.
– Но это еще ничего не значит. Девчонок элементарно могли вести из мурманского аэропорта. Да что там – могли и прямо из «Пулково» принять!
– Согласен. Вот только сам по себе факт наличия Северовой в этой тройке, мягко говоря, удручает… Э-эх, Натаха-Натаха! Знать бы сейчас, что у тебя на уме!
* * *
Узнав, что сегодня Андрей появится в конторе только ближе к вечеру, Наташа Северова решила воспользоваться этим обстоятельством и нанести визит в Управление кадров Главка, к своей подруге еще со времен работы в пресс-службе УБЭП Лиане Конецкой. Визит этот она планировала давно, да только все никак не подворачивалось подходящего случая улизнуть – то грамотный предлог не находился, то самой Лианки на месте не было. И вот сегодня милицейские звезды наконец выстроились в необходимом для Северовой порядке.
В Управлении кадров Конецкая заведовала архивом, в котором хранились и велись личные дела сотрудников так называемых «служб специального назначения, подчиняющихся непосредственно начальнику ГУВД», к числу которых относилось и подразделение «гоблинов». Как раз именно личные дела своих коллег с некоторых пор очень интересовали Наташу. Вернее сказать, одно дело одного коллеги…
– …Так у вас в отделе своя кадровая база должна быть? – продолжала недоумевать Лианка. В данный момент она стояла на допотопной приставной лесенке и рылась на пыльных полках, заставленных рядами папок. – Там бы всё и проверила.
– Да у нас база усеченнная. Там только самые общие сведения: родился-учился-женился, – картинно вздохнула Северова. Будучи готова к подобному вопросу, подробный ответ на него она сочинила заранее. – А всё это я про него и без того знаю. Но ведь самое интересное, оно в особой части личного дела копится. В той, с которой тебе никогда ознакомиться не дадут – ни во время службы, ни при увольнении.
Столь нехитрая мотивировка Конецкую вполне себе удовлетворила.
– Это точно. Там порой такие темки попадаются! Веришь-нет, я иногда беру с полки наугад первое попавшееся личное дело и с таким удовольствием читаю. Никаких детективов не нужно!
– Мне самое главное, чтобы там не детективов, а дамских романов не оказалось.
– Что, так сильно на душу запал?
– Не то чтобы сильно, но, раз замуж позвал, глупо было бы не воспользоваться. Мне ведь, Лианка, уже за тридцать, пора и о детях задуматься. Пока не поздно.
– Что верно, то верно, – вздохнула явно о своем подруга. – Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает… Вот, нашла ваших. Еще раз: как говоришь его зовут?
– Евгений Крутов.
– Смотрим на «К». Так: Ку-льчицкий… Во! Крутов! Есть контакт! – Лиана вытащила из ряда нужную папку и спустилась с небес на землю. – А ничего себе, симпатичный! – оценила она фотографию на титульном листе, но следом разочарованно выдохнула. – У-у! Так он что? Всего-навсего капитан? Да-а, Наташка, а ведь когда-то за тобой полковники увивались!.. Э-эх, доля наша, долюшка… Не общаетесь с Турвиненкой-то?
– Нет, – сказала как отрезала Северова.
– Я ведь тебя сразу предупреждала – тот еще кобель! А, впрочем, все они одним миром. С такими, как Турвиненко, бабе надо ухо востро держать! Так, чтобы сначала брачный контракт и лишь затем – половой акт!
– Ладно, Лианка, кончай уже меня воспитывать. Давай папку.
– Держи, изучай своего благоверного. Я потом сама, на досуге, тоже почитаю. Короче, я пошла в кофейню. Полчаса тебе хватит?
– Вполне.
– Но учти! Я тебя тут закрою, а то мало ли кого черти принесут. Тут ведь у меня всё сплошь секретное либо совершенно секретное.
– Без проблем. Закрывай, – отмахнулась Наташа.
Едва дождавшись ухода подруги, она уселась за стол, положила перед собой папку с личным делом капитана милиции Крутова и принялась нетерпеливо листать страницы…
Северная ж/д, ж/д перегон Чупа – Лоухи,
18 сентября 2009 года,
пятница, 17:12 мск
К началу шестого обещанное Мешку «приглядывание за девочкой» со стороны старшего сменного наряда милицейского сопровождения поезда «Мурманск – Санкт-Петербург» сделалось просто невыносимым. Прапорщик Монахов, любезно предоставивший Ольге целое купе в штабном вагоне, заглядывал к ней буквально каждые полчаса и всякий раз изобретал какой-нибудь повод, дабы задержаться в этом самом купе подольше. Он разливался перед Прилепиной соловьем, травил несмешные байки, отпускал балансирующие на грани пошлости комплименты и постоянно пытался угостить ее водкой, дабы закрепить приятное знакомство. Наконец, Ольге это окончательно осточертело, и она, воспользовавшись временным отсутствием Монахова, направилась в седьмой вагон навестить Юлю.
Постучавшись в купе, она толкнула тяжелую дверь, и в нос тут же шибануло запахом всяческой вкуснятины так, что Прилепина невольно сглотнула слюну. На нижних полках, комфортно рассевшись, обедало почтенное семейство – бабушка, мать и маленькая девочка лет пяти. Обедали обстоятельно – жареная кура, вареный картофель, яйца, сыр, йогурты.
Ольга поспешно отвела глаза от всего этого великолепия и потрясла за плечо спящую на верхней полке Нежданову:
– Эй, засоня, просыпайся! Сколько можно дрыхнуть?
– А сколько времени? – не разлепляя век, спросила Юля.
– Шестой час. Ты спишь уже почти одиннадцать часов.
Нежданова открыла глаза и сладко потянулась:
– Ой, хорошо-то как! Обожаю спать в поездах! – Она невольно скосила глаза вниз и зашептала завистливо: – Какие запахи, с ума сойти! Есть охота!
– Я для того за тобой и зашла. Спускайся, сходим поужинаем. У меня после покупки билета еще полторы тысячи осталось.
– Супер! – Девушка обрадованно спрыгнула с полки. – Я готова!
– Хотя бы сходи умойся, а потом подгребай в вагон-ресторан. Я тебя там подожду.
– А где тут вагон-ресторан?
– Здрасте-приехали! Мы же с тобой мимо него проходили! Между седьмым и восьмым вагонами. Следующий, короче. Всё, давай бегом…
Северная ж/д, ж/д перегон Лоухи – Амбарный,
18 сентября 2009 года,
пятница, 17:54 мск
Как известно, в обычном ресторане на полторы тысячи особо не разгуляешься. И в этом смысле цены в вагоне-ресторане оказались вполне себе сносными. По крайней мере изголодавшимся барышням удалось не только утолить голод солянкой и сосисками с горошком, но даже и прикупить в качестве десерта литровую коробку неважнецкого, но зато дешевого вина «Изабелла». Кою они в данный момент и упромысливали, ведя неспешные разговоры за жизнь. Как некогда спел известный рок-кулинар: «И двое сошлись не на страх, а на совесть, колеса прогнали сон…»
– …Но ты же понимаешь, что, после того, как ты дашь показания в суде на Литву, его люди откроют на тебя форменную охоту? Поверь моему профессиональному опыту – такие вещи не прощаются! Тем более что никто из серьезных, реально влиятельных людей за тобой не стоит. Ведь так?
