Катя подумала, что при своем демонстративном незнании русского языка Седрик очень многое сумел подметить в России.
Он снова виновато улыбнулся и проговорил:
— Простите меня, Катрин… Я наговорил много лишнего. В любом случае вы вовсе не такая. Я рад нашей встрече, честное слово, рад и надеюсь, что мы еще увидимся. А сейчас мы приехали…
И он затормозил возле подъезда шестиэтажного дома, где жили Гревские.
Катя поблагодарила Седрика, вышла из машины и направилась к будке охранника.
— Я к Гревским, в двадцать четвертую квартиру, — сообщила она выглянувшему из будки заспанному парню в камуфляже.
— Чего? — переспросил тот, неодобрительно осмотрев Катю с ног до головы. — В двадцать четвертую? Так их нету.
— Как — нету? — переспросила Катя, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.
— Нету — значит, нету! — злорадно ответил охранник. — Уехали они, днем еще уехали на вокзал.
Катя хотела еще что-то сказать, но парень закрыл дверцу будки, давая ей понять, что разговор закончен.
Катя развернулась и побрела по улице.
Она чувствовала себя совершенно опустошенной.
Только что у нее была надежда, больше того, уверенность, что все ее неприятности позади, что еще немного — и она попадет в уютный, гостеприимный дом друзей, примет ванну или хотя бы душ и заснет в чистой, теплой постели, а утром… утром за ней приедет Виталий, и жизнь вернется в привычное, счастливое русло.
А теперь все стало еще хуже, чем прежде.
Прежде она хотя бы была не одна — с ней была Татьяна, сильная и решительная, которая пришла ей на помощь, подставила свое плечо, привезла к себе домой…
Сейчас даже та ужасная, тесная и неудобная квартирка, которую снимали Таня и Лада, казалась Кате образцом уюта и комфорта. Конечно, там были тонкие стены, через которые можно было расслышать голоса соседей; конечно, там были сами эти соседи — пьяницы, дебоширы, отвратительные, грязные и злые, как назвал таких людей известный итальянский кинорежиссер. Конечно, ванна там была в ржавых потеках, а то, что текло из кранов, только условно можно было назвать водой. Но все же там были крыша над головой и дверь, пусть очень хлипкая, которая отделяла жилье от внешнего мира.
А сейчас Катя оказалась буквально на улице — без денег, без телефона, без документов.
И Седрик… Не успела она почувствовать к этому человеку симпатию, как он исчез из ее жизни, не оставив ей ни телефона, ни адреса…
— Садитесь в машину, — раздался вдруг совсем рядом знакомый голос.
Катя обернулась… и увидела рядом с тротуаром «ауди» Седрика.
Сам бельгиец выглядывал из машины, делая ей приглашающий жест рукой.
— Садитесь, Катрин! Ночная Москва — не самое подходящее место для одинокой красивой женщины… вернее, так — красивой и одинокой!
— Вы не уехали! — выдохнула Катя, почувствовав огромное облегчение. И еще ей почему-то захотелось плакать.
— Как я мог уехать, не убедившись, что вы попали к своим друзьям!
Действительно, как она могла про него так подумать?
Катя села в «ауди» и откинулась на мягкие подушки.
Жизнь была не так ужасна, как казалось ей пять минут назад.
Правда, все проблемы оставались неразрешенными, и первая из них — куда сейчас ехать.
Седрик очень мил, но не может же она взвалить на него все свои несчастья?!
Машина свернула за угол.
Вдруг впереди возникла фигура гаишника. Он поднял жезл и подал знак остановиться.
Седрик сбросил скорость.
И тут Катя вспомнила, с чего начались ее несчастья…
Точно так же ее остановил мнимый гаишник.
Потом ее затолкали в багажник, отвезли в лес и едва не убили…
Правда, сейчас они не на загородном шоссе, а в цент—ре Москвы, и она не одна, рядом с ней сидит Седрик. Но опасность от этого становится не многим меньше. Тем более что невдалеке виднелась припаркованная возле тротуара черная машина с выключенными фарами. Марку ее разглядеть Катя не смогла, но увидела, как в темном салоне вспыхнул огонек зажигалки.
Все эти мысли пронеслись в Катиной голове в считанные доли секунды, «ауди» еще не успела остановиться.
— Не останавливайся! — закричала Катя и схватилась за руль. — Уходим! Уходим как можно скорее!
— Почему? В чем дело? — растерянно спросил Седрик, но уже послушно нажал на газ и объехал матерящегося милиционера. — Почему мы не должны были останавливаться? Ведь это был офицер полиции! Мы обязаны были подчиниться!
— Никакой он не офицер полиции! — выдохнула Катя, оборачиваясь и глядя на взбешенного «гаишника». — Это бандит, понимаешь? Самый настоящий бандит! Мафиози!
«Гаишник» тем временем подбежал к черной машине, которая уже набирала скорость, ее задняя дверца распахнулась, и «гаишник» впрыгнул на заднее сиденье.
— Откуда ты знаешь, что это бандит? — настороженно осведомился Седрик, проскакивая светофор на желтый и разгоняясь.
— Да уж поверь мне — знаю! — отмахнулась Катя, машинально отметив, что они незаметно перешли на ты. — Хотя бы то, что он не стал передавать твой номер по рации, а сам бросился в погоню. Между прочим, на какой-то подозрительной машине. Явно без милицейских знаков. И вообще, лучше поверь мне и не задавай вопросы, а постарайся оторваться от преследования, если не хочешь, чтобы твой труп завтра утром нашли на какой-нибудь свалке. Рядом с моим трупом.
— О-ля-ля! — испуганно воскликнул Седрик, круто выкручивая руль. — Я слышал ужасные истории о русской мафии, но никогда не думал, что столкнусь с ней на самом деле!
— Надеюсь, что все же не столкнешься, — прошептала Катя, оглядываясь и сжимая кулаки. — Надеюсь, что мы от них сумеем удрать! Сейчас все зависит от тебя!
Как ни странно, Седрик оказался замечательным водителем. Он мчался по улицам, распугивая немногочисленных ночных прохожих и нарушая все существующие правила. Два или три раза он был на волосок от столкновения, один раз развернулся буквально на одном колесе, один раз чудом не врезался в столб.
Черная машина мчалась за ними как приклеенная.
— Теперь ты мне веришь? — прошептала Катя. — Если бы это была полиция, нас бы давно перехватили. И гонялась бы за нами не одна машина…
Седрик с сомнением покосился на нее и снова надавил на педаль газа. «Ауди» промчалась два квартала, резко свернула и оказалась в узком переулке.
Катя бросила взгляд в зеркало заднего вида.
Черной машины не было.
— Кажется, мы оторвались! — проговорил Седрик, вытирая пот со лба.
— Подожди радоваться! — Катя напряженно вглядывалась в темноту. Место показалось ей знакомым. И кажется, впереди их поджидал неприятный сюрприз…
Переулок повернул под прямым углом и уперся в тупик.
— О-ля-ля! — воскликнул Седрик, ударив по рулю. — Кажется, мы попали в ловушку!
— Нас в нее попросту загнали! — поправила его Катя. — И клетка захлопнулась!
Действительно, позади показалась та самая черная машина.
А впереди, в конце тупика, стоял массивный джип с выключенными фарами.
— Я кретин, кретин! — воскликнул бельгиец. — Позволил загнать себя в этот тупик…
— Ты ни в чем не виноват, — мертвым, лишенным надежды голосом отозвалась Катя. — Ты не знаешь Москву… ты и так сделал все, что мог. Вот я действительно очень перед тобой виновата. Втянула тебя в этот кошмар… Я приношу всем, с кем соприкоснусь, одни несчастья! От меня нужно держаться как можно дальше, как от зачумленной!
— Не говори так, — тихо прервал ее Седрик. — Что бы ни случилось, я рад тому, что встретил тебя!
— Да уж, большая радость!
Дверца джипа распахнулась, из машины вышел рослый парень в черной кожаной куртке, неторопливой, валкой походкой подошел к «ауди», наклонился к пассажирскому окну и проговорил с медлительной уголовной растяжкой:
— Пересаживайтесь в нашу машину. Вас ждут.
— И не подумаю! — огрызнулась Катя.
Она понимала всю безнадежность своего положения, но не хотела сдаваться без сопротивления.
Уголовник распахнул дверцу и легко, как перышко, вытащил ее наружу.
— Отпустите даму! — выкрикнул Седрик, выскакивая из машины. — Немедленно отпустите ее!
— Это еще что за клоун? — пробормотал уголовник, удивленно разглядывая Седрика.
Бельгиец налетел на него, размахивая кулаками, и попытался вырвать Катю. Мрачный парень, придерживая девушку левой рукой, правой несильно ткнул Седрика в солнечное сплетение. Тот закашлялся, согнулся пополам, но все еще пытался сопротивляться. От джипа приближался еще один человек — лет сорока, сутулый, с темными обвислыми усами и длинными, как у гориллы, руками.
— Прихвати этого, — распорядился молодой парень, легко взвалил Катю на плечо и понес ее к своей машине.
— Насчет него приказа не было… — протянул вислоусый.
— Говорю — прихвати, там разберутся!
