Утром она отправилась в церковь, поставила свечу за упокой души бабки. Кошмары Маше больше не снились. Однако старуха все равно продолжала являться внучке во снах и всегда выглядела недовольной. Часто ругалась, а один раз столкнула ее в воду!
Маша пробудилась тогда с бешено колотящимся сердцем и дурным предчувствием. Когда она рассказала свой сон маме, та изрекла: «Помина требует!» – и отправилась в магазин за конфетами, чтобы раздать их детям.
А вечером на Машу напали. Она поздно возвращалась домой и, чтобы сократить себе путь, пошла не по главной улице, а гаражами. Маша часто выбирала именно эту дорогу, потому что так было значительно быстрее. Бабка во сне много раз ругала внучку за это, но девушка только отмахивалась. Сколько раз ходила гаражами, и ничего! Никто не нападал: ни люди, ни собаки. Ей вообще никто не встречался…
В ТОТ вечер ей встретились сразу трое мужчин. Они были пьяны, а их намерения очевидны. Один сзади обхватил согнутой рукой Машину шею, второй залез под платье и разорвал трусы, третий схватил под колени, приподнял и раздвинул ей ноги. Чудом девушка смогла вырваться. Одного куснула, второго лягнула, от третьего увернулась и бросилась бежать…
Сбившись с пути, она плутала по лабиринтам гаражного кооператива, пока преследователи не загнали ее в тупик. Слева стена, справа стена, позади бетонный забор. Он невысокий, перемахнуть его смог бы и ребенок. Но за забором обрыв, а внизу озеро.
– Ну что, попалась, голуба? – осклабился один из мужиков, тот, что рвал на ней трусики. Погоня за жертвой только распалила его желание.
И тут Маша вспомнила сон, в котором бабушка толкала ее в воду! Она как будто подсказывала выход.
Запрыгнув на забор, девушка набрала в грудь побольше воздуха, зажала нос и…
Сиганула вниз!
В течение секунд, пока длился полет, Маша думала, что это последние моменты ее жизни. Она была уверена, что разобьется о дно или какую-нибудь затопленную в озере железяку. Наверняка хозяева гаражей все скидывают в воду!
Но, бултыхнувшись, Маша не почувствовала боли. Ноги ее коснулись дна только кончиками пальцев. Она быстро вынырнула и увидела своих несостоявшихся насильников. Они матерились и показывали неприличные жесты, однако последовать за ускользающей жертвой никто не решился.
Маша легко переплыла озеро и выбралась на берег.
Вернувшись домой, она сказала маме, что ее окатила водой машина. Накануне шел ливень, и лужи были повсюду.
Утром Маша поехала на кладбище, положила на могилу бабушки цветы и поблагодарила ее за помощь.
После этого старая цыганка перестала тревожить свою внучку. Маша уже думала, что больше никогда не увидит бабку во сне, но перед самым отъездом на съемки она снова явилась. Молча прошла по квартире, достигла входной двери и заперла ее на огромную щеколду. А потом еще головой покачала, как бы говоря: нельзя, нельзя из дома уезжать. Останься!
Но Маша не придала особого значения этому сну. Потому что они, сны, – отражение наших страхов. А она очень волновалась перед отъездом. Во-первых, пришлось все бросить ради нового, неизвестного, а это всегда страшно, а во-вторых, летать на дальние расстояния и с пересадками ей еще не приходилось, вот и боялась.
Сейчас все позади. И перелет, и знакомство с новым, неизвестным миром, а тревога все не отпускает…
С чего бы это?
– Сергей пропал! – услышала Маша голос Вари и вернулась из мира неприятных воспоминаний и нехороших предчувствий к действительности. – Представляешь, оказывается, никто не знает, куда он девался.
– Как это так?
– Вчера он мне сообщил, что собирается утром на материк. Остальным он сказал то же самое. Причем ехать планировал втроем: он, ведущая и продюсер. Ариадна умеет управлять лодкой, Сережа – только скутером, а ему какие-то крупные покупки необходимо было сделать.
– И что же?
– Когда Ариадна с Артуром зашли за Сережей, его не оказалось в комнате. Они решили, что он их не дождался и уехал на водном мотоцикле.
– А на самом деле?
– Скутер на месте. А Сергея нигде нет. Ариадна с Артуром утром не подняли тревогу, поскольку решили, что он просто передумал ехать.
– Но ведь его не было в домике!
– Его не было в своей комнате. Но он вполне мог находиться где-то в другом месте. Например, в аппаратной. Или в душе. Возможно, ворковал где-то с администраторшей Диной. – Она указала на девушку, которая звонила Сергею по спутниковому телефону. – У них служебно-курортный роман. Именно она сейчас мне рассказала все эти подробности.
– Куда же девался Сергей?
– Сейчас всех будут опрашивать, выяснять, кто видел его последним. Кто-то отправится на поиски.
– Надо идти всем. Чтобы прочесать джунгли!
– Возможно, так и будет. Все равно не до съемок сейчас…
Сказав это, Варвара отошла. Увидев Королева, она бросилась к нему и начала что-то быстро говорить, показывая в сторону романтического гнездышка. Затем они направились туда. Нервно грызущая ногти Дина потрусила следом.
Нехорошее предчувствие вновь кольнуло Машу. Вспомнился сон, где бабушка запирала перед ней дверь. «Зря я не послушала ее и уехала, – подумала Маша. – Похоже, на этом чертовом острове творится что-то неладное…»
Гриша устал и ужасно хотел есть. Было уже время обеда, а кормить их, похоже, никто не собирался. По крайней мере, ни у кого из съемочной группы при себе не было сумок с едой. Только фляжки с водой, аптечка и рация.
Два часа Григорий вместе с Артемом, оператором Костиком, монтажером и администратором, имен которых он не знал, прочесывали джунгли. Аслан с Димой оказались в другой поисковой группе. Шварц с Королевым, Мираняном и переводчиком отправились показывать прибывшим на остров полицейским место, где был обнаружен труп. Девочек оставили в лагере, решили, что от них толку мало. Но некоторые из девушек, а именно Маша и Варвара, порывались отправиться на поиски вместе с мужчинами. Григорий с большим удовольствием уступил бы одной из них свое место, он даже предложил это, но все решили, что это не всерьез. Пришлось сделать вид, что он и вправду шутил.
– Когда мы вернемся на площадку? – спросил Гриша у Костика. Именно его назначили старшим группы, вручив парню рацию.
– Как только прочешем весь участок и встретимся со второй группой. – Они вместе дошли до тропы, после чего разделились. Одна группа пошла на запад, вторая – на восток. – Если же Серега найдется раньше, то… Вернемся раньше.
– Я устал как собака. Я есть хочу.
– Перестань ныть.
– Но почему никто не догадался дать нам с собой хотя бы бутербродов? Это какое-то издевательство… – и замолчал, уловив в своем голосе визгливые нотки.
Григорий, когда переставал контролировать себя, начинал говорить фальцетом. Из-за этого многие считали его геем.
На самом деле Гриша мужчин не любил. Женщин, впрочем, тоже. Только себя самого да Уитни Хьюстон и Майкла Джексона. Но заокеанских звезд – исключительно как гениальных исполнителей, а себя самого – буквально. Гриша до сих пор оставался девственником, и единственная сексуальная радость, которую он испытал, это мастурбация.
Его отец был исполнителем романсов. Мама – довольно известной певицей, хотя и менее талантливой, чем супруг. Но она была красавицей и… шлюхой. Этого более чем достаточно для того, чтобы неплохо устроиться в жизни. Матушка же еще и петь умела.
Когда родители познакомились, отец был подающим надежды певцом, а она – не самой блестящей выпускницей музыкального училища. Многие считали их союз мезальянсом. Он – талант с большим будущим. Она же – смазливая девчушка, мечтающая погреться в лучах его будущей славы. К тому же провинциалка. А он – коренной москвич, да еще с квартирой, доставшейся от незамужней тетки.
Никто тогда не мог подумать, что буквально через пять лет все изменится. Она станет популярной, получит прописку, большую квартиру… А он… Он в свои тридцать так и останется подающим большие надежды…
Она изменяла ему и до, и после свадьбы. Он ей – никогда.
Она считала, что дорогу к славе нужно пробивать кулаками. Он был уверен, что талантливого человека слава найдет сама.
Она не хотела детей: они помешали бы карьере. Он – мечтал о них.
Поэтому она никогда не говорила ему об абортах, которые делала… От него и не только.
Когда она пришла на пятый, ей сказали: «Если сделаете, у вас никогда не будет детей…»
И на свет появился Григорий.
Родителей он видел редко. Мать гастролировала, выступала в провинциальных ДК. Времена изменились, и спрос на ее творчество резко упал, но она хотя бы работала. А отец – нет. Он пил! Ребенок, о котором он так мечтал, не смог стать смыслом ВСЕЙ его жизни. Папа любил Гришу, но не мыслил себя вне сцены…
Быть может, потому, что к ней он больше привык. Сын у него появился в тридцать шесть лет, а выступать он начал еще мальчишкой.
Родители не развелись, но разъехались через полтора года после рождения Гриши. Отец жил в своей однушке, доставшейся от тетки. Мама, когда бывала в Москве, – в квартире, которую ей дали. Гриша жил у бабушки. Но у родителей он гостил. Даже у отца. У него бывали периоды протрезвления, порой недельные, тогда он приводил себя и квартиру в порядок, покупал нормальную еду, а не только закуску (ему капали кое-какие авторские), машинку или мячик и ехал за Гришей к своей матери. Видя, что сынуля в нормальном состоянии, бабка позволяла ему забрать мальчика. Только не проходило и трех дней, как она мчалась, чтобы его забрать. Несостоявшаяся звезда романса опять запивала!
