– Готовы. Принесите нам шампанского… Вот этого – «Мо-ет Схан-дон»…
– «Моет и Шандон», – машинально поправил официант. – Вам один бокал?
– Почему один? – удивилась Рита. – Нас же двое. Принести два бокала. И бутылку шампанского.
Брови официанта приподнялись:
– Бутылку?
– Угу. – Рита чуть смутилась под его удивленным взглядом. – А чего, это же не водка. Там ведь всего градусов двенадцать. А на закуску чего-нибудь мясного… Вот это, например.
Рита показала пальцем в меню. Официант скосил глаза на лист и озвучил:
– Беф бургиньон? – Он скользнул взглядом по лицам детей, Лешка скорчил ему рожу, а Лиза приветливо улыбнулась. – Сколько приборов? – уточнил официант.
– Приборов? – Рита улыбнулась и качнула головой. – Нет, приборов нам не надо. Мы же поесть пришли. Дайте нам четыре тарелки этого «бюфа». Чтобы, значит, на всех. Потом нам надо овощи. Вот эти вот.
– Баклажан в томатно-базиликовом соусе? Тоже четыре порции?
– Ну да. Чтоб каждому.
– Я хочу картошку! – объявила Лиза.
Рита улыбнулась:
– И картошку. У вас ведь есть?
– Есть картофельная запеканка с белыми грибами и трюфельным маслом.
– Трюфельным? – Рита озадаченно сдвинула брови. – Это из конфет, что ли?
– Рит, трюфели – это грибы, – пояснила Нина.
– Вкусные? – уточнила у нее Рита.
– Не знаю, не ела. Говорят – очень.
– Давайте картошку. И еще – черной икры. Вот тут у вас есть.
Рита перелистнула страницу и показала в меню. Официант посмотрел на меню, на Риту и уточнил:
– Сорок граммов черной икры?
– А там всего сорок? – озадачилась Рита. – Че-то мало совсем. Это ж на один укус.
– Рит, может, не надо икру? – тихо сказала Нина, опасливо глядя на официанта.
– Как – не надо? Надо. Принесите нам икры граммов этак…
– Сорока будет вполне достаточно, – поспешила сказал Нина.
И посмотрела на Риту с некоторым недоверчивым испугом, как смотрят на внезапно свихнувшегося человека. Официант удалился от столика.
– Ты чего так разошлась? – громким шепотом спросила Нина. – Это ж черная икра, она жуть какая дорогая.
– Нин, успокойся, – сказала Рита. – Есть такой закон – «закон циркуляции денег». Если ты не потратишь деньги, то новые деньги к тебе и не придут.
Рита повернула голову в сторону барной стойки и увидела, как шепчутся официант с метрдотелем, уловила брошенный в ее сторону взгляд метрдотеля. Метрдотель перехватил ее взгляд и неторопливо подошел к столику.
– Простите, я насчет вашего заказа, – сказал он. – Вы заказали четыре порции «Беф бургиньон», четыре «Баклажана в томатно-базиликовом соусе», одну «Картошку с белыми грибами и трюфельным маслом», порцию черной икры и бутылку шампанского «Моет и Шандон»? Все верно?
– Вроде бы, – сказала Рита. – А что, что-то не так? – забеспокоилась она. – Продукты, что ли, лежалые?
– Да нет, с продуктами все в порядке.
– Может, думаете, у меня денег нет? – Рита сняла сумочку со спинки стула, положила ее на колени, быстро открыла, вынула пачку денег, перевязанную резинкой, и показала метрдотелю.
– Вот, здесь сто восемьдесят тысяч! Даже чуть больше. Можете сами посчитать.
Метрдотель улыбнулся:
– Что вы, это лишнее. Я просто подошел уточнить, все ли в порядке. Я искренне надеюсь, что вам у нас понравится. Приятного аппетита!
Проходя мимо официанта, метрдотель бросил на него грозный взгляд, тот виновато ссутулился.
Вскоре официант принес заказанные блюда. Выставляя их с подноса на стол и разливая шампанское по бокалам, он был сама учтивость. А перед тем, как удалиться, пожелал Рите, Нине и детям приятного аппетита и даже чуть поклонился. Как только он ушел, Лешка поддел пальцем немного икры и поднес к лицу. Скривился.
– Фу… Рыбой воняет.
– Я это есть не буду, – объявила Лиза, отодвигая от себя картошку с трюфельным маслом. – Я фри хотела.
Рита грозно нахмурилась.
– Ешьте, что дают, или уйдете у меня голодными! – прикрикнула она на детей.
Те нехотя взялись за вилки, а Рита с Ниной – за бокалы с шампанским.
– Ну, за твою новую работу! – провозгласила Нина.
Они чокнулись и отпили из бокалов. Рита причмокнула губами и, пожав плечами, проговорила:
– И за что такие деньги, не понимаю? Кислятина с газиками. Уж лучше бы заказали пива.
– А мне нравится, – сказала Нина. – Очень тонкий вкус. А то, что кислое, так на то оно и «брют».
– Уж лучше брют, чем когда бьют! – сострила Рита, сделала большой глоток и иронично скривилась.
– Слушай, Рит, – снова заговорила Нина, – я так и не уточнила, кем конкретно ты будешь работать?
– Сказали – помощником трейдера.
– А ты что, правда в этом соображаешь?
– Не очень, – призналась Рита. – Но вариационную маржу от открытого ордера отличить смогу. Только не думай, что я такая крутая, я совсем недавно наблатыкалась. Надо еще книжек почитать. Я уже купила их на развале. Черт, забыла! – внезапно спохватилась Рита. – Мне же еще аналитичку писать!
– А ты знаешь, как это делается? – с интересом глядя на нее, уточнила Нина.
Рита улыбнулась.
– Видела в красной папке. Ой, смотри, кажется, концерт начинается!
Рита кивнула в сторону небольшой сцены, на которую выбежали танцоры с голыми торсами и девушки-танцовщицы в костюмах, похожих на купальники. Заиграла музыка, и танцовщики с танцовщицами закружились в танце, больше похожем на выполнение какой-то гимнастической программы.
– Лешка, Лиза, а ну отвернитесь! – прикрикнула на детей захмелевшая от шампанского Рита.
– Да ладно тебе, – улыбнулась Нина, – это же всего лишь танцы.
– После таких танцев дети могут родиться, – смешливо наморщив нос, проговорила Рита.
К столику подошел официант, молча и вежливо взял бутылку и наполнил бокалы Риты и Нины шампанским, после чего так же молча и вежливо удалился.
– За дружбу! – провозгласила Рита, подняв свой бокал.
Они выпили еще немного. Рита посмотрела в сторону танцоров, усмехнулась, покосилась на детей, после чего наклонилась к Нине и негромко спросила:
– Слушай, а ты стриптиз видела? Ну, такой – когда мужики раздеваются?
– Видела пару раз, – ответила Нина.
– И как? Противно было?
– Почему? Нет. Даже забавно.
– Но ведь срамота это – когда перед всеми-то?
– Почему? – Нина небрежно пожала плечами. – Стесняться наготы – это ханжество. В немецких банях женщины и мужчины вообще моются вместе.
– Как это? – удивилась Рита.
– Да вот так. Раздеваются и моются. И детишки с ними, девочки и мальчики.
Рита смотрела на Нину недоверчиво, полагая, должно быть, что та ее разыгрывает. А когда поняла, что Нина не шутит, тихо воскликнула:
– Да разве ж так можно?
– А почему нет? Мы все равны, все люди и не должны стыдиться своего тела. Все остальное – ханжество.
– А если мужик на тебя смотреть будет да ухмыляться?
– Не будет, если он культурный и воспитанный человек. А если даже будет… – Нина пожала плечами. – Что тут такого? Я тоже могу на него посмотреть.
Рита нахмурилась и проговорила с сомнением:
– Ну, не знаю. Мужику-то, поди, можно, на то он и кобель. А женщине… – Она оставила фразу незаконченной и пожала плечами.
Нина фыркнула.
– И снова устаревший подход. В наше время женщина так же вольна выбирать себе сексуальных партнеров, как и мужчина. И менять их, если захочет.
– Так это стыд какой-то получается, – растерянно проговорила Рита. – Гулящая женщина это…
– Экспериментирующая, – поправила ее Нина. – Получающая удовольствие от жизни. Ладно, не будем спорить. Со временем ты сама все поймешь.
Сомнение не исчезло из глаз Риты. Нина посмотрела на нее и вдруг, сделав озабоченное и растерянное лицо, насмешливо и очень похоже спародировала:
– «Ну, не знаю». – Фыркнула и весело спросила: – Кажется, это твоя любимая присказка?
Рита лишь растерянно и смущенно улыбнулась в ответ. Жизнь Нины, как и сама Нина, остались для нее непостижимой загадкой.
Высокий сухопарый мужчина открыл глаза.
– Шеф, вы в порядке? – спросил его крупный парень в сером пиджаке, склонившийся над ним.
Сухопарый мужчина скосил глаза влево, потом вправо, понял, что лежит на кожаном диванчике в своем аскетично обставленном кабинете.
– Слава богу, вы пришли в себя. – Парень промокнул ему лоб бумажным полотенцем.
– Помоги… сесть, – хрипло проговорил сухопарый.
– Да, шеф, конечно. – Парень взял его за плечи и аккуратно посадил на диване. – Может, воды? – спросил он затем.
Сухопарый мужчина облизнул кончиком языка пересохшие губы.
– Да.
Парень отошел от дивана, быстро набрал стакан воды из графина, вернулся и протянул сухопарому. Тот взял стакан худыми бледными пальцами, поднес к губам и медленно, глоток за глотком, выпил всю воду. Пока шеф пил, парень стоял перед ним по стойке «смирно», глядя на то, как подергивается от глотков его острый кадык. Выпив воду, сухопарый вернул стакан парню и сказал:
