– Вы мастер по автомобилям? – предположил Вельт, оглядывая ящик с инструментами и канистры, разложенные вокруг маленького пежо, который на фоне огромного лексуса казался детской игрушкой.
– Я торгую нефтью. Но машины люблю и, что в силах, делаю сам. Сегодня решил поменять жене масло. Женщины думают, что автомобиль состоит из дверей, багажника и колес. О том, что у него есть двигатель, не догадываются. На мастеров деньги тратить жалко – на дворе кризис, вот я и обслуживаю, чтоб не загубила движок.
– Это ее машина?
– Здесь все ее. И лексус тоже. А я бесплатное приложение. Так сказать, ее кошелек на ножках.
Капитан едва сдержал улыбку:
– Для кошелька вы немного крупноваты…
– Ей так не кажется. Женщинам всегда мало. Пошли в дом.
Вельт отказался:
– Нет необходимости. Поговорим в гараже. Здесь совсем неплохо.
– В гараже так в гараже. Мне так даже проще.
Вельт заглянул под капот малолитражки, похлопал железного ослика по крыше:
– Я тоже не прочь повозиться со своей машиной. Но казенной сам не занимаюсь.
– Курат, когда у тебя собственная фирма, что казенные, что свои – один хрен, – проворчал Хейно. – Как тебе наши футболисты? Чуть не надрали неграм задницу!
– Молодцы парни, – расплылся Вельт.
– Не будь ты за рулем, по паре литров пива за их здоровье пропустить не грех. Не каждый день эстонская сборная играет с такими молодцами. Да и счет, можно сказать, ничейный.
– Пиво как-нибудь в другой раз. А сегодня я на работе.
– Тогда выкладывай, с чем приехал, капитан?
– Месяц назад, в праздник Дня победы, вы были в гостях у четы Муравиных?
Бизнесмен сразу помрачнел:
– К сожалению, был.
– Почему «к сожалению»?
– Потому что имел куда серьезнее дела. Жена настояла. Кристина и Кая школьные подруги. Но там этот русский хам, Васька, и я не люблю у них бывать.
Вельт понимающе кивнул:
– Теперь ясно. Но меня не так интересуют сами супруги Муравины, как их постоялица, немка. Она собиралась куда-либо уезжать?
Хейно напрягся. Вельту показалось, что стало слышно, как он думает. Наконец Мерисалу заговорил:
– Кажется, что-то было. Но я не слушаю разговоры женщин. Кая наверняка помнит.
– А можно поговорить с вашей супругой?
– Можно, когда вернется.
– А где она?
– Сестра пригласила жену в Хельсинки, и они утренним паромом отчалили.
– И скоро назад?
Хейно посмотрел на полицейского с удивлением:
– Откуда мне знать? Я женщину не спрашивал.
Вельт уже подумал, что прокатил сорок километров зря. Но на всякий случай спросил:
– Ну, хоть что-то в том визите к Муравиным вам запомнилось?
Бизнесмен обиженно засопел:
– Очередное хамство Васьки. И еще я был в бешенстве, что жена заставила нас там ночевать.
– Заставила? – Насторожился капитан.
– Именно, заставила. Кристина так привязалась, что Кая отказать не могла.
– А немку так и не вспомнили? Вы же провели с ними почти сутки.
– Была у них старуха из Германии, но болтала по-русски. Хотя подожди… – толстяк улыбнулся: – Вспомнил. Эту бабку увез старый немец на своем допотопном мерседесе. Сначала они уехали, потом мы. Я обратил внимание на машину. Лет пятнадцать назад на таких катались президенты.
– Во сколько это произошло?
– Что произошло?
– Ваш отъезд из поселка?
– В десять ноль пять утра, – без запинки отчеканил бизнесмен.
– Вспомни, Хейно, когда Берта уезжала, она выглядела нормально?
– Я на молодых телок не всегда внимание обращаю, а на старух подавно.
– Я не в этом смысле. Может быть, она была сонная или немного навеселе. Ничего такого не заметил?
– Трепала языком, как помело. Но женщины так устроены. Болтают все время. Однако за завтраком никто не пил, даже Васька. Только кофе.
– Сколько времени прошло от завтрака до отъезда?
– Прямо от стола и поехали.
Вельта ответ удовлетворил:
– Спасибо, Хейно.
– Пожалуйста. Но скажи, в чем дело? Что случилось с этой немкой?
– Она исчезла, и я пытаюсь ее найти.
– Не темни, капитан. Ты решил, что ее убил Васька?
– С чего ты взял?
– Крутил башкой. Ты потратил время и бензин, чтобы узнать у меня, уехала эта бабка со старым немцем, или Васька с Кристиной врут. А если врут, они ее и шлепнули. Разве не так?
Вельт не имел права рассказывать толстяку суть своих следственных действий, а тем паче делиться версиями. Но хитрый бизнесмен и сам обо всем догадался.
– Пойми, Хейно, большего я открыть не могу.
– Хрен с тобой. Но я тебе вот что скажу – Васька хам и невежда. Среди русских таких хватает. Они думают, раз их много, им все можно. Они кичатся своей культурой и своим Пушкиным. А спроси у русского парня лет восемнадцати, кто этот Пушкин, он тебе ответит – это футболист.
– Не понял, при чем тут Василий Муравин?
– Капитан, бизнес – это в первую очередь люди. И мне в них приходится разбираться не меньше, чем тебе. Ваську я терпеть не могу. Он шалопай и выпивоха, но не преступник. Так что не трать зря время.
Вельт посмотрел на бизнесмена искоса:
– А Кристина?
Мерисалу надолго задумался:
– Кристина подруга моей жены. Но она женщина. Их делают из другого теста. И в этом тесте я разбираюсь плохо. Так что извини…
– Еще раз спасибо, Хейно. Вернется супруга, пускай позвонит.
Хейно протянул свою огромную лапищу:
– Позвонит. Женщинам трепать языком, как нам работать.
Когда капитан вышел из гаража, светило солнце, и на небе невозможно было обнаружить ни одного облачка. В Прибалтике такое бывает часто. Просыпаешься, как в раю, птички чирикают, солнышко блистает, а через полчаса – мрак, и ветер кладет деревья. Арво Вельт на этой земле родился и вырос, поэтому на капризы родной погоды давно не обращал внимания. Для него было гораздо важнее понять, почему супруги Муравины так хотели оставить ночевать чету из Пирита? И подъезжая к поселку, ему показалось, что он это понял.
* * *
Кристина поливала цветы и не заметила, как к дому подъехала полицейская машина.
– Простите, если я вас напугал, – извинился Вельт, когда женщина при его появлении вздрогнула.
– Капитан, вы возникаете, как призрак. Мы же договорились, что перед визитом будете звонить.
– Ехал мимо, увидел вас в саду. Простите еще раз, что так получилось. Кстати, сегодня был дождик, а вы с лейкой?
– Дождь шел недолго. Только пыль примял, а корни растений сухие.
– Вполне возможно. Дождик начался, когда я выезжал из поселка, поэтому, сколько он шел, не знаю.
– Я вам сказала – недолго. Что вам опять нужно?
– А супруг дома?
– Василий уехал в Таллинн на собеседование. Ищет работу, но пока без толку.
– Да, работу сейчас найти нелегко. А у меня к вам довольно интимный вопрос. Вы здоровы?
Кристина густо покраснела:
– Если вы подозреваете СПИД или нечто подобное, то могу вас успокоить, я не заразная, – она продолжала стоять и не предложила сесть полицейскому, хотя кресла из-под яблони никто не убирал.
– Меня интересует ваше душевное состояние. Особенно в последнее время.
Кристина усмехнулась:
– В психдиспансере на учете не состою.
– Это я знаю. А ваши родители?
– Уверена, что нет. Правда, я их никогда об этом не спрашивала.
Родители женщины капитана не интересовали, и заговорил он о них, чтобы сбить подозреваемую с толку. Главный вопрос нельзя задавать сразу.
– И нервы вам лечить не приходилось?
– Никогда, – ответила Кристина, пытаясь понять, куда он клонит.
– И спите вы нормально?
Кристина снова покраснела:
– В каком смысле?
Вельт пояснил:
– Кошмары не мучают?
Кристина заставила себя улыбнуться:
– Если не налопаюсь на ночь, то нет….
Вельт оставался серьезным. Он решил, что настало время задать главный вопрос:
– И засыпаете легко?
– Обычно раньше, чем голова коснется подушки.
Капитан выдержал долгую паузу, пристально глядя в глаза Муравиной:
– А теперь скажите мне честно – вы с мужем убили гражданку Германии Берту Литхен?
Кристина побледнела:
– Вы с ума сошли?!
Вельт натянуто рассмеялся:
– Я пошутил.
– Ну и шутки у вас, капитан.
– Что взять с полицейского? Если не возражаете, я пойду. А то рабочий день давно кончился, а жену я не предупредил.
– Я вас не задерживаю… капитан.
Вельт еще раз извинился за внезапное вторжение и быстро зашагал к выходу. На тропинке столкнулся лицом к лицу с Василием. Кристина видела, как мужчины разговаривают, но не слышала – о чем. Беседовали они несколько минут. Расставшись с капитаном, Муравин подошел к жене и поцеловал ее. Кристина отстранила мужа:
– О чем он тебя спрашивал?
– О твоем здоровье…
– О моем? А о твоем нет?
– Только о твоем.
– И что ты сказал?
– Сказал правду – бабы дуры, но у тебя с головой не хуже других.
– Как мило! А знаешь, что он мне заявил?
– Не знаю.
– Просил признаться, что мы убили Берту. А потом свел все к шутке.
