— Я не знал, где я, — пробубнил Джон.
— Так он заблудился! — загоготал Том. — Скайлар заблудился в городе.
— Я не знал, где продовольственный магазин, — говорил Джон капоту «Форда».
— Ты убегал от полиции, — внес свою лепту Чик.
— Я не знал, что полиция преследует меня.
— Просто чудо, как ты не задавил какую-нибудь маленькую девочку.
— С чего мне ее давить?
По-прежнему прижимая голову Джона к капоту, Том повернулся к Чику:
— Позвони Блохе, Чик. Скажи, что мы везем мерзавца.
— Никакой я не мерзавец, — возразил Джон. — Вы просто удивительно неточны.
За это физиономия Джона очистила еще один участок капота.
Чик вернулся к патрульной машине. Тяжело дыша, снял микрофон.
—Блоха? Взяли мерзавца! В переулке за скобяным магазином. Отрезали ему путь к отступлению. Пытался удрать. Нам пришлось его преследовать. Скайлар Уитфилд. Подозреваемый в совершении убийства первой степени.
— Я приготовлю лишнюю тарелку.
— Скажи шерифу, что мы везем Скайлара Уитфилда.
— Опять ошибка. Я не Скайлар Уитфилд.
— Ладно, пошли. — Том оторвал голову Джона от капота.
У Чика Хэнсона, который стоял возле патрульной машины Тома с револьвером в руке, целясь в левое переднее колесо, глаза вылезли из орбит.
— Ты кто такой?
— Что? — переспросил Том.
С перемазанным кровью и грязью, потным лицом, Джонатан Уитфилд ответил:
— Джонатан Уитфилд. Чем я сумел вызвать ваше недовольство, господа полицейские?
— Дерьмо! — воскликнул Том. — Так это не Скайлар.
— Как такое могло случиться? — спросил Чик Тома.
— Клянусь, что от фермы я ехал за Скайларом.
— Да, — кивнул Чик. — Должно быть, в городе они поменялись местами.
— Когда машина выехала с фермы, в ней сидел один человек! — Том вытер с лица пот.
— Ты кузен Скайлара? — спросил Чик.
— Теперь не знаю, что и сказать.
— Кузен ты или нет, черт побери?
— Кузен.
— Мальчишка за рулем автомобиля Уитфилдов! Естественно, это был Скайлар!
Наклонившись к Джону, Том прокричал:
— А где же тогда Скайлар?
— Вы заглянули в местные церкви? — спросил Джон.
— Дерьмо. — Нацелившись револьвером в сторону фургона телевизионного мастера Дэна Артура Кулиджа- Сэмюэльса, Чик привалился к крылу «Форда». — Так что же нам теперь делать?
— Все равно повезем его в участок, — ответил Том.
Чик пристально смотрел на коллегу.
— Заставил нас преследовать его. Подвергал опасности имущество округа. Сопротивлялся аресту. Оскорблял меня.
— Пособничество сбежавшему от правосудия.
Том улыбнулся:
— Заложником, вот кем он у нас будет.
— Чушь, — бросил Чик.
— Заложником? — переспросил Джон.
— Да, — кивнул Том. — Может, если мы подержим тебя в камере, предъявим тебе обвинения, глядишь, твой кузен из чувства порядочности придет с повинной, чтобы ты получил свободу.
— Я искренне в этом сомневаюсь, — ответил Джон. — У меня нет оснований считать Скайлара порядочным человеком. А у вас?
— Вы, Уитфилды, держитесь всегда вместе, так? — процедил Том.
— Только не я. Я ни за что не держусь.
— Дерьмо! — вырвалось у Чика. — Я сказал Блохе, что мы везем Скайлара. Просил его сообщить шерифу. — Он помолчал. — А может, мы протащим его мимо Блохи. Бу-Бу всегда говорила: «Одна птица в моем пироге лучше, чем две на дереве у соседа». — Чик заулыбался. — У старика глаза не такие, как раньше.
— Тогда почему бы нам не подмазать ему фузию?
Чик посмотрел на капот.
— Пожалуй.
— Господа, я настоятельно рекомендую вам отказаться от этого плана, — подал голос Джон.
— Джинсы, кроссовки, — Чик оглядывал Джона. — И волосы слишком темные.
Том поплевал на руки.
— А разве у тебя в багажнике не валяется та бейсболка, которую ты снял с того алкоголика, Чик?
— Конечно, валяется.
Влажными руками Том переместил немалую толику грязи с капота «Форда» на лицо Джона.
— Вот она. — Чик вернулся с бейсболкой, которую и натянул на голову Джона. — Мы так быстро затащим его в камеру, что Блоха и перднуть не успеет.
— Господа полицейские, — вновь заговорил Джон, — вы нарушили все права, данные мне конституцией.
— Парень, на твои права нам насрать. Нас волнует наше право поймать Скайлара.
— Конечно, ты избавил бы нас от хлопот, сказав, где сейчас Скайлар, — добавил Чик.
— Ты бы нас очень выручил, — покивал Том. — Помогать полиции — долг законопослушного гражданина.
— Полиции?! — простонал Джон. — Да здравствует свобода и преступники!
* * *
— Взяли за травку или порошок, парень? У тебя ломка? Неможется?
Протащив Джона через дежурную часть и коридор, помощники шерифа втолкнули его в крайнюю камеру. И теперь он сидел, потирая запястья. По крайней мере, с него сняли наручники.
Он посмотрел направо. По соседней камере кружила здоровенная тень.
Тень задала ему новый вопрос:
— Что ты натворил на этот раз, парень?
— Заблудился. Не смог найти продовольственный магазин.
— Знаю я, как это бывает. Знаю. Действительно, знаю.
— Подозреваю, тетя Моника просто хотела что-ни- будь приготовить. Психотерапия. Вы слышали о том, что готовка может выполнять роль психотерапии?
В соседней камере заговорили после долгой паузы:
— Наверное, твои друзья вновь вытащат тебя через крышу.
* * *
— Шериф, ты уже в машине?
— Что такое, Блоха?
— Судья Холл хочет, чтобы ты заехал к нему.
— Этим вечером?
— Он сказал, как только ты закончишь пробежку. Он сказал, ему без разницы, как от тебя будет пахнуть.
— Насчет чего?
— Не спрашивал.
— Хорошо.
— Парни кого-то посадили в камеру.
— Кого?
— Прикинулись, что это Скайлар.
— Повтори еще раз.
— Протащили его мимо меня, словно торговцы лошадьми, пытающиеся всучить мула. Называли его Скайларом.
— Они поймали Скайлара Уитфилда или нет?
— Нет.
— Не понимаю тебя, Блоха.
— Парни устроили себе развлечение, загнали кого-то в переулок, надели наручники, привезли сюда и заперли в камере, говоря, что это Скайлар.
— А это не Скайлар?
— У Скайлара никогда не было такой рубашки. Ни у кого в городе нет такой рубашки.
— Тогда кто он?
— Не местный. Пошел к камере посмотреть на него. Так он сказал: «Пожалуйста, сэр, не могли бы вы показать, где находится продовольственный магазин? Чтобы в следующий раз знать, куда ехать». Говорит как-то странно. Думаю, чертов янки.
— Он хоть похож на Скайлара?
— Немного. Трудно сказать. Его крепко разукрасили.
— Черт! Парни его сильно отделали?
— Не могу сказать, насколько сильно. Не разобрал, где кровь, а где — грязь.
По пути к городу Пепп пытался понять, что сделали его помощники и почему.
Пеппу всегда хотелось, чтобы люди думали и вели себя точно так же, как думают и ведут себя люди в книгах: следуя логике причинно-следственных связей.
Именно алогичность поведения реальных людей заставляла Пеппа находить утешение в книгах. Иначе он бы просто сошел с ума.
— Шериф? Мне его отпустить?
— Нет, Блоха. Нет, если его разукрасили. Пусть посидит, пока я не приеду и не поговорю с ним... уж не знаю, кто он такой.
— Черт, Пепп. Ты мог бы не надевать тренировочные шорты, если уж решил заглянуть ко мне в воскресенье.
Улыбаясь, судья Хайрем Холл широко распахнул дверь перед Пеппом.
Сам судья щеголял в шортах в яркий цветочек и пошел открывать дверь босиком. Аквамариновая тенниска туго обтягивала живот.
— Никогда не видел тебя в шортах, судья. — Пепп вошел в дом. — Не знал, какое упускаю зрелище.
— На улицу выходить в них не могу. Сам понимаешь, должность не позволяет. Иначе осужденные мною за непристойное поведение в общественном месте будут говорить, что я им просто завидую.
В темном холле Пепп едва подавлял дрожь. Кондиционер работал на полную мощность, и после шестимильной пробежки на солнце он словно попал в холодильник.
Пепп подумал о том, не попросить ли у судьи разрешения принять душ, прежде чем они начнут разговор.
— Я ношу их во Флориде, — продолжал судья. — Во Флориде, если ты скрываешь свои дряблые колени, тебя тут же штрафуют за чрезмерную скромность. Так я, во всяком случае, слышал. — Он повернулся и двинулся к дальнему концу холла. — Пойдём в ту комнату, что здесь зовется библиотекой. Мы там смотрим телевизор.
В библиотеке судья пристально оглядел Пеппа.
— Хочешь выпить, Пепп?
— Нет, благодарю.
— Есть отменный бурбон.
— Поладим на апельсиновом соке.
— Ты не пьешь, Пепп?
— Конечно, пью.
— И когда ты пил последний раз?
— Вчера вечером.
