Он придвигает свой стул к моему, затем кладет листок с подсказкой на стол между нами. Мы оба склоняемся над ним, пытаясь разгадать смысл этого послания.
ИГРАЙ ИЛИ УМРИ
Моя дочь, моя сестра и безумный старик.
Подсказка там, где он это потерял,
а Джек снова нашел.
Но где искать подсказку?
Дом, но не жилище, хотя используется за деньги.
Отражение величия, ушедших лучших времен,
Многие видели ее на большом экране.
Играть или не играть — решать тебе.
Но если ты откажешься, Смерть будет тебе к лицу.
Я читаю послание про себя, потом вслух, надеясь, что на меня снизойдет вдохновение. Прошло полчаса с тех пор, как я впервые увидела проклятый листок, но должна признаться, что за этот период в голове у меня не прояснилось. Иными словами, я ни на шаг не приблизилась к разгадке дурацкой шарады.
Разочарованная, я встаю и начинаю расхаживать по кухне. Блейк оставил коробочку от клубники на столе у плиты, и я бросаю ее в мусор.
— Почистила зубы?
На мгновение я замираю на месте от удивления, затем вспоминаю наш сегодняшний разговор и широко улыбаюсь, уверенная в том, что зубы у меня сверкают чистотой.
— Все в полном порядке. Но главным образом потому, что я ее не ела. Блейк сцапал ее прежде, чем я успела охнуть, — добавляю я, продолжая притворяться, что обожаю шоколад.
Энди издает неловкий смешок, и я вижу, что он пытается понять, рассердилась ли я на Блейка за то, что он съел мой подарок. Мне становится его жаль, и я легонько хлопаю себя по попке.
— Ничего страшного. Во время съемок я слежу за калориями.
— Ну, тебе беспокоиться не о чем, — говорит он, и я вежливо улыбаюсь.
Энди с его торчащими во все стороны волосами и криво сидящими очками в проволочной оправе немного похож на циркового клоуна, но он мне нравится.
Я прогоняю праздные мысли, потому что на них сейчас нет времени, и показываю на подсказку.
— Ну, и что тут у нас?
— «Играй или умри» — это понятно.
— Да уж, — соглашаюсь я, достаю из холодильника две диетические колы (обязательно во всем признаюсь своему диетологу, если доживу до нашей следующей встречи) и сажусь за стол рядом с Энди. — Но как насчет первой строчки? «Моя дочь, моя сестра и безумный старик». Звучит знакомо, только я не могу вспомнить, откуда это.
— Хороший знак, что тебе это кажется знакомым, — говорит он. — Подсказки всегда настроены на интересы Жертвы. Нужно только понять, в чем суть этого знакомого, и тогда ты разгадаешь подсказку.
— Как у тебя все просто получается, — сердито говорю я.
Он крепко сжимает мою ладонь.
— У нас все получится. Я знаю игру. Ты знаешь подсказки. Вместе мы обязательно справимся.
Отличная, зажигательная, вдохновляющая на подвиги речь.
— Давай перейдем к Джеку, — предлагает Энди. — Ты знаешь какого-нибудь Джека?
Я задумываюсь, пытаясь вспомнить всех своих личных и профессиональных знакомых.
— Около восьми месяцев назад я познакомилась на вечеринке с Джеком Блэком. И сына моего бухгалтера тоже зовут Джеком.
— И он?
— Ему три года, — говорю я. — Почему-то мне кажется, что он не тот, кто нам нужен.
— Да уж, — соглашается Энди. — Однако связь с Голливудом представляется мне интересной.
— Джек Блэк? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Нет, если ты всего лишь встретилась с ним на вечеринке. Но я думаю, что нам нужно обратить внимание на кино. Учитывая твою профессию, это звучит разумно.
Я вздыхаю и с трудом подавляю желание стукнуться лбом об стол. Энди прав, но мы пока ничего не разгадали. Так что его заявление о том, что моя слава является ключом к загадке, не слишком меня радует. Но здесь есть и кое-что хорошее: мой страх отступил, по крайней мере сейчас, и на его место пришло возмущение. Я злюсь на того, кто втянул меня в этот кошмар. А еще я расстроена, что Блейк ушел. Если учесть, как яростно я ненавидела его еще сегодня утром, моя нынешняя отчаянная потребность в нем кажется насмешкой судьбы. Впрочем, мне все равно. Я просто хочу, чтобы он был здесь.
Энди совершенно правильно поступил, когда прогнал его, но осознание того, что он в безопасности, мало утешает, когда я мечтаю о его объятиях. Я эгоистка? Может быть. Но такая верная.
Я чувствую, что на глаза навернулись слезы, встаю и начинаю расхаживать по кухне.
— Ладно, — говорю я, потому что не знаю, что еще можно сказать. — Давай начнем сначала. Голливуд. Кино и телевидение.
— И Джек.
— Верно. Хорошо. Конечно, — бормочу я, продолжая расхаживать и думать, и у Энди хватает ума не перебивать меня. — Я довольно близко знакома с Джонни Деппом, — говорю я, не дожидаясь ответа.
— Тебе повезло. Но он не Джек.
Я закатываю глаза, поражаясь его невежественности.
— Капитан Джек Воробей! Это одна из его главных ролей.
— Тогда, наверное, подсказка относится к роли, которую кто-то сыграл. «Пираты Карибского моря», правильно?
— Да, — говорю я, сражаясь с желанием похлопать его по руке и посоветовать хотя бы время от времени читать новости из мира развлечений, если он хочет работать в Голливуде.
— Значит, должна быть пиратская карта и все такое. У них были какие-нибудь загадки или ключи?
Я пытаюсь вспомнить, но, естественно, мне это не удается. По крайней мере, наверняка.
— Не думаю. Мне кажется, они просто знали, где находится сокровище.
— Вот черт!
— А как насчет «Смерть ей к лицу»?
— В этом фильме был Джек? — спрашивает Энди.
— Среди главных героев не было, — отвечаю я. — Может, среди второстепенных?
— Возможно, — соглашается он, но не слишком убежденно.
Я не удивлена. Мне это предположение тоже не кажется убедительным.
— Выходит, мы в тупике?
Он бросает на меня один из тех особенных взглядов, и я застенчиво улыбаюсь, затем расправляю плечи и возвращаюсь в образ.
— Ты прав. Мы уверены в победе.
Я делаю глубокий вдох, потому что чувствую, как ко мне подбираются черные, дымные пальцы страха, и заставляю себя успокоиться. Я не проиграю в этой игре. Больше не проиграю. Иначе я умру. Но что еще важнее, если я проиграю, мой враг одержит победу. А я ни за что не допущу, чтобы он победил.
— Первая подсказка считается самой простой, да? Значит, мы сами все слишком усложняем. «Моя дочь, моя сестра и безумный старик». Плюс Джек.
Я сжимаю руки в кулаки, потому что чувствую — ответ вот-вот всплывет в моем сознании, но никак не могу…
— А разве ты не снималась вместе с Джеком Николсоном? Когда тебе было примерно тринадцать лет?
— «Китайский квартал»![12] — выкрикиваю я название и даже выплясываю маленькую джигу по кухне. — Два очка нашей команде. Ты великолепен, и мы с тобой просто молодцы.
— Ты не снималась в «Китайском квартале».
Я сдерживаюсь и не закатываю глаза. Можно только мечтать об участии в таком великолепном фильме, как «Китайский квартал».
— Ты прав, — говорю я. — Зато Джек снимался. — Я смотрю на Энди с новым уважением. — Откуда, черт подери, ты узнал о том фильме? Про него ничего не писали, и он исчез с экранов примерно через пятнадцать секунд.
— Я изучил твою фильмографию, когда мы подбирали актеров для «Живанши». Думаю, я посмотрел все твои фильмы по крайней мере один раз, а некоторые и больше.
— Мне тебя жаль, — со смехом говорю я.
— Не стоит меня жалеть, — отвечает он, и в его голосе появляется благоговение. — Ты потрясающая.
Я краснею.
— Отлично. Ладно. В любом случае хорошо, что ты вспомнил про тот фильм, потому что Джек снимался в «Китайском квартале», и я не уверена, что смогла бы связать все это, если бы ты не назвал его имя.
— Я рад, что оказался полезным, — говорит он, широко улыбаясь, и его глаза кажутся огромными за стеклами очков. — Но помоги мне разобраться с деталями. Что означают слова «Моя дочь, моя сестра»?
— Это было в фильме, — объясняю я. — Дочь Фэй Данауэй одновременно является ее сестрой.
Он морщится.
— Тогда понятно, откуда взялся безумный старик.
— Точно.
— Итак, старика играл Джек?
— На самом деле он играл частного детектива. — Куски головоломки встают на свои места, и я наклоняю голову набок, как будто это заставит их двигаться быстрее. — Весь фильм был про воду, и там есть сцена, где Джек находит очки старика в пруду с рыбками.
— «Подсказка там, где он это потерял, а Джек снова нашел», — провозглашает Энди.
— Угу. Но что это значит?
Мне не дает покоя строчка про «Смерть ей к лицу», и я поворачиваюсь к своему ноутбуку, который Энди чуть раньше поставил на стол.
— «Google»? — спрашивает Энди.
— Совершенно верно.
