Зазвонил мобильный телефон Эспарсы — генеральный прокурор Солис сообщил Эспарсе, что того немедленно ждут в Чиуауа, а потому Гас отвез Фрэнка назад в гостиницу. Когда они поворачивали на дорогу, Гас сказал, что недалеко от бывшей полицейской академии нашли тела по меньшей мере одиннадцати убитых женщин.
Оказавшись снова у себя в комнате, Фрэнк поставил музыку Томми Дорси и стал ждать. На закате он вышел на балкон и сделал серию снимков горы Серро-Бола.
Один из первых трупов был найден именно там, и хотя прошло десять лет, убитая женщина по-прежнему остается неизвестной. Затем еще несколько тел было найдено на этой горе.
Через фотообъектив Фрэнк разглядел на склоне какие-то слова. Когда он спустился в бар, чтобы выпить немного вина, барменша Джеки пояснила ему их значение.
«БИБЛИЯ — ЭТО ПРАВДА. ПРОЧТИ ЭТУ КНИГУ».
День четвертый
Приехал Эспарса с хорошими новостями. Ему удалось заполучить для Фрэнка голову.
— Это особенная голова, — добавил он. — Голова девушки из Чиуауа.
Фрэнк точно не знал, та ли это девушка, о которой Эспарса так яростно названивал ему в Филадельфию.
— Эту голову придется держать в тайне, — продолжал Эспарса. — О ней никто не должен узнать. Даже доктор Санчес.
— Почему? — удивился Фрэнк. — Это какая-то известная личность? Или дочь какого-то шишки?
Учитывая, что многие жертвы были из бедных слоев, человек с деньгами сразу выделялся из общей массы. Что, убийца меняет почерк? Один из периодов, когда пресса уделила больше, чем обычно, внимания убийствам, пришелся на то время, когда была похищена и убита Вивиана Райас, шестнадцатилетняя дочь лидера одного из профсоюзов. Позже полиция пыталась пришить убийство мексиканскому художнику Улисесу де Персабалю и его американской жене Синтии Кикер, которые продавали майки на дороге между Хуаресом и Эль-Пасо. Не могла ли девушка из Чиуауа быть кем-то вроде Райас?
— Мне не говорили, — пожал плечами Эспарса. — Но об этом никто не должен знать. Если посторонний войдет к вам в комнату, спрячьте голову.
Фрэнк подумал, что секретность может быть связана и с местом, где обнаружили тело. До сих пор жертвы находили в Хуаресе, хотя в недавнем сообщении в американской газете «Аризона репаблик» было отмечено, что тринадцать убийств в Чиуауа-Сити, кажется, имеют сходные черты. Что, если убийства, как заразное заболевание, расползаются в другие части штата?
День пятый
Фрэнк стал готовить комнату. Он придвинул обеденный стол к балкону, чтобы во время работы перед ним открывался хороший вид, а затем покрыл его и пол вокруг черными пакетами для мусора.
Он непрерывно думал о предстоящей работе. У него осталось двадцать пять дней на пять голов. Он еще никогда так быстро не работал, и только однажды до сегодняшнего дня приходилось делать несколько голов одновременно.
Десять лет назад, находясь на волне известности после Джона Листа, он был нанят нью-йоркской галереей, чтобы выполнить бюсты десяти детей, погибших во время Холокоста, в лагерях «красных кхмеров» в Камбодже и во время поджогов в Алабаме в 1963 году. Бюсты должны были показать, как бы дети могли выглядеть, став взрослыми. Фрэнк, который лепил их по фотографиям, имел значительно больше времени — фактически несколько месяцев, и потом, они предназначались для экспозиции, а не для того, чтобы поймать возможного серийного убийцу.
Он планировал делать все пять голов одновременно — собирался выставить их в ряд на столе, установить маркеры толщины тканей, сделать им всем лица из глины, создать пять отливок, а потом раскрасить. Все сразу. Но все пошло не по плану. Время уходило, а он еще не получил ни одного черепа, и имелась возможность сделать лишь одну голову. И вообще, сможет ли он делать несколько бюстов одновременно?
В тот же день Эспарса привез пластиковый ящик с крышкой. На этикетке на боку ящика было написано: «Хрупкое — не прикасаться».
— Вот, — сказал он. — Девушка из Чиуауа. И помните, никто о ней не должен знать.
— Какой информацией вы располагаете? — спросил Фрэнк.
Эспарса пожал плечами:
— Ей было восемнадцать лет. — Он указал на ящик: — Мне все передали в таком виде.
— Вы не могли бы спросить, нет ли еще каких-либо сведений?
— Попытаюсь, — уходя, пообещал Эспарса.
Сфотографировав ящик и этикетку, Фрэнк поднял крышку. Внутри находился только вычищенный череп, завернутый в слой мягкого картона. Он взял череп в руки и обратил внимание на отсутствие коренных зубов — значит, это не подросток. При помощи клея Элмера он скрепил челюсти.
Поставив череп на стол, сфотографировал его со всех сторон. Поскольку дело хранилось в тайне, Фрэнк на всякий случай сделал больше снимков, чем обычно. Отсняв четыре кассеты пленки, он отправился через дорогу в «Санборнс», чтобы их проявить. Ему сказали, что забрать снимки можно на следующий день.
Вернувшись к себе, Фрэнк поставил «Императорский марш» Бетховена, а потом, когда музыка наполнила комнату и перелилась в открытую дверь балкона, поместил череп между двумя большими кусками глины. Он принялся отрезать от палочки-стерки кусочки и приклеивать в нужные места.
Пока клей сох, Фрэнк решил проверить глину в бочонках. Он ткнул в нее пальцем; глина была достаточно пластичной на ощупь. По крайней мере не придется просить микроволновку.
День шестой
Шестеро представителей ООН, которые находились в Хуаресе, чтобы расследовать убийства, тоже жили в «Люцерне». Правительство организовывало им поездки на места обнаружения тел. Эспарса сказал, что Фрэнк может к ним присоединиться.
Он проработал всю ночь над девушкой из Чиуауа и уже покрыл череп слоем глины. Нуждаясь в перерыве, решил, что «тур» по местам преступлений сможет каким-то образом добавить ему понимания дела. Фрэнк не имел представления о том, что именно ему уже известно, но считал: если информации мало, будут полезны любые сведения.
В фойе гостиницы Эспарса представил его членам ооновской бригады, куда входили пять европейцев и один американец, отставной агент ФБР из Виргинии.
Представители ООН держались в сторонке, явно желая, чтобы их не беспокоили. Всем было сказано, что никакой информации вовне выпускаться не будет, но как только они вышли из гостиницы, где их ожидали четыре машины, на них набросилась группа журналистов.
— Мы этого не хотели, — сказал Эспарсе один из ооновцев. — Кто оповестил их, что мы здесь?
Фрэнк, который шел вместе с группой, в открытости не видел вреда. По его опыту, чем больше информации о преступлении даешь, тем больше у тебя шансов его раскрыть. Его бюсты в прошлом при недостаточном информировании общественности по большей части были малоэффективны. Газетные статьи, телепередачи вроде «Самые разыскиваемые в Америке», полицейские листовки — все это часть процесса опознания. Если в Хуаресе действительно стараются раскрыть убийства, то о них должен знать каждый.
Рядом с Фрэнком стоял аккуратно одетый мужчина с коротко подстриженной эспаньолкой. Когда он протянул руку, чтобы поприветствовать Фрэнка, кто-то их сфотографировал.
— Что вы думаете о том, что здесь происходит? — спросила Фрэнка одна журналистка.
— Без комментариев, — ответил он.
Кортеж отъехал, окруженный не сотрудниками полиции штата и коллегами Эспарсы, а федеральными полицейскими, призванными защищать сотрудников ООН. Федералы на мотоциклах, вооруженные автоматами и АР-15, перекрывали движение, постоянно включая сирены.
Через центр города, где многих из пропавших женщин видели в последний раз, кортеж выехал на Ривереньо, хуаресский эквивалент шоссе I–10, проложенного по другую сторону Рио-Гранде, которое исчезало в рытвинах дороги, входившей в Анапру с ее лабиринтом хижин и магазинчиков, и двинулся к хлопковому полю, где двумя годами раньше были найдены восемь трупов.
На этот раз у Фрэнка появилась возможность выйти из машины и походить. Он отметил, как близко место преступлений находится от автомобилей, проезжающих по Эхерсито-Насьональ-Будевар и по Пасео-де-ла-Викториа. Трудно представить, что тела пролежали здесь незамеченными или ненайденными столько времени, что успели превратиться в скелеты. Когда Фрэнк высказался по этому поводу, Эспарса заявил, что допрошенные ими люди признавали, что был какой-то запах, но на эту часть хлопкового поля они не ходили, так как туда порой свозили мертвых собак и других животных.
Фрэнк подошел к розовым крестам — один из которых был свален. Они были футов шести высотой, и на них были написаны имена: Лаура, Беренис, Вероника, Эсмеральда, Люсита и Desconocida — или Неизвестная. Он хотел сделать несколько снимков, но Эспарса велел не отставать от группы.
