– Смотрю, те же лица, – проговорил он, переводя взгляд на мэра и почтительно ему поклонившись. – Мое почтение, господин мэр!..
Он вновь развернулся к Елене.
– Но на этот раз у вас тут самое настоящее преступление. Надеюсь, все здесь, никто не исчез?
Он обвел мгновенно притихший зал блестящими черными глазами, убедился, что на этот раз контингент гораздо более солидный, крякнул и, слегка поклонившись всем важным чиновникам, поправил щегольские усики.
– Хорошо. Уважаемые господа, прошу всех соблюдать спокойствие. Сейчас я осмотрю труп, после чего мы всех вас допросим…
Тут его взгляд упал на мэра – первое лицо Афин выразительно постучал пальчиком по циферблату наручных часов.
– Кхе-кхе, – крякнул следователь. – Возможно, основной допрос со всеми необходимыми протоколами мы проведем завтра, сейчас все устали, взбудоражены, но… Но все равно – всех прошу приготовиться ответить на самые общие вопросы и оставить свои координаты.
Тут следователь очень выразительно посмотрел на Елену – встретив его взгляд, она только надменно усмехнулась и приподняла свой бокал, словно провозглашая тост за успех следствия, и сделала глоток. Казалось, весь ее вид говорил: «Удачи вам, господин Тифис!»
Тифис в очередной раз крякнул и покачал головой, сурово сдвинув брови на переносице.
– А вот вас, госпожа Сендираки, попрошу подготовиться к серьезному допросу. Советую как следует подкрепиться.
Произнеся этот спич, следователь кивнул, словно одобряя собственные слова, и энергично удалился на террасу.
Дальше все шло по классическому шаблону: прибыли санитары, под общие тяжелые вздохи вынесли тело с террасы, после чего здесь же, за вмиг очищенным официантами столом, полицейские провели мини-допрос всех присутствующих.
Надо отметить, для Старого Лиса все произошедшее оказалось ужасным потрясением. Узнав, что его возлюбленная убита на террасе, он на какое-то время впал в ступор и только пару раз не совсем внятно пробормотал себе под нос: «Я не виноват!» Согласитесь, это выглядело немного подозрительно, потому я, пока все мы ожидали полицейского допроса, попытался деликатно уточнить, что именно он имел в виду, повторяя эту фразу.
Отец бросил на меня трагический взгляд.
– Но ведь я действительно ни в чем не виноват. – Его голос звучал с ноткой детской плаксивости. – Честно говоря, даже не хочу уточнять, как именно убили бедную девочку, главное – я тут ни при чем.
Само собой, подобный ответ не мог меня успокоить. Согласитесь, если Старый Лис в десятый раз повторяет, что он тут ни при чем, значит, что-то тут нечисто и лучше все выяснить до того, как за него возьмется грозный Тифис.
– Отец, совершенно понятно, что ты никого не убивал. Но почему ты постоянно это повторяешь?
Он сделал эффектную отмашку рукой.
– Все очень просто. Да простит меня бог, но едва ли не с первого дня нашего знакомства девчонка замучила меня своими глупыми капризами и выходками. Что касается сегодняшней шутки с одинаковыми платьями, то это просто дурной тон – я так ей и сказал. А она лишь расхохоталась в ответ…
Отец, выразительно вздохнув, покачал головой.
– Короче, когда сегодня началось это сумасшедшее сиртаки и Жанна цапнула бедолагу Димоса, я готов был ее убить собственными руками. Я даже представил себе в красках, как душу чертовку. И вдруг она действительно оказывается убитой, как будто мои мысли оказались материальными. Ты меня понимаешь?
Я глубоко вздохнул. Черт возьми, вот это я прекрасно понимал. Признаться, я и сам пару раз мечтал прибить Жанну. Я еще доводил свою мысль до конца, как отец положил руку мне на плечо.
– Послушай, а как ее убили?
– Ей отрубили голову мечом Афины.
Почти тут же рядом со мной неожиданно объявилась Дина: громко охнув, она вцепилась в мой локоть.
– Моим мечом?! О господи… Но как же…
Она смолкла, переводя испуганный взгляд широко распахнутых глаз с меня на отца и обратно.
– Я оставила костюм и меч в своем номере в отеле. Значит, кто-то…
– Предоставим решение всех этих вопросов полиции, – вдруг ощущая немыслимую усталость, проговорил я.
Почти тут же рядом раздался еще один голос:
– Так значит, ее убили мечом Афины? Это уже не шутки.
Над нами возвышалась бледная взволнованная Васа, нервно сжимая и разжимая свои сильные ладони. Она посмотрела на меня, сурово сведя брови к переносице.
– Помните наш последний разговор об истории со змеями? Я напомнила вам миф: богиня Афина наказала Медузу горгону, превратив ее волосы в змей. В «Олимпикусе» кто-то решил проиллюстрировать этот миф, подставив девушке блюдо со змеями. А сегодня все гораздо серьезнее: как и в древней легенде, Медузе горгоне отрубили голову. Мечом Афины…
– Но это не я! – отчаянно вскрикнула Дина.
Васа даже не взглянула на нее, небрежно отмахнувшись рукой.
– Согласен, сегодня все намного серьезнее, – вяло кивнул я. – Полагаю, это не боги играют с нами в свои игры?
Васа сурово покачала головой.
– Сегодня на открытии прозвучала цитата Афины: боги не могут делать за людей то, что должны делать сами люди. Это убийство – лишь убийство, но «оформленное» в духе греческих мифов. И все-таки – раз люди взялись играть в игры богов, значит, надо искать убийцу по олимпийским признакам. Как известно, Медузу горгону убил, говоря современным языком, наемник – Персей, которому в ее смерти не было никакой личной выгоды. Стало быть, скорей всего убийца Жанны – тоже наемник.
– Разыскивается Персей.
– Именно… Разыскивается Персей.
Это было своеобразное подведение итога.
Разыскивается Персей
Для большинства участников нашей вечеринки допрос прошел достаточно быстро, после чего всех благополучно распустили по домам. Без ложной скромности отмечу, что только нас с Еленой ожидал допрос «по полной программе», едва ли не до утра: Елену допрашивали с пристрастием как главную подозреваемую, меня – как выскочку, имевшего наглость сунуть нос на место трагедии вперед полиции. Около пяти утра я вернулся в свой номер и упал в бездну сна, очнувшись ближе к обеду, и то благодаря долгому и настойчивому звонку.
Моя бедная голова, как ни странно, вполне отдохнула за дневные часы сна, и я, открыв глаза, ощутил себя вполне живым и даже чуточку голодным, потому, подхватив трезвонивший сотовый, быстро поднялся и, прижав телефон к уху, начал торопливо одеваться.
– Слушаю, отец.
Разумеется, звонил он. Его голос звучал энергично и достаточно бодро – стало быть, Старый Лис вполне пришел в себя.
– Ален, надеюсь, ты более-менее отдохнул?
– Да, спасибо, отец. А как ты себя чувствуешь?
Он немного театрально вздохнул.
– Я практически пришел в норму. Очень жалко бедняжечку Жанну, но что я могу?.. Впрочем, я звоню тебе, чтобы сообщить: в связи с этим убийством наши планы меняются. В частности, как сообщил мне следователь – как его там? – я смогу покинуть Афины в лучшем случае завтра – разумеется, если ко мне не будет вопросов. С тобой все сложнее – ты на свою голову отправился на террасу сразу после Елены, тебя и допрашивать будут бесконечно.
Тут Старый Лис выразительно вздохнул.
– Этот следователь без обиняков сообщил, что ты вполне мог быть соучастником преступника, а потому поспешил следом за ним на террасу, чтобы скрыть какие-либо улики. Повторяю, Ален: с твоей стороны было весьма неразумно бежать на террасу сразу после Елены. Сам знаешь, если следователь еще в истории со змеями был уверен в виновности Елены, то уж теперь он сразу сказал, что знает, кто убийца. – Отец осторожно кашлянул. – Признаться, в чем-то я могу с ним согласиться. Аглая в истерике выложила полиции всю нашу с Еленой историю, как я ее бросил и влюбился в Жанну, а Елена безумно ревновала. Сам понимаешь…
Я понимал. Да уж, что ни говори, а закручивалось крутое дело, и первый подозреваемый в нем словно сам бежал в руки – Елена, прекрасная и ревнивая, брошенная и мстительная. И напрягаться не надо – бери, доказывай и закрывай дело. Между тем Васа вчера подбросила мне неплохую идею: как и в истории со змеями, в убийстве Жанны замешан некий исполнитель – если угодно, Персей. А вот его заказчиком вполне могла быть и Елена, как ни прискорбно это осознавать.
Мы поболтали с отцом еще пару минут о том о сем и распрощались. Я взглянул на часы: до официально назначенного допроса Дины оставалась пара часов. Время моего следующего допроса после нашего почти трехчасового общения следователь Тифис официально не обозначил, пробормотав на прощанье, что в случае необходимости меня найдут и вызовут в управление. Разумеется, парню хотелось попортить нервы «парижскому умнику», как он меня прозвал.
