воле, оставив все?
– Понятия не имею. Но… думаю, ему помогли.
– Кто? – сразу же подключился Марк. И как мне показалось, его внезапный вопрос немного спугнул Тони.
– А это уже не мое дело. Да и не ваше, офицеры. Никакой связи между придурком рок-гитаристом и убийцей моей жены я не вижу.
– Он был мерзавцем, да? Этот Ричард Стоун.
Мясник как будто задумался:
– Вряд ли. Я думаю, что он кому-то очень сильно не угодил. Уж извините за прямоту, но я бы предпочел общение с недалеким Стоуном, чем с девяноста процентами умных грамотеев, живущих в этом городе.
– Понятно. У вас есть какие-то догадки? – наудачу спросил я. Ну а вдруг?
– Я все сказал. Если бы догадки и были, я бы с вами не поделился. Мне еще здесь жить. И моему сыну.
– Лейтенант, можно вас на пару слов…
Мы с Марком отошли к входной двери, чтобы Тони не услышал наш разговор.
– Ты с ума сошел, Домиан? – Марку не понравилась моя затея.
– Покажи, может быть, и получится.
– Если после этого он вообще перестанет идти на контакт, Домиан, пеняй на себя.
– Он производит серьезное впечатление, думаю, все будет нормально.
– Я бы не стал этого делать. Во всяком случае, не обе…
Мы закончили свои тайные переговоры и вернулись к Тони, а он тем временем вернулся к мясу.
– Скажите, вы уже много лет работаете мясником? – спросил я.
– Последние лет десять. До этого был учителем физкультуры.
– Абба сказала, вас одно время называли Поддубным.
– Да, было дело. Я чемпион этой дыры по армрестлингу и греко-римской борьбе, – улыбнулся мясник. – Вот какие серьезные у меня заслуги… Но сын гордится, я для него авторитет – и это самое главное.
– Есть в Догме человек, который мог бы составить вам конкуренцию? В плане силы.
– Еще пока не родился, но, думаю, мой сын движется в правильном направлении. А что?
– Знаете, Тони, не буду ходить вокруг да около. Мы с лейтенантом изначально прозвали убийцу Мясником, наверное, сами понимаете почему. Нам кажется, что убийца должен обладать большой физической силой, вроде вашей, чтобы сделать такое…
И я показал ему фотографию. Сначала он прищурился, чтобы рассмотреть, что именно на ней изображено, а затем, когда понял, положил нож на доску и посмотрел мне в глаза яростным, совершенно животным взглядом. Тони молчал и чем дольше смотрел на меня, тем больше мне становилось не по себе. На снимке была не его жена (я начал понимать, что Марк был прав, настаивая на одной фотографии), а вторая женщина, Марта, однако хватило и этого…
Тем не менее я спросил:
– Тони, сколько времени понадобилось бы человеку, имеющему доступ к вашим инструментам, на то, чтобы вот так разделаться с жертвой?
Он ничего не ответил, лишь по-прежнему смотрел на меня волчьими глазами, полными ненависти.
– Пошли вон! – процедил он сквозь зубы. Затем взял нож и с еще большей силой принялся резать мясо.
Нам с Марком показалось, что он не в себе.
– Я хочу померяться с вами силой, – неожиданно сказал Марк. – Если, конечно, не боитесь, гражданин Поддубный!
– Как же вы меня достали, – тихо произнес мясник. Но после долгой паузы внезапно добавил: – Если не боитесь, что вам могут сломать руку, офицер, тогда в любое время. Я пытался представить, как все произошло… но то, что вы сейчас мне показали… это не сравнится ни с чем. Даже с самыми страшными кошмарами. Зачем вы это сделали?
Его голос звучал подавленно, но отнюдь не слабо. В чем, в чем, а в мягкотелости обвинить Тони было нельзя.
– Я просто хотел узнать у профессионала, сколько времени ушло бы на такое, – так же негромко ответил я.
– Это не корова, не свинья… Чисто теоретически, чтобы забить до такого состояния корову, мне потребовалось бы не меньше полутора часов при самом хорошем раскладе. Если бы я был в форме или делал это на спор – возможно, и час. Но не меньше. Строение тела человека отличается от скотины, пришлось бы немало повозиться.
– Благодарю вас, Тони. И приношу свои извинения, что вам пришлось это увидеть, – сказал я не без смущения.
Он странно взглянул на меня.
– В некотором роде это вам спасибо. Я каждый день, каждую ночь представлял себе… и каждый раз по-разному. Теперь не буду.
– Вы принимаете мое предложение, Тони? – еще раз спросил Марк.
– В любое время. Хоть сейчас.
– Завтра.
– Вы знаете, где меня искать, лейтенант. Хотя не стал бы вас обнадеживать. Рост здесь не играет особой роли, вы существенно уступаете мне в весе. Но дело ваше. Знаете, поверженным сначала трудно смотреть прямо в глаза.
– Ничего, я как-нибудь привыкну, Тони. Не переживайте за меня, – улыбнулся Марк.
– Тони, напоследок… – подал голос я. – Как бы вы описали Догму? Кратко.
– Словами Шекспира, сержант: «Ад пуст…»
«…все бесы здесь», – добавил я мысленно.
Глава седьмая. Восемь секунд
Следующим, кого мы с лейтенантом Миллером… ну ладно – лейтенант Миллер со мной… собрались допросить, был писатель. Нет, не так. Знаменитый на всю округу писатель!
Нила Бертона мы застали дома. Жил он напротив той самой парикмахерской, о которой говорила официантка Сара, в небольшом и ничем не примечательном домишке. Собственно, практически все дома в округе были одинаковыми – одноэтажными, немного вытянутыми в длину. К примеру, в наших пригородах такой тип зданий встречается крайне редко, у нас всё больше квадратные.
Мы постучали в дверь – никто не открыл. Постучали еще раз – в ответ тишина и ни малейшего шороха. Спустя какое-то мгновение, когда мы с Марком уже собирались уходить, внутри послышались чьи-то шаги.
Входная дверь отворилась.
Перед нами стоял высокий голубоглазый брюнет лет тридцати пяти, а может, и меньше. Опрятно одетый: хорошая фирменная футболка, дорогие качественные джинсы. Лицо у него было гладко выбрито, чистые волосы аккуратно убраны в хвост. И еще от Нила Бертона приятно пахло. Кажется, одеколоном с вишневой косточкой.
– Добрый день. Чем могу быть вам полезен? – Его речь отличалась от той, которую нам приходилось слышать в этих краях. Более интеллигентная, сдержанная, даже красивая.
– Добрый день. Нил Бертон?
После того как писатель кивнул, Марк представился сам и представил меня.
– Мы приехали в Догму, чтобы расследовать недавние убийства, – добавил он.
Это, как мне показалось, немного обескуражило Бертона.
– Вот оно что… – протянул он. – Проходите, офицеры. Не будем же мы стоять на пороге, в самом деле.
И он любезно пригласил нас внутрь.
Прихожая в доме почти сразу переходила в просторную гостиную. Посередине на
