В рассеченной груди Мардука раздался тихий гул наподобие отдаленного грома.
– Великий Отец услышал наши слова! – проговорил маг с почтением и даже страхом. – Великий Отец говорит с нами!
Коленопреклоненный маг повернул голову к Александру и проговорил вполголоса с радостным испугом:
– Великий Отец приветствует тебя, иноземец! Он ждал твоего прихода! Редко мне удается услышать его голос!
– Что ж, я тоже приветствую тебя, Мардук, сын Эйя! – проговорил Александр, обращаясь к изваянию как равный к равному.
Затем он повернулся к магу и спросил его:
– Почему ваш бог спрятан от людских глаз в глубине святилища? Почему жителям Вавилона не дозволяется лицезреть свое божество? В моей стране не так: изваяния богов выставлены в храмах, чтобы каждый мог видеть их, чтобы каждый мог лицезреть их величие!
– Великий Отец не похож на богов твоей страны, – ответил маг ревниво. – Он не любит дневного света, не любит, когда глаза простолюдинов лицезрят его. Он стоит здесь, на краю древней бездны, дабы оградить Вавилон и его жителей от таящейся в этой бездне опасности, от таящегося в ней темного ужаса. Кроме того, в его руке лежит священная реликвия, Кохба Мардук, сердце Мардука. Древнее пророчество гласит, что тот, кому Великий Отец отдаст свое сердце, завладеет всем миром. Поэтому служители бога не подпускают к нему недостойных, чтобы кто-то из них не возжелал нечистой рукой коснуться святыни…
– Ты говоришь, жрец, что тот, кто завладеет сердцем этого истукана, станет властителем всего мира? – задумчиво проговорил македонский царь.
– Нет, повелитель, – возразил ему маг. – Я сказал, что, по словам древнего пророчества, властелином мира станет тот, кому Великий Отец отдаст свое сердце. Сам отдаст!
– Я расскажу тебе историю, которая случилась со мной год назад, – проговорил Александр, приблизившись к изваянию. – Я завоевал тогда Гордион, столицу Фригии. Завоевав город, я пришел в храм Зевса. Там, перед алтарем, стояла колесница царя Гордия, привязанная к алтарю искусным узлом. Жрецы храма, такие же старые и мудрые, как ты, сказали мне, что древнее пророчество гласит: тот, кто развяжет этот узел, покорит всю Азию. И как ты думаешь, жрец, что я сделал?
– То неведомо мне, повелитель! – почтительно ответил маг.
– Я разрубил этот узел мечом! Вот этим самым мечом! – И Александр вытащил свой короткий меч из драгоценных ножен. – Тем самым древнее пророчество исполнилось, и вот – я разбил войско царя Дария, и Азия лежит у моих ног.
– Что ты хочешь сказать мне, повелитель? – в страхе спросил маг.
– Я хочу сказать, что для меня нет ничего невозможного и древние пророчества исполняются, когда я того желаю!
С этими словами Александр вплотную подошел к изваянию Мардука и пристально посмотрел в глаза вавилонского божества.
– Остановись, повелитель! – воскликнул маг и бросился между царем и изваянием.
– Меня не могли остановить бесчисленные полчища Дария, неужели ты думаешь, старик, что сможешь сделать это? – презрительно проговорил Александр и оттолкнул мага.
– Остановись! – повторил тот, пытаясь подняться с колен. – Берегись! Не навлекай на себя гнев божества!
– Это ты берегись, старик! Не навлекай на себя гнев царя!
С этими словами Александр толкнул постамент, на котором стояло изваяние вавилонского бога.
Изваяние было огромным и непоколебимым, казалось, что даже упряжка в двадцать быков не сможет сдвинуть его с места. Но толчок молодого македонского царя покачнул огромную статую, и золотое сердце, которое Мардук держал в своей правой руке, упало прямо в подставленные ладони Александра.
– Он сам отдал мне свое сердце! – высокомерно проговорил молодой полководец.
– Святотатство! – воскликнул маг в священном ужасе. – Древнее пророчество нельзя обмануть! Великий Отец, Мардук, сын Эйя и Дамгальнуны, небесный покровитель Вавилона, не может отдать свое сердце чужеземцу!
– Тем не менее он отдал его мне, – презрительно ответил Александр. – Значит, мне суждено стать владыкой всего мира! Теперь сердце твоего бога принадлежит мне, и я волен сделать с ним все, что захочу! Все, что захочу, жрец!
Мои мысли были прерваны внезапным скрипом тормозов и чьим-то испуганным криком. Я упала, откатилась в сторону, но тут же вскочила на ноги и осознала, что стою на мостовой, а в полуметре от меня – бампер затормозившей машины. Первая моя мысль была совершенно дурацкая – я порадовалась, что вышла в джинсах, а не в юбке и выгляжу после падения вполне прилично, к тому же не сломала каблук, потому что все еще в кроссовках.
Дверца машины распахнулась, из нее выкатился взволнованный мужчина и подлетел ко мне, испуганно крича:
– Девушка, вы живы? Вы не пострадали?
Только теперь до меня дошло, что, занятая своими мыслями, я шагнула на проезжую часть и чуть не попала под колеса этой самой машины. Но машина меня даже не коснулась, а упала я только от неожиданности.
– Я в порядке, – проговорила я виновато, отряхиваясь. – Извините, задумалась…
– Вы точно в порядке? – Мужчина разглядывал меня, как будто хотел убедиться, что я не покрыта трещинами, как старая фарфоровая ваза. – Вы знаете, как бывает – в первый момент от шока человек совершенно не чувствует боли и может иногда даже дойти до дома или даже уехать в другой город, а потом выясняется, что у него серьезные травмы – переломы или сотрясение мозга…
– Вот-вот, – поддакнула невесть откуда взявшаяся толстая тетка в платье из узбекского шелка с разноцветными разводами, – ездят как хотят, мою сватью так же вот сбил один на машине. Вежливый такой, до дома довез, до квартиры проводил. Она еще благодарила его. А утром – на ногу встать не может! Оказалось – трещина у нее там какая-то глубокая! Операцию надо делать, а она денег стоит. Еще хорошо, что старухи, что у подъезда на лавочке сидели, номер машины записали. Через ГИБДД и нашли его, голубчика! Тридцать две тысячи выложил на операцию как одну копеечку!
– Да нет у меня ничего! Все в порядке! – Меня уже начала раздражать навязчивая забота водителя, да еще тетка тут некстати вмешалась. – Да я вообще даже не задела вашу машину… то есть, я хотела сказать, ваша машина меня не задела, так что можете не беспокоиться, я к вам не имею никаких претензий!
– Да что вы. – Кажется, на этот раз он обиделся. – Я не о претензиях думаю, я о вас беспокоюсь…
– Зря! – решительно сказала тетка, прочно утвердившаяся рядом с нами. – Зря ты к нему без претензий! Если ничего не болит, то хотя бы за моральный ущерб слупи с него хоть сколько-то! А то понаехали тут, понимаешь…
– Уважаемая, вы бы шли своей дорогой, мы тут с девушкой сами разберемся! – Мужчина сказал это твердым голосом, так что тетка мигом ретировалась, подхватив подол своего узбекского платья, а потом повернулся ко мне: – Ну-ка, скажите, сколько здесь пальцев? – И он растопырил передо мной два пальца английской буквой «V».
– Два, – ответила я мрачно.
Разглядывая его пальцы, я заодно разглядела и самого озабоченного водителя.
Это был темноволосый мужчина лет сорока с мужественным и приятным лицом, которое ничуть не портили густые сросшиеся брови и крупный нос с горбинкой. При других условиях я назвала бы такое лицо немного грубоватым, но сейчас на нем было такое расстроенное и озабоченное выражение, что мне даже стало его жалко. Кажется, он и правда за меня переживает! Удивительно, что взрослый серьезный мужчина сохранил до сорока лет такую чувствительность!
– Да честно вам говорю, я прекрасно себя чувствую! – проговорила я уверенно. – Даже не ушиблась!
– Все-таки я вас отвезу в больницу, – не сдавался чувствительный автолюбитель. – Нужно все проверить, сделать рентген… знаете, всякое бывает…
– Никакой больницы! – отрезала я решительно. – Никакого рентгена! Некогда мне по больницам ездить, у меня дел полно! Да и у вас, я думаю, тоже хватает…
Что касается меня – это было явное преувеличение: никаких особенных дел у меня не было, с работы меня уволили, а в антикварном магазине Никодим Никодимович и один прекрасно управляется, от меня ему никакой пользы. То есть не один, а с Казимиром… С семейкой своей я разобралась, то есть взяла тайм-аут на недельку-другую. И вообще им сейчас не до меня.
– Ну, раз уж вы так спешите, ничего не поделаешь… – протянул мой новый знакомый разочарованно. – Возьмите мою визитку. Если у вас потом все же что-то проявится, звоните мне – я оплачу любое лечение, какое вам понадобится…
С этими словами он протянул мне картонный прямоугольник визитной карточки.
