— Неужели ищут?
— Нет, конечно, но сигнал непременно фиксируют. Таков порядок, еще с советских времен. Там все компьютеризировано, так что осталось только сравнить список владельцев «Ниссанов» и тех, кто обращался по поводу укусов собаки.
— И что?
— Вот она, Григоренко Мария Дмитриевна, 1988 года рождения.
— Неужто наша брюнетка?
— По возрасту подходит.
— Что, сейчас к ней поедем? Адрес-то у вас есть…
— Не успеем, я тебя заброшу, а потом сам съезжу.
«Вот так всегда, — подумала Инга, — мне — самое неприятное, а сам — к брюнетке…»
Она постаралась, чтобы эта мысль явственно отразилась у нее на лице, но Шеф если и понял, то сделал вид, что ничего не заметил.
Машина подъехала к железным воротам как раз в то время, когда оттуда выезжал грузовой пикап с логотипом фирмы «Мясоед» на борту. Пропустив пикап, она подкатила к будке охранника.
За воротами находилась обширная территория, застроенная металлическими ангарами и кирпичными одноэтажными складами, между которыми сновали машины и погрузчики.
— Пропуск! — проговорил молодой охранник, выйдя из будки и взглянув на Ингу с чисто мужским интересом. Шеф, как всегда, выглядел абсолютно незаметным.
— Я к Ольге Владимировне Черкизовой. — Инга стрельнула в охранника глазами и кокетливо поправила волосы. — Мне назначено.
— Ах, к Ольге Владимировне! — Охранник стушевался, отступил в сторону. — Ах, назначено… Проезжайте, вам вон туда, направо, к конторе. — Он показал на двухэтажное офисное здание из стекла и бетона в глубине двора.
Шеф кивнул и поехал в указанном направлении.
Поставив машину перед входом в контору, он повернулся к Инге:
— Иди уже. Я тебя ждать не буду, чтобы не светиться здесь.
— Антон, можете пока быть свободны! — громко сказала Инга. — Я вызову вас, когда нужно.
С этими словами она поднялась на крыльцо и вошла в раздвижные стеклянные двери.
Она оказалась в просторном холле. Прямо напротив двери за небольшой конторкой сидел очередной охранник, на этот раз — плотный пожилой дядька, по виду — военный отставник или бывший полицейский. Уставившись на Ингу хмурым взглядом маленьких проницательных глаз, он спросил:
— К кому?
— К Ольге Владимировне, — повторила Инга.
— Вам назначено? — строго осведомился охранник.
— Разумеется. Я договорилась с ее секретаршей.
— С Мариной? — Охранник пододвинул к себе разграфленный блокнот. — Она должна была вас записать. Как ваша фамилия?
— Цветкова, — назвала Инга ту же фамилию, которой представилась по телефону.
— Цветкова, Цветкова, — бормотал охранник, ведя пальцем по строчкам, — ах, да. Марина же сломала ногу, теперь вместо нее новая сидит, эта, как ее, Карина.
— Брюнетка? — машинально спросила Инга, вспоминая сексуальный голос, который слышала по телефону.
— Ну да, черненькая такая, — ответил охранник. — Вот, есть Цветкова.
— Я могу пройти? Где кабинет Ольги Владимировны?
— На втором этаже, слева от лестницы. Только я позвоню Карине, спрошу, свободна ли Ольга Владимировна.
Охранник потянулся к телефону, снял трубку, поднес ее к уху, набрал короткий местный номер и замолчал.
— Что-то она не отвечает, — проговорил он после продолжительной паузы.
— Коротко стриженная? — спросила Инга, чувствуя нарастающее беспокойство.
— Кто стриженая? — переспросил охранник.
— Новая секретарша, Карина.
— Да, очень коротко. А что, знакомая ваша? Что же она трубку не берет… Может, вышла куда?
Инга побледнела.
— Я пойду. — Она обошла стойку охранника и быстро, чуть не бегом устремилась к лестнице.
— Куда? — Охранник вскочил со своего места, бросился за ней. — Я еще не дозвонился!
— И не дозвонишься, — бросила ему Инга, через две ступеньки взбегая по лестнице.
— Что? — переспросил охранник, которому передалось ее беспокойство. — Что случилось?
— А она давно у вас работает? — на бегу спрашивала Инга.
— Кто? — пропыхтел охранник.
— Да не тормози! Брюнетка эта, Карина!
— Вторую неделю. Да в чем дело-то?
— Сейчас узнаем. — Инга толкнула дверь приемной.
Комната была пуста, на столе секретарши стояли два телефона, факс, компьютер, валялась какая-то книга.
— Да постой ты, — проговорил, догоняя ее, запыхавшийся охранник, — нельзя вот так врываться. Ты вообще кто такая?
— Не те вопросы задаешь! — отмахнулась от него Инга. — Боюсь, мы и так опоздали…
Она пересекла приемную, распахнула дверь кабинета.
В кабинете было полутемно из-за опущенных плотных штор. Прямо напротив двери, за широким письменным столом черного дерева, сидела женщина лет сорока в дорогом, отлично сшитом деловом костюме лавандового цвета. Она смотрела на вошедшую в кабинет Ингу, и в ее взгляде было что-то странное и пугающее.
Глаза Инги привыкли к скудному освещению, и она невольно попятилась.
Она поняла, почему ее испугал взгляд женщины.
Это был, строго говоря, не взгляд.
В глазах этой женщины не было зрачков.
Да и самих глаз у нее не было — вместо них в глазницах были два хрустальных шарика, отражавших скудный свет, пробивающийся сквозь просвет между шторами.
Инга окинула взглядом всю картину и вдруг осознала, что ей что-то мешает. Что-то мучительно, безостановочно зудит и зудит, как комар над ухом. Навязчивая мелодия доносилась как бы издалека.
— Ольга Владимировна, — проговорил, выдвигаясь из-за ее плеча, охранник. — Я ее предупреждал, что нельзя без звонка, а она вломилась. Я не виноват!
— Опоздали мы. — Инга отступила в сторону, провела рукой по лицу, чтобы стереть с него ужас и разочарование, но это не удалось.
Она не могла отвести взгляд от мертвого лица Ольги Черкизовой, от узкой багровой полосы на ее шее и особенно от двух блестящих хрустальных шариков, вставленных в ее глазницы. Да еще эта мелодия, откуда она доносится?
— Опоздали? — переспросил охранник и метнулся к столу начальницы. — Ох ты, мать честная!.. Да что же это!
Она опять опоздала, в который раз безжалостный убийца опередил ее, опередил буквально на полшага…
На столе перед убитой лежали какие-то бумаги, стояло несколько телефонов и интерком. На клавишах были надписи: 1-й цех, 2-й цех, склад, весовая, морозильник, бухгалтерия, транспортный отдел, что-то еще. Клавиша с надписью 2-й цех была нажата, это оттуда доносилась мелодия, которую теперь Инга услышала четко. Кто-то пел высоким несильным голосом:
Эти глаза напротив — калейдоскоп огней,
Эти глаза напротив — ярче и все сильней…
«Так и есть, — устало подумала Инга, — как и прежде, он все оформил театрально, со всеми положенными эффектами. Даже музыку соответствующую подобрал, чтоб его…»
Она подошла к окну, машинально раздернула шторы, чтобы впустить в кабинет блеклый, безрадостный свет поздней осени.
— Не трогай ничего! — бросил ей в спину охранник. — До приезда полиции ничего нельзя трогать!
— Знаю, — отозвалась Инга.
Она бросила в окно пустой, безжизненный взгляд и вдруг увидела во дворе удивительно знакомый силуэт.
Высокая, очень коротко стриженная брюнетка в черно-красном пальто быстро шла к маленькой красной машине.
Вдруг она повернула голову и быстро взглянула на окно офиса. Их взгляды встретились.
Инге показалось, что по лицу брюнетки скользнула едва уловимая улыбка.
— Да что же она, бессмертная? — пробормотала Инга, прижавшись лицом к стеклу.
— Ты это о ком? — подозрительно осведомился охранник, набирая телефон полиции.
— Да вон, смотри, Карина ваша убегает! — Инга повернулась к нему. — Позвони на охрану, чтобы не выпускали.
— Карина? Где Карина? — Охранник подошел к окну с телефоном в руке. — Правда, Карина, ее машина… Так не успеем остановить, она уже выезжает.
Действительно, маленькая красная машина уже проехала ворота и скрылась за углом.
— Опоздали, — безнадежно повторила Инга.
— Ты, главное, сама никуда не уходи! — строго проговорил охранник. — Ты свидетель и вообще какая-то подозрительная. Надо твою личность установить.
— Никакой я не свидетель, — отмахнулась Инга. — Ты то же самое видел, что я! А насчет личности — у тебя моя фамилия записана, так что, если понадоблюсь, всегда найдешь!
Охранник ничего не ответил — он как раз дозвонился до полиции и пытался обрисовать ситуацию. При этом слов ему явно не хватало, и он бурно жестикулировал, чего телефон никак не мог передать.
Воспользовавшись этим, Инга вышла в приемную и хотела уже выскользнуть в коридор, как вдруг ее внимание привлекла книга, брошенная на столе секретарши.
Это был триллер в яркой глянцевой обложке. На обложке красовался человек самого демонического вида, в черном фраке, с неестественно белым лицом и кроваво-красными губами. Глаз у него вообще не было, вместо них сверкали два хрустальных шарика. А чтобы у Инги не осталось никаких сомнений, поперек обложки багровыми буквами было написано название книги:
