Пациентка почувствовала, что пол уходит из-под ног, а перед глазами стояла оскаленная пасть той самой собаки, что охраняла своего хозяина до последнего вздоха.
Если бы она не была привязана, то брюнетке, которая подвезла того бродягу до самого дома, пришлось бы плохо. Собака сразу почувствовала в ней врага, едва только завидела ее машину. Пришлось обезопасить ее шокером, и этот нищий полупьяный придурок рассердился на нее. И посмотрел грозно, но собака застонала, и он плюхнулся рядом с ней в грязь и стал гладить и бормотать бессвязные ласковые слова.
Она тогда убежала и еле сумела тронуть машину с места, до того болела рука. Доехала до дома и целые сутки пыталась сама лечить укусы, а сегодня поняла, что если не пойдет в клинику, то просто умрет.
Ей плохо, очень плохо, голова ужасно болит, и кажется, поднялась температура. Она пошла в частную клинику в надежде, что тут не спросят документы, а оказалось, что все так серьезно. Она не должна была этого делать, потому что тот, кто может все, не одобрил бы. Она виновата в том, что не сумела увернуться от собачьих зубов. Но без врачебной помощи она может умереть.
Брюнетка схватилась за стул, чтобы не упасть.
— Вам надо полежать, — вмешалась медсестра, — потом возьмем кровь на анализ, потом еще один укол. А пока оформите договор и оплатите.
— Я не буду лежать! — Брюнетка отвела ее руки и встала, держась прямо усилием воли.
Хирург писал что-то в карточке и не поднял головы. Медсестра проводила пациентку в холл к стойке.
— Нельзя ли побыстрее, — торопила брюнетка, — я тороплюсь.
Девица за стойкой вскинула на нее глаза в немом удивлении — куда уж теперь торопиться. Брюнетка посмотрела на нее с такой откровенной ненавистью, что у нее дрогнула рука.
Странная какая-то пациентка, что-то с ней не то.
— Записать вас на следующий прием? — спросила она, возвращая паспорт.
— Я позвоню, — буркнула брюнетка, неловко всовывая руки в рукава куртки.
После обезболивающего укола это действие не доставило ей неприятных ощущений. Рука теперь вообще ничего не чувствовала. Она выскочила на улицу, желая лишь одного — оказаться как можно дальше от этой клиники. Больше она сюда не придет, сама купит в аптеке антибиотик, будет пить, все пройдет.
Та собака не была бешеной, она просто пыталась защитить своего хозяина. Надо же, кто-то так любил этого никчемного пьяницу и придурка, что пожертвовал из-за него своей жизнью.
Брюнетка усмехнулась сквозь зубы, накинула капюшон и медленно пошла к переходу через улицу. Сегодня она не взяла машину — из-за больной руки трудно было вести.
Быстрее идти не получалось, потому что на воздухе закружилась голова. Ничего, это все пройдет, она вылечится и забудет проклятую собаку, тем более что той уже нет в живых.
Она встала у перехода, дожидаясь, когда загорится зеленый свет. И тут рядом с ней притормозила знакомая черная машина.
— Садись! — окликнули из окна.
Она поняла, что попалась.
— Садись, Вторая! — повторил голос того, кто может все, и она села на переднее сиденье рядом с ним.
Села и уставилась прямо перед собой, потому что ОН не любил, когда ему смотрят в глаза.
— Зачем ты пошла в клинику? — спросил холодный металлический голос.
Этот голос с некоторых пор ее пугал. Он был какой-то неживой, бесполый. Если не знать, что он принадлежит мужчине, можно было вообще принять его за механический.
Она молча показала ему забинтованную руку.
— Отчего ты не обратилась ко мне? — спросил он, причем интонация не была вопросительной, он не ждал от нее ответа.
Она молчала, отвернув голову вбок, чтобы не встречаться с ним глазами. Он мог читать ее мысли, он знал о ней все. И теперь ни в коем случае нельзя показать ему, что она знает, что случилось с той, Первой. Это он так их называл, своих подчиненных, своих подручных, своих рабынь. Потому что они работали на него — без вопросов и без денег, просто делали, что он прикажет.
Первую нашли мертвой в тележке уборщика в крупном торговом центре. Об этом не сообщали по телевизору, просто по чистой случайности у нее в этом центре работала подружка. Старая подружка, из той, прошлой жизни. Когда не было еще в ее жизни этого человека. Того, кто может все. Это он так себя называл.
В той жизни не нужно было перекрашиваться в черный цвет и стричься коротко, ежиком, чтобы походить на Первую. И не нужно было красить губы слишком яркой помадой, которая ей не идет. Стрижка тоже ей не идет, она знает, ее длинноватый нос кажется еще длиннее. Но какое это имеет значение теперь?
— Так почему ты не обратилась ко мне? — повторил он и внезапно схватил ее за подбородок и повернул к себе.
«Я ничего не знаю, я ни о ком не думаю», — в панике уговаривала она себя, но его глаза, казалось, прожигали ее насквозь, подобно рентгеновским лучам, от них невозможно было укрыться даже за свинцовой плитой. И против воли в голове звучали слова подружки, которая, захлебываясь, сообщила ей по телефону, как нашли у них в центре мертвую девушку в тележке уборщика. Кто положил туда труп — полиция понятия не имеет. Их всех таскали на допросы, и когда ей, подружке, показали фотографию убитой, она чуть не вскрикнула, потому что девица была ужасно похожа на тебя, какой ты стала в последнее время. Оттого и звонит она сейчас, хоть они и давно не виделись, что была поражена этим совпадением. Но в полиции ничего не сказала — зачем лишнее болтать.
Сейчас Вторая была уверена, что он прочитал эти мысли. И еще увидел, что там, на участке рядом с мертвой собакой, валяется кусок от рукава черно-красного пальто. Что не хватает куска, она заметила только в туалете на заправке, когда пыталась остановить кровь. Пальто она выбросила в мусорный контейнер далеко от дома. Но теперь это вряд ли ей поможет.
— Ты должна всегда обращаться ко мне, с любым вопросом, по любому поводу, — проговорил он, трогая машину с места, — только я могу решить все твои проблемы. Ты не забыла, что я тот, кто может все?
— Не забыла, — пробормотала она, — конечно, я помню.
— Я сам отвезу тебя в больницу, там тебе помогут.
Он все смотрел ей в глаза, и понемногу ее охватило полное безразличие к собственной судьбе. Рука больше не болела, все тело охватила слабость, глаза ее закрылись. И наступила темнота.
— Вот возьми, — Шеф протянул Инге чуть потрепанную книжечку паспорта. — Я узнавал, «Мясоед» — фирма серьезная, просто так с улицы тебя не пустят. Позвони и запишись на прием к директору госпоже Черкизовой. Скажешь, что по поводу поставок.
— А что я ей скажу?
— По ситуации посмотришь. Оглядись там. — Шеф сам набрал номер и протянул Инге телефон.
— Фирма «Мясоед»! — прозвучал в трубке чуть хрипловатый, сексуальный женский голос.
— Я хочу встретиться с Ольгой Владимировной Черкизовой. — Инга, напротив, придала своему голосу строгую деловую интонацию.
— Представьтесь, пожалуйста.
Даже это настоятельное требование прозвучало эротично. Инга подумала, что с таким голосом нужно работать не в приемной у деловой женщины, а в службе телефонного секса.
— Цветкова, — сообщила она, заглянув в паспорт, — Инна Романовна Цветкова.
Паспорт выглядел вполне прилично, хоть и был, по признанию Шефа, не настоящий. Ну, для одного раза сойдет, никто проверять не станет.
— По какому вы вопросу, Инна Романовна?
— Я представляю новую, только открывающуюся сеть ресторанов и хочу обсудить вопрос поставок мясопродуктов. Мы как раз сейчас выбираем себе постоянного поставщика.
От такого заманчивого предложения голос секретарши стал еще более сексуальным.
— Ольга Владимировна вас непременно примет, — проговорила она, как будто обещая исполнить самые необычные пожелания клиента. — Вы могли бы приехать к нам в пятнадцать часов? Раньше никак нельзя, у Ольги Владимировны совещание.
— Разумеется.
— Вы знаете наш адрес?
— А как же! Кто же не знает адрес фирмы «Мясоед»!
— Как бы поздно не было, — опасливо сказала Инга, отсоединившись, — еще два часа ждать. Но раньше никак нельзя.
— Ладно, пока вот какой вопрос решим. — Шеф был собран и сосредоточен, как всегда. — Насчет брюнетки.
— Что, удалось найти ее по номеру машины? — оживилась Инга.
— Угу, а ты представляешь, сколько в городе может быть красных «Ниссанов», номера которых кончаются на две пятерки?
— Ну и сколько?
— Восемьдесят семь.
— Да уж, — поразилась Инга, — целый таксомоторный парк. И что, вы все проверяете?
— Да как же это возможно? Если бы у нас был целый штат сотрудников… Но вот насчет укуса собаки. Песик-то оказался не промах, не зря жизнь положил. Хозяина не спас, но покусал девицу качественно. Я, понимаешь, запрос сделал. Если обращаются в клинику с укусом, то должны серию уколов от бешенства делать. И в санэпидстанцию сообщить, чтобы животное то искали.
