— А я со студенческих лет никого не снимал, — с улыбкой заметил Андрей. — Но следователя твое объяснение удовлетворило, так ведь?
— Если судить по его брезгливой физиономии, на которой читалось «все бабы… б… э… морально неустойчивые личности», то да.
— Вот и славно. — Андрей отвел взгляд и, чересчур пристально уставившись на дорогу, спросил: — А тебе, случайно, не задавали вопрос типа не болела ли твоя сестра какой-нибудь тяжелой болезнью?
— Не-ет… — растерялась Каро. — А зачем? Она же не от болезни умерла… Ее убили, так какая разница…
— Тебе о результатах вскрытия сообщили? — перебил ее Андрей.
— Когда меня допрашивали, следователь еще сам о них не знал… А что, есть новости?
— Есть… И не очень приятные. — Он посмотрел Каролине прямо в лицо. — У Даши был СПИД.
— Что?
— У Кары тоже. Пока неизвестно, какой стадии. Но скоро и это выяснится…
— Я не верю, — прошептала Каролина.
— Твоя сестра работала проституткой в Египте, это даже не предположение, а почти доказанный факт. Эдик Касумян поставлял туда девушек для борделей, а не официанток.
— Но Даша никогда бы не согласилась…
— Ей пришлось, Каролина. Без документов (их сразу отбирают), без денег, в чужой стране… У нее не было шансов избежать панели. Только смерть…
— А твоя жена? Она тоже… проституткой работала?
Андрей ответил не сразу, несколько секунд он молчал, будто решая, правду сказать или солгать. В итоге выдал следующее:
— Я не видел ее больше лет, чем ты не видела сестру. Я понятия не имею, чем она занималась эти годы… — Между бровями появились две знакомые складки. — Они могли оказаться в одном борделе, где от клиентов не требуют надевать презервативы. Потом они каким-то образом сбежали оттуда. Вернулись на родину. Устроились тут… — Складки углубились, и под губой наметилась впадина. — Одно меня в этой истории смущает — количество денег, которые они привезли из Египта.
— Почему смущает?
— Слишком их много для беглых проституток. Липовые ксивы, фирменное барахло, лекарства — все это стоит приличных бабок. Не говоря о том, что Кара купила особняк в Абхазии, отделала его, обставила… Я понимаю, что недвижимость там почти бросовая, но реконструкция дома обошлась ей тысяч в сто, сто пятьдесят… Долларов.
Каролина открыла рот, услышав сумму, но тут же поспешно закрыла — это в ее мире счет идет на сотни, а не десятки тысяч, и не долларов, а рублей, а в его, пожалуй, на миллионы… Как же — Франция, Альпы, Куршевель! «Мерседес»-кабриолет, костюм «Армани», часы «Омега»! Прическа, зубы, маникюр, тренированное тело, загорелое лицо! Мужчина на миллион! И никак не меньше…
— И где она их взяла? — вклинился в ее мысли Андрей. — Заработала? Сомневаюсь. Украла? Более вероятно, но у кого?
— У хозяина борделя, — болтнула она первое, что пришло на ум. — За это он ее и убил.
— Не попытавшись вернуть свои деньги?
— Может, он пытался, откуда ты знаешь?
— Смирный бы знал…
— Кто?
— Человек, на которого оформлен дом Кары. — Заметив непонимание в глазах Каролины, он пояснил: — Она вложила деньги в особняк. Каким образом человеку, которого она ограбила, их вернуть?
— Потребовать продать особняк или переоформить его на свое имя.
— Ну вот. А к Смирному Кара с такими просьбами не обращалась.
Сказав это, Андрей надолго замолчал, сосредоточившись на дороге. Когда машина поравнялась с похожим на замок красно-кирпичным зданием, на фасаде которого висела вывеска «Кафе „Готика“», он заговорил:
— Здесь машину оставим. На стоянке. До ресторана Касумяна дойдем пешком — тут пять минут ходьбы.
— Почему именно здесь? Можно еще проехать, тогда идти придется на три минуты меньше…
— «Готика» принадлежит моему брату, машина тоже, я всегда оставляю ее здесь.
— «Мереседес» не твой? — удивилась Каролина — она не могла представить за рулем этого серебристого красавца-кабриолета кого-то другого, казалось, он создан специально для Андрея. — А какая у тебя машина?
— У меня ее нет. Зимой я езжу на снегоходе, летом на мотоцикле. Но если бы я решил купить тачку, то уж никак не «Mercedes SLK».
— Почему?
— Уж больно пижонская. Мне нравятся машины попроще и повнушительнее. Например, «Форд Меверик» или «Хендай Санта Фэ»…
— А, по-моему, этот «мерс» тебе очень идет…
— Идет? — поразился Андрей. — А мне казалось, что я в нем смотрюсь просто смешно… Такие тачки для девушек или артистов. Я ни на первых, ни на вторых не похож…
С этим Каролина могла бы поспорить, так как считала его похожим на всех красивых артистов одновременно — на Тома Круза глазами, на Джонни Дэпа носом, на Брэда Питта губами, на Мэта Леблана волосами — но не стала… А пока она сравнивала Андрея с голливудскими секс-символами, приставляя к его лицу то одни, то другие черты, он припарковался, вылез из салона, обогнул машину, открыл дверцу и протянул Каро руку, чтобы помочь выйти.
— Брат похож на тебя? — спросила она, вложив свою ладонь в его.
— Нет.
— Он маленький, худой и лысый?
— Нет, он высокий, здоровый и волосатый. Но мы совершенно не похожи.
Больше он ничего не сказал, закрыв тему, и они, выйдя на набережную, пошли в сторону «Прилива».
Всю дорогу Каролина мечтала о том, чтобы Андрей взял ее за руку, а еще лучше обнял, но он шагал, словно ее не замечая. Казалось, он так глубоко погрузился в свои мысли, что весь окружающий мир перестал для него существовать. А для Каролины мир сузился до размеров набережной, по которой они шагали. Ей хотелось, чтобы она была бесконечной, чтобы они шли и шли вдвоем по этой бесконечности, держась за руки — когда-нибудь он бы взял ее за руку! — становясь с каждым шагом ближе не к ресторану «Прилив», а друг к другу, а потом растворились бы в ней, став единым целым…
— Каролина, ты куда? — услышала она далекий голос Андрея. — Мы пришли. Вот он, «Прилив».
Мир тут же стал огромным, неуютным, шумным, зато оказалось, что в этом мире Андрей держит ее за руку — она прошла несколько шагов вперед, а он остановил ее, схватив за локоть.
— Ты знаешь Касумяна в лицо? — спросил Андрей, не отпуская ее локтя.
— Да.
— Видишь его?
Каролина пробежала глазами по лицам сидящих под тентами мужчин, помотала головой.
— Значит, он в помещении, — сделал вывод Андрей. — Опиши мне его.
— Худощавое лицо, большие голубые глаза с опущенными уголками, родинка на правой щеке.
— Кажется, я вижу его. — Андрей указал на вышедшего из туалета и направляющегося в сторону кухни мужчину. — Это Касумян, я угадал?
— Да, это он. В свою «берлогу» пошел. Он бывшую подсобку переделал по своему вкусу, то есть кровать там поставил, типа «траходром», и ванну-джакузи: больше ничего ему для счастья не надо, лишь потрахаться и помыться — он бабник и чистюля.
Андрей переместил свою ладонь — с локтя на предплечье, легонько обхватил его и подтолкнул Каролину к входу в ресторан.
— Садись за столик, заказывай, что хочешь, а я пойду переговорю в Касумяном…
— Я пойду с тобой, — запротестовала Каро и вырвала свою руку из его теплых пальцев. — Ты же обещал!
— Ты все равно не понимаешь по-армянски, зачем тебе?
— Я по интонации смогу уяснить, как идет разговор…
Андрей опять схватил ее за локоть и потащил к близстоящему столику.
— Садись, я сказал, — процедил он, силой усаживая ее на стул. — Я скоро вернусь и все тебе расскажу.
— Ну уж нет… — Она рывком поднялась со стула. — Куда ты, туда и я…
Он выдохнул воздух через сложенные трубочкой губы, закатил глаза. Андрей злился, это было видно по его глазам (они сменили цвет — пожелтели), но постарался сдержаться. Вежливо, даже церемонно он проговорил:
— Каролина, пожалуйста, останься тут. У нас, армян, не принято обсуждать серьезные вопросы в присутствии женщин.
— Десять лет во Франции живешь, а так и не научился относиться к нам как к равным! — пробурчала Каролина, но все же опустилась обратно на стул.
— Дело не во мне, а в Касумяне. Он не будет воспринимать меня всерьез, если я с собой… ты уж прости… бабу приведу… — Андрей подозвал официантку, взял из ее рук меню, протянул Каро. — Закажи себе выпить, поешь. Я скоро.
Каролина демонстративно отвернулась и стала чересчур придирчиво рассматривать меню. Пока она вчитывалась в ровные строки, Андрей удалился — краем глаза Каро успела заметить, как он нырнул в кухню и скрылся за дверью, ведущей в подсобные помещения.
— Что будете заказывать? — нетерпеливо спросила официантка.
— Сто граммов водки «Столичной», стакан апельсинового сока и шашлык из корейки, — ответила Каролина.
— Больше ничего?
— Вы сначала это принесите, а там посмотрим, — раздраженно бросила Каро.
