Свистун повесил трубку и тут же принялся набирать номера из списка.
Два раза подряд на месте никого не оказалось, потом у Джейн (по домашнему телефону) заговорил автоответчик.
Автоответчики есть в этом городе у каждой потаскушки и у любого букмекера, самый мелкий наркоделец прослушивает информацию по биперу, чуть ли не у всех воров имеются радиотелефоны.
На следующий звонок ответила женщина, отрекомендовавшаяся управляющей питательным залом католической церкви Святого Иуды.
– Это тот Иуда, что в Помоне? – спросил Свистун.
– Нет, это Святой Иуда в Ван Нуйсе.
– Приход отца Патрика.
– Нет. Отца Чарльза Мичема.
– Должно быть, я ошибся номером.
– Совершенно не обязательно, – сказала женщина.
– Не понял?
– Если вы хотите дозвониться до священника, потому что у вас возникли трудности морального или духовного плана, то вы, вполне возможно, и не ошиблись номером. И отец Мичем, а вовсе не отец Патрик, даст вам совет, в котором вы нуждаетесь.
– Да нет, мне так не кажется, – сказал Свистун. – Мне надо созвониться с отцом Патриком по поводу работы кондиционеров в читальном зале. У вас ведь нет проблем с кондиционерами?
– У нас в читальном зале нет кондиционеров.
– Ах вот оно как! Что ж, может быть, вы в конечном счете и правы: я позвонил не по тому номеру, но позвонил не зря. Я хочу сказать, может быть, мою руку, набравшую неверный номер, направили. И я позвонил в церковь Святого Иуды в Ван Нуйсе, потому что вам нужны кондиционеры в читальном зале.
– Это было бы неплохо, – вздохнула управляющая. – Но не думаю, что церковь Святого Иуды – наша церковь Святого Иуды – может себе такое позволить. А вы уверены, что у вас нет никаких трудностей морального или духовного плана?
– Единственная трудность – с получением заказов на работу. Времена ныне трудные.
– В Помоне постоянно дует ветер, – заметила управляющая. – Не понимаю, чего ради им понадобились еще и кондиционеры.
– Бог дал, Бог взял, – не совсем кстати сказал Свистун.
– И все же консультация с духовным наставником вам не помешала бы.
– Что ж, может быть, – согласился он. – И, может быть, мы найдем тогда время потолковать и о кондиционерах. Никогда ведь ничего не знаешь заранее. Так когда бы я мог повидаться с отцом Миче-мом?
Она тут же взволнованно зашептала, что календарик деловых встреч, который святой отец ведет собственноручно, находится сейчас в конторе, и если он немного подождет у аппарата, она перезвонит туда по другому телефону.
Через две минуты она все выяснила.
– Как насчет того, чтобы завтра в три дня?
– За это ведь денег не берут? – спросил он. – Разумеется, не берут.
Чувствовалось, что она оскорблена, но старается не показывать этого.
– Потому что я решил, я сделаю скидку за кондиционеры, а мне сделают скидку за духовную консультацию.
– Это очень мило с вашей стороны, но у нас так не принято. Конечно, в долине, как вы можете себе представить, бывает очень жарко, но мы не выбрасываем деньги на ветер, как те, в Помоне. Как вас зовут?
– Уистлер.
– Значит, договорились, мистер Уистлер.
Он посидел с не положенной на место трубкой, размышляя над тем, как нелепо звучит его фамилия в сочетании с «мистером», размышляя над Кении Гочем, падким до мистических тайн и в то же самое время тянущимся к религии и ищущим утешения у пастыря, церковь которого не может позволить себе кондиционеры.
В своем маленьком домике на холме в Пайнхар-сте Мэри Бакет, услышав, что звонят в дверь, первым делом припадала к дверному глазку.
Нахмурившись, разглядела она сейчас в линзе "рыбьего глаза" двух широкоплечих мужчин в спортивных куртках и суконных брюках.
– Да? – спросила она из-за двери, не открыв ее даже на цепочку.
Здесь живет Мэри Бакет? – нарочито громко спросил тот из них, что стоял ближе к двери.
г Да, – повторила она, не добавив ничего, осторожная, как крестьянка, для которой словесная шелуха ровным счетом ничего не значит.
– Мы из полиции.
– Да, – сказала она в третий раз.
Мужчина полез в карман, достал бляху и притиснул ее вплотную к глазку.
– А удостоверение? – сказала она.
Он поднес к глазку служебный пропуск.
"Эрнст Лаббок", – прочитала она. И спросила:
– Из какого участка?
– Голливуд.
– А как зовут второго?
– Джексон. Мартин Джексон.
– Погодите минуточку.
Она подошла к телефону, позвонила в голливудский участок, узнала о том, что там, в отделе по расследованию убийств, действительно служат детективы Эрнст Лаббок и Мартин Джексон и что они действительно расследуют обстоятельства насильственной смерти Кеннета Гоча.
Она вернулась к двери и отперла ее.
– Натешились? – спросил Лаббок.
– Прекрати, Эрни, прошу тебя, – сказал Джексон. – Эта леди повела себя совершенно правильно с учетом того, сколько у нас развелось квартирных воров и грабителей. Благодарю вас, мисс Бакет. А теперь нам хотелось бы кое-что с вами обсудить.
Мэри все это пришлось явно не по вкусу – даже теперь, когда она выяснила, что двое детективов действительно служат в полиции. Вздохнув, Лаббок отвернулся. Чувствовалось, что нервы у него на пределе.
– Вы главная сиделка лос-анджелесского хосписа? – спросил Джексон.
– Одна из них. У нас шесть главных сиделок для основного персонала и седьмая для вспомогательного.
– Ладно, но прошлой ночью и нынешним утром главной там были вы, не так ли?
Грузный Лаббок переступил с ноги на ногу.
– Это так.
– Значит, вы дежурили, когда нашли мертвым некоего Кеннета Гоча.
– Да. И в этом не было ничего удивительного. У него был СПИД. А умер он от саркомы. Синдром Карпова.
– Не совсем так, – раскачиваясь из стороны в сторону, пробормотал Лаббок.
– У вас что-то не так? – спросила она. – Может быть, детектив, вы страдаете нервным расстройством?
– Послушайте, леди, у меня мочевой пузырь сейчас лопнет, вот что со мной такое. Раз уж вы сиделка, не вижу, почему мне надо этого стесняться.
– Может быть, воспользуетесь моей ванной?
– Был бы просто счастлив.
В конце концов она, смилостивившись, впустила их в дом и объяснила Лаббоку, как пройти в ванную. Джексону же она предложила сесть на диван, а сама пристроилась на подлокотнике кресла, давая тем самым понять, что полицейские у нее в доме ни в коем случае не задержатся.
– А с какой стати двое специалистов по убийствам взялись за дело пациента, умершего от СПИДа? И что имел в виду ваш напарник, сказав, будто Гоч умер не совсем от СПИДа?
– Потому что Кеннет Гоч умер совсем не от этого. Мог и от этого… Причем в любой день, каждый час… так сказал нам эксперт… только умер он все-таки не от этого.
– А от чего же?
– А вы сами не знаете?
– Мы что, пикироваться с вами будем? Будем задавать дурацкие вопросы и дожидаться, пока кто-нибудь не грохнется в обморок?
– О чем вы говорите, леди?
– Я говорю о том, что, если бы мне стало известно, что мистер Гоч умер не от саркомы, а от чего-то другого, я непременно упомянула бы об этом в своем отчете.
– А вы не заметили ничего странного?
– Расскажите мне, что я должна была заметить.
Он полез в карман, достал маленький бежевый конверт, положил на кофейный столик, открыл. На стеклянной поверхности столика оказался маленький волнистый скальпель размером с полпальца.
Она подалась вперед, закинув ногу на ногу и положив руки на колени.
– Эта штука застряла у него в горле.
Она охнула, словно ее внезапно ударили в живот.
– Знаете, что это такое?
– Вальвулотом, – сказала Мэри. – Такими лезвиями вскрывают сердечные клапаны. Когда оперативный участок залит кровью, хирург ничего не видит и вынужден действовать на ощупь. А крошечная рукоять соответствует верхнему суставу пальца. Таким образом можно и надрезать, и зацеплять.
Понимаете?
– Нам так и объяснили.
– Но с тех пор, как изобретен агрегат сердце-легкие, вальвулотомом практически не пользуются.
– Как же он попал в горло Гочу?
– Понятия не имею.
– А когда вы увидели, что он весь залит кровью, вас это не насторожило?
– При этом синдроме обильные горловые и легочные кровоизлияния не являются редкостью. У меня не было никаких оснований усомниться в том, что болезнь, которой страдал пациент, в конце концов взяла свое. А где ваш напарник? Куда, куда вы удалились? Пошли посрать и провалились.
Джексон хмыкнул. Говорила она как образованная женщина и он никак не ждал от нее непристойностей.
– Я сиделка, не забывайте. Так что жеманиться со мною не надо. Говорите, что вам угодно, а я буду говорить то, что угодно мне. Так куда же он все-таки запропастился?
Она уже готова была соскочить с ручки кресла, на которой сидела.
– Леди, – сказал Джексон. – Стоит ли сходить с ума?
– Да я на вас не сержусь. Просто… Господи, вы являетесь сюда и сообщаете, что один из моих пациентов…
