– Не прямо, – со вздохом ответил Кемаль, опускаясь на край кровати. – Но они собираются проводить расследование отдельно от полиции.
– Поверить не могу! – воскликнула она. – Ты не собираешься обратиться за помощью к деду?
Кемаль покачал головой.
– У него и без меня полно проблем, придется выкручиваться самим. Помнишь, я говорил, что пока ты со мной, я со всем справлюсь? Ты все еще со мной, yildiz[17]?
Он с самого первого дня знакомства называл ее звездой. Сначала Олесе это казалось диким и нарочитым, но потом она поняла, что психология турецких мужчин иная, чем у европейцев. Сейчас муж выглядел расстроенным, но тем не менее называл ее ласковым прозвищем. Олеся знала, что никакие неприятности и беды не заставят Кемаля изменить его отношение к ней. В их браке Кемаль отдавал больше, чем брал. Он прекрасно осознавал это и имел достаточно чуткости и такта, чтобы не требовать от жены того, чего она дать не могла. Он просто любил и, любя, был готов ради Олеси на все.
– Конечно, я с тобой, – ласково ответила она на вопрос мужа. – Разве когда-то было по-другому?
Он притянул жену к себе на колени и принялся ласкать ее спину под тонкой материей ночной сорочки. Олеся откинула голову назад, и волна ее густых черных волос почти коснулась пола. Она закрыла глаза, чувствуя, как прикосновения Кемаля будят в ней первобытные инстинкты.
Ее последняя ясная мысль была о следователе из Питера.
Рите и Жене пришлось сойти с автобуса, не доезжая до автовокзала в Измире, так как к дому Кенана Сезера вело специальное ответвление от шоссе, вдоль которого на всем протяжении росли кипарисовые деревья.
– Вот уж не думал, – ворчал Женька, идя рядом с Ритой, – что придется топать по жаре несколько километров, чтобы попасть к этому Сезеру! Да, без машины плохо! – сделал он потрясающий вывод.
А жара и в самом деле стояла изрядная. Рита с Женей выехали из Мармариса в восемь утра, а до Измира около шести часов езды, так что они были на месте после полудня, и солнце палило вовсю. Рита пожалела, что не послушалась совета Михаила и не захватила в дорогу пару бутылок воды.
Наконец, впереди показался фасад большого белого дома. Нельзя сказать, чтобы он производил большое впечатление чем-то, кроме размеров. Перед домом находился газон с клумбами желтых и белых цветов, а прямо перед газоном – высоченный забор.
– Так, – вздохнул Женька, – еще одно препятствие. А за забором наверняка – здоровенные доберманы и ротвейлеры, которых кормят случайными прохожими вроде нас с тобой.
– Здесь есть звонок, – заметила Рита и надавила на кнопку.
Ждать пришлось долго, так как расстояние от дома до ворот было приличным. Наконец, они увидели, что по гравиевой дорожке к ним направляется молодая женщина, с головы до пят закутанная в темную одежду. Она подошла к воротам, но открывать не торопилась, вопросительно глядя на нежданных гостей.
– Мы хотели бы переговорить с хозяином дома, – сказала Рита по-английски.
Женщина озадаченно посмотрела на нее и покачала головой. Тогда Рита повторила свой вопрос по-немецки, но реакция была той же.
– Кенан Сезер, – подал голос Женя. – Нам нужен Кенан Сезер.
Женщина снова покачала головой и принялась разводить руками, показывая, очевидно, что хозяина нет дома. Все попытки при помощи жестов выяснить, когда Кенана можно застать, ни к чему не привели. Наконец, молодая женщина развернулась и направилась в сторону дома, оставив Риту и Женю стоять за воротами.
– Что дальше? – спросил Фисуненко, почесывая затылок.
– Навестим дедулю? – предложила Рита. – Олеся дала адреса, по которым его можно найти. Я думаю, – взглянув на часы, продолжила она, – что сейчас он должен быть в одном из своих ресторанов. Все они находятся в центре города, так что разыскать их не составит особого труда.
– Тогда давай так: я остаюсь здесь ждать Кенана, а ты – дуй в центр. Я поехал бы сам, а тебя оставил бы здесь, но боюсь, что нам не о чем будет разговаривать с этим Мехмедом-Али, ведь я не владею никаким языком, кроме питерского наречия. С Кенаном, надеюсь, мы сможем договориться: в конце концов, он женат на русской, следовательно, что-то должен понимать! Попытайся побеседовать с дедом. Да, и веди себя прилично, женщина, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть!
Выйдя на шоссе, Рита приложила руку козырьком к глазам в надежде увидеть какой-нибудь автобус или маршрутное такси, которое довезло бы ее до Измира. Наконец, когда она уже отчаялась, рядом притормозил грузовичок, и пожилой мужчина, сидящий за рулем, улыбаясь, заговорил с ней по-турецки.
– Извините, я не понимаю, – ответила Рита по-английски.
Тогда мужчина спросил что-то, указывая вперед, и Рита уловила слово «Измир».
– Измир, Измир! – радостно закивала она.
Водитель распахнул дверцу машины. Рита раздумывала всего несколько секунд: дядечка не вызывал подозрений. Всю дорогу водитель грузовичка болтал без умолку, и его вовсе не стеснял тот факт, что его пассажирка не понимает ни слова. Рита могла только улыбаться и кивать, когда ей казалось, что она уловила суть.
Наконец, они въехали в Измир. Проезжая по улицам города, Рита поняла, что ее первое впечатление о Турции оказалось обманчивым. После посещения Мармариса и Ичмелера возникало ощущение, что это – маленькая страна, но Измир перевернул ее представление. Город казался огромным! Возможно, от того, что улицы и парки так и кишели народом.
Водитель остановил машину. Сияя, он что-то сказал на прощанье. Рита, не поняв ни слова, улыбнулась в ответ и помахала ему рукой.
Что ж, она хотела «в центр», она в центре, только что теперь делать? Рита медленно пошла по тротуару, глядя по сторонам. Через несколько десятков метров она нашла то, что искала – огромный торговый комплекс. Увидев охранника в форме, Рита направилась к нему. Осведомившись, говорит ли он по-английски, и получив утвердительный ответ, она показала ему список ресторанов, который ей предоставила Олеся, и спросила, где находится ближайший, и как туда добраться. Оказалось, что два из шести объектов расположены неподалеку: один – прямо за углом торгового центра, а другой – всего в одной остановке на автобусе.
Ресторан назывался «Sedef»[18] и выглядел величественно даже на фоне суперсовременного торгового комплекса. Холл поражал внутренним убранством: в неярком свете ламп стены переливались, как перламутр. В самой дальней из них Рита заметила огромный встроенный аквариум, в котором плавали разноцветные живые рыбки. Не успела она как следует оглядеться, как к ней подскочил одетый в бело-голубую униформу метрдотель и спросил по-английски, что мадам желает.
– Я хочу увидеться с господином Мехмедом-Али Сезером, – заявила Рита, немало удивив служащего.
– К сожалению, – ответил он вежливо, – его сейчас нет.
– А вы не скажете, он уже приходил сегодня?
– Нет, мадам, еще не появлялся.
– Тогда я подожду, с вашего разрешения, – сказала Рита.
– Мадам желает столик? – поинтересовался метрдотель.
Рита прикинула, что, судя по интерьеру ресторана, вряд ли сможет позволить себе «комплексный обед», но чашку кофе-то она заказать в состоянии!
– Да, пожалуйста. Когда придет господин Сезер, не забудьте сказать ему, что я жду.
– Непременно!
В это время дня практически все столики в ресторане были свободны, и Рита заняла наиболее понравившийся, у окна. Так она могла видеть все, что происходит на улице. Через несколько минут подошел официант и положил на стол меню. Рита заказала салат, минералку и кофе. Парень принес заказ минут через пять. Расставив перед ней приборы, он снял с подноса салфетку и молниеносным движением свернул из нее розочку! Улыбаясь во весь рот, официант протянул ее Рите, не говоря ни слова, и снова исчез.
Персонал ресторана прекрасно вымуштрован, и служащим не пришло бы в голову флиртовать с посетителями, но «роза» – невинный знак внимания, который не смог бы оскорбить даже самую щепетильную клиентку.
Рита успела расправиться с салатом и приступить к только что принесенному услужливым официантом кофе, когда увидела, что в зал вошел высокий пожилой мужчина в светло-сером хлопчатобумажном костюме. Его сопровождал метрдотель, который указал в сторону ее столика, и Рита поняла, что это и есть сам Мехмед-Али Сезер. Судя по возрасту Кенана, его деду должно быть сильно за семьдесят, но прямая спина и стройная фигура старшего Сезера делали его гораздо моложе своих лет. Даже его волосы, лишь слегка посеребренные сединой, оставались по-юношески густыми и черными. Рита не могла не признать, что Мехмед-Али – очень привлекательный мужчина и в молодости, вероятно, разбил немало женских сердец.
