нервы.
– Там, сзади, – неохотно ответил он.
– Хуже не придумаешь, – сочувственно заметил Ульф. – А к какому вы ходите зубному?
Этот вопрос Торн проигнорировал.
– В общем, если не возражаете…
Понятное дело, подумал Ульф. Никакого зубного не существует.
– Конечно, нет.
Глава седьмая. Блумквист жалуется на жизнь
Ульф вернулся на работу. Там все было даже тише обыкновенного: как правило, в отдел деликатных расследований направлялось два-три дела в день, и, хотя большинство из них отклонялось по причине недостаточной деликатности, сам процесс отсева занимал немало времени у каждого из сотрудников. Но бывало, что новых дел не поступало совсем, и сегодня был как раз такой день. Даже Эрик, у которого почти всегда находилась какая-нибудь задача, связанная с документооборотом, даже Эрик сидел у себя за столом и почитывал журнал, посвященный рыбалке; а Карл, болтавший о чем-то с Анной на другой стороне комнаты, выводил какие-то каракули на полях тетради казенным карандашом.
Расследование Ульфа относительно истории с Седерстрёмом пока официальным не являлось. Эрику он вообще ничего об этом не говорил, потому что тот захотел бы немедленно завести папку – просто на всякий случай, а этот процесс означал заполнение множества бумажек, чего Ульфу на этой стадии – хотелось бы избежать. Бланки всегда можно было заполнить задним числом, и если судебный иск станет реальной перспективой, тогда можно будет заняться бюрократическими формальностями. Но с Анной он успел об этом поговорить и при первой возможности собирался рассказать ей о разговоре с Торном из книжной лавки.
– Смотрю, заняты мы по уши, – заметил Ульф, вешая плащ на крючок за дверью.
Эрик поднял глаза от статьи, посвященной ловле озерной форели.
– Нет, – ответил он. – Совершенно не заняты.
Ирония для Эрика, подумал Ульф, – понятие теоретическое.
Ульф поймал Аннин взгляд.
– Ничего нового не поступало?
Ответил Карл:
– Вообще ничего. Пришел тот парнишка из почтового отдела, знаешь, который с татуировкой на шее – паук, кажется, или паутина, в общем, что-то в этом роде, – так вот, заходит он и уже собирается отдать нам конверт, но потом принимается его разглядывать и видит, что конверт на самом деле – для отдела коммерческих преступлений. Так что он его унес.
Ульф пожал плечами.
– Ну что ж…
– Эта татуировка… – вступил в разговор Эрик. – Ну, паук на шее у того молодого человека…
– А ты уверен, что это именно паук? – спросил Ульф. – Паутина – тема тоже довольно популярная.
– Нет, это был паук, – ответил Эрик. – Паутина там тоже есть, как фон, но основной мотив – определенно паук. Я это точно знаю, потому что успел пересчитать на татуировке все ноги, пока расписывался за доставку. Он еще положил бланк на стол и наклонился, и мне удалось хорошенько все рассмотреть. Это был паук с семью ногами.
Ульф улыбнулся.
– Семь ног? Может, это творческая интерпретация художника?
– Или мастер ног пожалел, – предположил Карл.
Анна рассмеялась.
– Я просто не понимаю, зачем человеку покрывать себя татуировками с головы до ног. Что, интересно, творится у них в голове?
– Они считают, что так они будут выглядеть лучше, – сказал Ульф. – Татуировка – это вопрос эстетики. Что-то вроде украшения.
– Это-то понятно, – ответила Анна. – Но представить себе, что кто-то будет рисовать что-то прямо… прямо у меня на теле? Нет, не могу.
Ульф, который успел сесть за свой стол, метнул короткий взгляд в сторону Анны. «На твоем теле, – подумал он, – на твоем теле…» Тут он решительно пресек эти мысли. Он, в конце концов, был взрослым человеком, который не станет мысленно кого-то раздевать, тем более – замужнюю женщину и, мало того, коллегу.
Анна тем временем продолжала развивать тему татуировок.
– У Джо, – сказала она, – был недавно пациент, весь покрытый татуировками. Буквально с головы до ног. Джо сказал, что в операционной все просто глаза выпучили. Стоило ему дать наркоз, как все принялись тыкать пальцами в татуировки, обсуждать их достоинства и недостатки – вроде посетителей на выставке. Джо сказал, они так разошлись, что хотели перевернуть беднягу на операционном столе – посмотреть, что там с другой стороны. Но Джо их остановил – сказал, это помешает правильному дыханию.
Карл нахмурился.
– Им не стоило так себя вести, – проворчал он. – Когда ты под наркозом, то очень уязвим. И веришь доктору, что он не станет над тобой смеяться.
Анна почувствовала необходимость вступиться за мужниных коллег.
– Они над ним вовсе не смеялись, – запротестовала она. – И будь он в сознании, то наверняка бы и сам с удовольствием все им показал. Люди, как правило, очень гордятся своими татуировками.
Тут Карлу пришло на ум кое-что еще.
– Паук? Кажется, я что-то такое читал, – нахмурившись, он попытался припомнить подробности. – Да, точно, это был молодой человек откуда-то из Копенгагена – у него на шее был вытатуирован паук. И довольно крупный – тарантул или что-то в этом роде. Когда он собирался набить татуировку, то своей девушке заранее ничего не сказал – это должно было стать для нее сюрпризом.
– Ничего хорошего от этой истории я не жду, – сказала Анна.
Ульф был с ней согласен.
– Истории о татуировках, как правило, ничем хорошим и не заканчиваются.
– О тарантулах тоже, – добавила Анна.
– Да, – продолжил Карл, – но эта кончается даже хуже, чем вы себе представляете.
Анна пожала плечами.
– Сам виноват. Прежде чем делать татуировку, нужно как следует подумать. Подумать как следует – а потом передумать.
Карл, которому не нравилось, когда его прерывают, поджал губы и продолжил:
– Так вот, он собирался сделать девушке сюрприз – и ему это удалось. У нее, как оказалась, была арахнофобия. Она так кричала и билась, что, в конце концов, попала в больницу.
– А как же их отношения? – спросил Ульф.
– Они были обречены, – ответил Карл. – Стоило ему к ней подойти, как она начинала задыхаться. На этом дело и кончилось. Они разошлись.
Ульф посмотрел на Анну. Ведь все могло быть совершенно по-другому, встреть он ее раньше, чем она познакомилась с Джо. Чистое невезение: одних судьба сталкивала в самое подходящее время, а других – в самое неудачное. Он отвел взгляд. Вот твой приговор, подумал он. Вот то, что тебе следует принять.
– В кафе напротив работает одна девушка, – сказала Анна, – у которой на животе вытатуирован ангел. Прямо посередке. Когда у нее задирается футболка, это заметно. Ангел.
– Ангелы – довольно обычный мотив, – заметил Ульф. – Людям они нравятся.
– В них верят, – вставил Карл.
– На самом деле никто в них не верит.
Карл покачал головой.
– Верят, и еще как. Довольно большой процент населения действительно
