– Ну это нормальная практика, – заметил я.
– Когда он ушел из органов, – пропустила мимо ушей мою последнюю фразу Вика, – я думала, что все закончилось. Но однажды он нашел меня и сказал, что я должна оказать ему одну услугу. Слить ему одного моего знакомого дилера, который с травки перешел на кокс. Я отказалась. Тогда он пригрозил мне, что расскажет о моем сотрудничестве с органами Геше…
– Кто такой Геша? – задаю я новый вопрос.
Мы продолжаем стоять, не двигаясь. Нас обходят прохожие, но мы не обращаем на них внимания. Некоторые удивленно оглядываются. Наверное, со стороны можно подумать, что мы – пара, которая выясняет отношения…
– Это главный дилер наркоты в нашем районе, – так ответила Вика. – Все остальные распространители ходят под ним. Та еще тварь… – она отвернулась и посмотрела в сторону: – А ты, наверное, знаешь, что бывает на этом рынке с теми, кто стучит. Ну или стучал…
– Ясно, – констатировал я. – Ну и что дальше?
– Я была вынуждена исполнить просьбу Коломийцева, – просто ответила Вика.
– А потом он попросил тебя подменить «дипломат» у одного гражданина, так? – спросил я.
– Не совсем, – сказала Вика. – Какое-то время он меня не трогал. А после майских праздников нашел и сказал, что я должна еще раз ему помочь. И после того, как я выполню то, о чем он меня попросит, навсегда забудет о моем существовании.
– Ты что, поверила этому? – сделал я удивленное лицо.
– Ты знаешь, да… – ответила Вика. – Что мне еще оставалось делать? А может, мне просто хотелось поверить… Короче, я согласилась. Двадцать первого мая он позвонил мне и велел приготовить все к тому, чтобы изменить свою внешность. «В старуху нарядись, что ли, – подсказал он. – Завтра будем работать». Я взяла на работе нужный реквизит и весь вечер обряжалась старухой и репетировала, вживаясь в образ. Рано утром двадцать второго мая он позвонил, разбудив меня, и велел обряжаться. Потом заехал за мной. Сначала мы стояли возле какого-то дома, следя за одним подъездом. Потом из этого подъезда вышел человек с «дипломатом». Мы последовали за ним. Когда этот человек подошел к автобусной остановке и сел на лавочку, поставив «дипломат» у ног, Коломийцев всучил мне точно такой же «дипломат» и велел подменить его на тот, что был у того человека. Он сказал: «Тебе нужно незаметно взять его «дипломат» и сделать так, чтобы этот «дипломат», что я тебе дал, оказался возле него. «Дипломаты» одинаковые, так что если все будет сделано правильно и аккуратно, он ничего не заметит. Как только ты подменишь «дипломаты», то можешь уходить. Я буду недалеко в машине, но ты ко мне не подходи, садись на первый попавшийся автобус и уезжай. Я потом сам тебя найду и заберу «дипломат». Это все, что от тебя требуется. Сделаешь это и будешь свободна…» Потом он высадил меня, и я пошла к остановке. Я очень испугалась, когда увидела тебя сидящим рядом с ним. Но ты меня не узнал, и я успокоилась. Больше всего меня волновало, что сейчас подойдет тот автобус, который ждал этот человек с «дипломатом», и он сядет в него и уедет, а я попросту не успею ничего сделать…
– Его звали не «тот человек», а Геннадий Павлович Нехватов, – перебил я Вику. – И он был честным и порядочным мужиком.
– Прости, – Вика посмотрела мне в глаза. – Коломийцев не говорил, как его зовут.
– Хорошо, продолжай, – сказал я.
– Ну, когда ты встал со скамейки и пошел от остановки, я быстренько села на освободившееся место, держа свой «дипломат» на коленях, – продолжила она. – Мне надо было как-то отвлечь внимание… Нехватова, и я спросила его, давно ли не было автобуса. Он спросил, какой мне нужен номер. Я назвала первый попавшийся. Он сказал, что не знает. Пока мы разговаривали, я незаметно поставила свой «дипломат» рядом с его. Подошел какой-то автобус. Я взяла его «дипломат» вместо своего и села в этот автобус. Автобус тронулся, сколько-то там проехал, а потом прозвучал взрыв… – Она снова посмотрела мне в глаза: – Я даже не поняла сначала, что случилось…
– Сначала… – повторил я. – Значит, позже все же поняла?
– Поняла, – Вика опустила голову.
– И что ты думаешь делать? – после недолгого молчания спросил я.
– Пойду к этому… следователю Ермакову, как ты сказал, – ответила Вика. – Только не сегодня, можно?
– Хорошо, иди завтра, – я внимательно посмотрел на нее. – Вот, возьми номер его телефона, – сказал я и продиктовал ей цифры. – Позвонишь ему, скажешь, что хочешь прийти к нему. Он назначит время, и ты придешь… Только не вздумай позвонить этому Коломийцеву и сказать ему, что рассказала мне все это… – Я продолжал смотреть на Вику и добавил: – Все равно о твоем звонке или визите к нему станет известно. После чего условным сроком, а это можно будет тебе уже гарантировать, ты не отделаешься и пойдешь на суд как соучастница. А это уже очень серьезная статья. Поняла меня?
– Да, – ответила она.
– Я Ермакову завтра позвоню и спрошу о тебе, – предупредил я. – И если вы к нему не придете, – снова перешел я на официальный тон, – то не обессудьте: я буду вынужден сообщить ему о вас.
– Я приду, – ответила Вика.
На том и разошлись.
* * *
Соваться к Коломийцеву, хладнокровно взорвавшему человека, одному мне было не резон. Поэтому я заехал на работу, чтобы взять с собой Севу. Он числился помощником оператора Степы, иногда носил за ним штатив-треногу, но больше всего использовался как охранитель аппаратуры и нас самих, когда мы выезжали на съемки.
Однажды он отбил камеру у трех наркоманов, которым не на что было купить дозу.
Это именно Севе наш телеканал был обязан той самой нашумевшей новостной передачей про экспроприацию вагонов с евро бомжами и прочим бедняцким людом. Тогда они со Степой залегли на крыше одного дома близ запасных путей, на которых стояли ничейные вагоны с евро, чтобы заснять экспроприацию валюты. И засняли все вплоть до прихода ОМОНа к шапочному разбору. Правда, после всего случившегося к ним пристали два гражданина в штатском и с выправкой служащих организации с крепкой дисциплиной и пытались отнять камеру, дабы все, что происходило у вагонов, осталось лишь в анналах этой самой организации, однако Сева этого им сделать не позволил. И после короткого разговора с ним оба гражданина в штатском неожиданно прилегли отдохнуть. А Степа и Сева быстренько ретировались…
Как это обычно со мной бывает, как только я ступил в коридор нашей телекомпании, на другом его конце показался шеф. То ли у него был нюх на мое появление на службе, – признаться, далеко не столь частое, – то ли это Господин Случай выделывал со мной подобные кунштюки. Но, увы, в случайности я не верю…
– Батюшки светы! – воскликнул шеф и театрально развел руками. – Аристарх Африканыч Русаков собственной персоной. Вот уж никак не предполагал увидеть вас раньше будущей пятницы. Вы ведь последний раз почтили нас своим присутствием в прошлую пятницу, верно?
– Верно, шеф, – улыбнулся я. – Просто… не могу сидеть без работы. Не привык как-то ничего не делать. И отдыхать не умею. А потом сейчас на Канары путевки дорогие. – Я был предельно искренен и смотрел шефу прямо в глаза своим чистым, ясным и побуждающим к безграничному доверию взглядом. Чтобы шеф ничуть не сомневался в правдивости моих слов. – Вот и заглянул к вам раньше, нежели предполагалось.
– А, так, значит, предполагалось прийти все же в пятницу? – поразился шеф моей наглости. Правда, не так чтобы очень. Скорее он сделал вид, что поразился, поскольку за годы моей деятельности в телекомпании «Авокадо» узнал меня довольно хорошо…
– Ну где-то так, шеф, – промолвил я. – Но, – я покачал головой, сделался мудрым и серьезным и добавил: – мы лишь полагаем, а располагает… сами знаете кто…
– Тогда что же вас… принесло столь неожиданно рано… в наши пенаты? Кто предрасположил нам сию несказанную радость? Или какая такая оказия занесла вас в сей пустынный от вас уголок?
Шеф глаголил витиевато, ничуть не сердился и, похоже, находился в прекрасном расположении духа. А когда Гаврила Спиридонович в духе, то подчиненным рай. Ну или около того…
– Мне нужен Сева, – сказал я просто и сделал серьезное лицо.
По лицу шефа пробежало темное облачко.
– Зачем? – спросил он.
Я не стал врать и ответил просто:
– Мне надо, чтобы он меня подстраховал.
– А что такое? – Темное облачко превратилось в тучку.
– Там, куда я собираюсь пойти, мне могут крепко навалять, – ответил я. – И это в лучшем случае.
Шеф немного постоял, неопределенно как-то поглядывая на меня, а потом произнес:
– Пойдем.
Мы прошли в его кабинет. Он сел за стол, я, как и положено подчиненному и низшему по рангу, сел с противоположной стороны стола.
– Рассказывай! – приказал шеф.
– Что рассказывать? – невинно сморгнул я.
– Рассказывай, зачем тебе понадобился Сева, – уточнил шеф, хотя прекрасно понимал, что я просто тяну время, собираясь с мыслями.
