– Новое задание? – поинтересовалась Маргарита. – Наверное, у вас очень бурная жизнь. Разъезды, приключения, опасные схватки...
– Какое там! – махнул я рукой. – Рутина, право слово. Да-да, вы не смейтесь, к любой работе привыкаешь. Вот сейчас, к примеру, мне надо разобраться с тамбовскими убийствами. Сегодня вечером мне позвонили и предложили опознать преступника по фотографиям.
Лилия Воронцова удивленно посмотрела на меня.
– Вы хотите сказать, что по ходу поисков Воронцова вы сталкивались с человеком, который подозревается в этих бессмысленных преступлениях?
– Насчет бесмысленных – это с какой стороны посмотреть, – возразил я. – Впрочем, милиция арестовала одного парня, на которого у них имеется давний зуб, но я боюсь, что его хотят заставить признаться в том, что он не совершал. Не знаю, получится это у милиции или нет, но я уверен, что он тут не при чем.
– Но вы говорили про какие-то фотографии, – напомнила мне Лилия.
Хозяйка дома тоже явно устала, и подерживала разговор только из вежливости. Во время последнего вопроса ей даже не удалось подавить зевок. А хозяин откровенно подремывал в своем кресле, скрестив руки на груди.
– Дело в том, что убийство произошло в парадном, неподалеку от ЗАГСа, где в это время регистрировалась какая-то счастливая пара. Их вход и выход в здание был заснят на видеокамеру отцом невесты. Милиция быстро нашла это семейство и на время позаимствовало у них пленку. Действительно, на ней видно несколько человек, входивших в подъезд и выходивших из него как раз за те полчаса, в которые и произошло убийство. Меня просят приехать для просмотра ленты и я надеюсь, что смогу чем-то помочь.
Я бросил взгляд на настенные часы и ахнул:
– Уже первый час! А мне вставать ни свет ни заря. В полшестого я вывожу машину – и вперед, по холодку. В утренних поездках есть нечто очень привлекательное – все соседи спят, улицы еще пусты, а ты уже едешь куда-то вдаль и неизвестно, что там тебя ожидает.
– Может быть, кофейку на посошок? – неуверенно предложила Воронцова.
– Нет-нет, увольте, – сложил я руки на груди. – Хочу выспаться. Хорошо еще, что в гараж ехать не надо, машину я держу во дворе. Так что шесть часов сна я успею отхватить.
Прощаясь я хозяевами – Воронцов быстро пришел в себя и вышел в коридор попрощаться со мной – я напоследок пригласил их в гости:
– Майская, сто, квартира девятнадцать. Место тихое, все по-домашнему. Только позвоните заранее...
Эту ночь я провел без сна.
Шансы на то, что я оказался прав в своей неожиданной догадке, которая вдруг пронзила меня за столом у Воронцовых, были не так уж велики. Впрочем, это была даже не догадка, а информация. Дополнительная информация, которая проливала неожиданный свет на события в Тамбове.
Заглянув перед домом на полчаса к своему соседу Макарову, отдыхавшему после дежурства на патрульно-постовой службе, я до трех часов утра загружал информацию в Приятеля, подключив звуковой анализатор. Я старался быть предельно точным и объективным, отбрасывая шелуху эмоций и оставляя только факты.
Работа, конечно, была не из легких. Собственно, это было совсем другое дело, нежели пропажа Воронцова. Два убийства, на мой взгляд, были связаны с моей задачей косвенно и имели отношение совсем к другому человеку.
Впрочем, речь шла на самом деле о четырех убийствах -два уже совершились, одно должно было состояться сегодня, а четвертое было лишь вопросом времени.
Порой мне казалось, что я нахожусь перед столом следователя, которого я намерен убедить в собственной правоте. И когда я ловил себя на этом ощущении, то удваивал контроль за наговариваемым текстом – Приятелю нужны только факты, а не мои предположения.
К пяти утра на экране монитора появился текст. С присущей ему педантичностью, Приятель решил для начала привести общее соотношение.
50% – ДВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ НЕ СВЯЗАНЫ МЕЖДУ СОБОЙ.
Это предположение меня слегка возмутило, но Приятелю виднее. В конце концов, он не был в Тамбове и не мог быть вовлеченным во все перипетии дела Воронцова. А люди очень склонны полагать, что все на свете между собой взаимосвязано. И подчас они ошибаются. Впрочем, мудрый Приятель оставил 50% на второй вариант.
Я запросил расклад именно по этой графе.
Задумчиво похрюкивая – такие звуки издавал его электронный мозг и мигая красной лампочкой, Приятель выдал мне очередную таблицу.
С замиранием сердца я увидел, что мой вариант происходящего присутствует в процентном раскладе, который предложила машина. Я полночи излагал Приятелю только факты, избегая давать понять, что я имею в виду конкретное лицо. Но фамилия этого человека светилась на мониторе.
Впрочем, мои очки были не так уж и велики. Посудите сами:
75% – СЛУЧАЙНЫЕ ЛЮДИ ЛИБО НЕИЗВЕСТНЫЕ ЛИЦА.
24 % – ИВАН СУРИН.
И только один, всего один процент приходился на мой вариант.
ПРЕДОСТАВИТЬ ВАРИАНТЫ ДЕЙСТВИЯ ПО ТРЕМ ПУНКТАМ В ПОРЯДКЕ ПЕРЕЧИСЛЕНИЯ?
– счел нужным предложить Приятель.
А НЕ ХОЧЕШЬ ЛИ СЪЕСТЬ МЫШКУ?
– набрал я в командной строке.
ХОЧУ, НО НЕ БУДУ,
– строго ответил Приятель и вырубил экран монитора, будто и в самом деле обиделся.
В программе машины находились десятки диалогов, которые я в свое время закладывал в память Приятеля. Когда стало ясно, что программа перейдет ко мне, а не канет в недра спецслужб, я решил расцветить манеру общения пользователя с машиной. Так что мы могли обмениваться взаимными приколами, а не ограничиваться исключиетльно отданием команд и выполнением заданий – мы же не в армии, в конце концов.
По-хорошему, впрочем, следовало бы запросить варианты действий, особенно по третьему пункту. Приятель выдал бы мне идеальную последовательность и я мог бы еще раз взвесить все за и против.
Но на часах уже было пять и времени практически не оставалось. В конце концов, если я ошибся, ничто не помешает мне вернуться к компьютеру и сделать запрос.
Окинув взором содержимое холодильника, я остановился на полуфабрикатах. Есть мне не очень хотелось, но я заставил себя проглотить две индюшачьи котлеты с сыром и выпить чашку кофе.
Вот, кажется, и все. Пора к автомобилю. Хакер хочет в Тамбов? Хакер ни фига не хочет в Тамбов и даже не собирается туда ехать. Его гораздо больше интересуют местные жители. Вернее, всего один из них.
Уложив «Макаров» вместе с документами в маленькую сумочку, которая висела у меня на запястье, и спрятав включенный диктофон в наружный карман куртки, я запер дверь и направился к машине.
На часах было без пятнадцати шесть.
Не торопясь я оглядел свой автомобиль, пнул носком ботинка колеса и уже собрался открыть дверь, как из закутка, в котором обычно отливали пьянчуги, раздалось тихое покашливание.
– А, это вы? – обернулся я. – Ранняя пташка... А что же вы не позвонили?
Я положил расстегнутую сумочку на капот автомобиля и направился к остаткам ворот, некогда закрывавших вход в нашу подворотню.
Возле столба с тремя высокими досками, отгораживавшими кусочек двора от улицы стояла смущенная Рита Попова.
– Вчера поздно ночью мне позвонила тетя из Котовска -это рядом с Тамбовым. Не могли бы вы меня подвезти до города, а там я пересяду на автовокзале на рейсовый автобус, -попросила девушка.
– Нет проблем, – весело отозвался я. – Сейчас я только дворники прилажу – и вперед!
Я полез в багажник, а когда распрямился, Рита уже держала в руках мой «Макаров», извлеченный ей из сумочки.
Ее рот был полураскрыт, а глаза выглядели совершенно сумасшедшими.
– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно произнес я. – Кто бы мог подумать, правда, Рита?
Она насторожилась и, закусив губу, подняла предохранитель.
– Вы, кажется, решились на третье убийство? – спросил я. – Рассчитываете, что Ивана приговорят к высшей мере? А это уже будет вашим четвертым преступлением, голубушка. Не пора ли остановиться?
– Откуда вы все узнали? – едва слышно произнесла она, поднимая ствол и целясь мне между глаз.
– Там прицел чуть сбит, так что берите правее, – посоветовал я.
Рита чуть переместила дуло к моего глазу. Теперь мне в зрачок уставилась маленькая черная дырочка.
– Вы сами себя выдали, – печально вздохнул я. – Вчера у Воронцовых. Помните, нет? Вы спросили про старика, которому перерезали горло. Было такое?
Рита едва кивнула.
– Так вот, – продолжал я. – Во время телефонного разговора с Лилией я не упоминал, как именно был убит инвалид Харитоныч. Видите, как все просто? Вы сейчас скажете, что могли узнать об этом от Воронцова, пока мы гуляли с Лилей и Левой? Не получается. Воронцов сам не знал о гибели Харитоныча. Он забыл о нем с Ольгой как только проиграл в карты пятнадцать долларов и отправился на поиски дальнейших источников информации.
Я бросил взгляд на часы и продолжил, чуть убыстрив темп речи:
