фирма, где она работала, обанкротилась, и Люся осталась одна с двумя детьми практически без средств к существованию. Я сразу же предлагала ей переехать к нам, но она категорически отказалась. Люся вообще очень изменилась после смерти Вадима. Она замкнулась, перестала общаться почти со всеми знакомыми. Даже не пыталась найти работу. Мы с мужем хотели ей помочь, но она не позволила нам это сделать. Затем она оформила пенсию по потере кормильца на детей, и у неё появился хоть какой-то доход, чтобы не умереть с голоду. Но она не хотела оставаться жить в большом городе, где ей всё напоминало о её горе. Люся решила продать квартиру и переехать в маленький городок, где её никто бы не знал, и она могла бы начать жизнь с чистого листа. А на разницу в стоимости квартиры она с детьми могла бы жить некоторое время, не зная нужды. А потом, когда пройдёт время и она будет готова двигаться дальше, Люся собиралась вновь пойти на работу. И хотя мне совсем не нравилась эта идея, я подумала, что на новом месте Люся и в самом деле сможет восстановиться и даже найти себе мужа, ведь ей было всего тридцать восемь!
Тут Лидия Сергеевна всхлипнула и снова отвела взгляд. Только в этот раз она не пыталась оттянуть время, чтобы избежать разговора на неприятную тему. Из её глаз потекли слёзы.
– Извините, – проговорила Лидия Сергеевна и выбежала из кухни, а Тимофей Савельевич получил возможность продолжить свои умозаключения с учётом услышанного.
Грустную историю он услышал. Очень грустную. Но только трагические события жизни сестры Лидии Сергеевны не слишком-то укладывались в версию Тимофея Савельевича.
Возраст Людмилы совпадал с возрастом погибшей на пустыре женщины. Потеря мужа могла привести к проблемам с сердцем, что так же укладывалось в схему. А недавний переезд в незнакомый город объяснял отсутствие знакомых, которые могли бы забить тревогу в случае внезапного исчезновения Людмилы. Более того, тот факт, что сестра Лидии Сергеевны совсем недолго прожила в Туманогорске, так же отвечал на вопрос, почему её медицинских данных не было ни в одной клинике города. Возможно, она даже не успела ещё встать на учёт.
В общем, все эти совпадения свидетельствовали в пользу разработанной Тимофеем Савельевичем версии. Однако Лидия Сергеевна уверена, что её сестра покончила с собой. Значит, у неё есть причины так думать. А без обнаруженного тела никто бы не выдал ей свидетельство о смерти, благодаря которому она смогла продать квартиру сестры. Если бы тело Людмилы не нашли, то её бы признали безвестно отсутствующей, и распоряжаться её имуществом так скоро после исчезновения никто бы не позволил. Особенно, когда затронуты интересы несовершеннолетних детей.
Так что вопросов у нашего героя оставалось ещё очень много, и нужно было непременно получить на них ответы, потому что в противном случае версию Тимофея Савельевича следовало признать ошибочной, а поиски требовалось начинать сначала. Поэтому когда Лидия Сергеевна вернулась на кухню, бывший следователь продолжил свои расспросы.
– Простите мою назойливость, но я хотел бы задать Вам немного неловкий вопрос, – обратился он к хозяйке дома.
Та удивлённо посмотрела на него.
– Я что-то не пойму. Зачем Вы вообще приехали сюда, если не из-за того, что случилось с Люсей?
– Я не совсем уверен, но полагаю, что всё же гибель Вашей сестры является причиной того, что я сейчас нахожусь здесь, – честно ответил Тимофей Савельевич.
Ему совсем не хотелось ещё больше пугать гостеприимную хозяйку дома, но если труп, найденный на пустыре Туманогорска, принадлежит её сестре, то кому, как не Лидии Сергеевне следует знать об этом.
– Ранее я уже упоминал о том, что в Туманогорске найден труп неизвестной женщины. И есть все основания считать, что погибшей является Ваша сестра Людмила.
– Нет! – медленно произнесла Лидия Сергеевна и отрицательно покачала головой. – Нет, это невозможно! Тело Люси нашли, и я его опознала.
– Что?! – изумился Тимофей Савельевич и резко поднялся со стула.
– А Вы как думали? Неужели Вы полагали, что я увезла её детей из дома просто так? Потому что мне так захотелось? – принялась выкладывать свои аргументы Лидия Сергеевна. – Думаете, органы опеки позволили бы мне сорвать детей посреди учебного года из школы, продать их квартиру без каких бы то ни было доказательств того, что их мать умерла?
– Признаюсь, меня самого это удивило, – всё ещё пребывая в состоянии изумления, проговорил Тимофей Савельевич.
– Если Вы работали следователем, то у Вас должно быть юридическое образование, – продолжала делать логические выкладки Лидия Сергеевна. – Вы, как никто другой, должны понимать, как строго в нашей стране органы опеки и попечительства следят за соблюдением интересов детей. Без их согласия я бы и пальцем не смогла пошевелить! И уж тем более заниматься продажей недвижимости, принадлежащей матери моих племянников! Однако даже нотариус не стал выжидать полугодовой срок, чтобы выдать свидетельство о праве на наследство, потому что вошёл в наше положение и понял, что лишняя проволочка станет дополнительным стрессом для бедных детей! Все факты были налицо, документы в полном порядке, поэтому не было необходимости заниматься волокитой и заставлять сирот страдать ещё больше, чем им уже пришлось!
– Разумеется, я всё это понимаю, – согласно кивнул Тимофей Савельевич. – И потому хотел бы узнать, каким именно образом умерла Ваша сестра и когда это случилось?
– Вам обязательно задавать все эти вопросы? – вновь заняла оборонительную позицию Лидия Сергеевна. – Как Вы не поймёте? Мне слишком больно об этом говорить! Я ещё не пришла в себя после этой трагедии, а Вы заставляете меня снова бередить мои раны и вспоминать то, о чём я каждый день заставляю себя не думать! Я очень хочу это забыть! Хочу помнить Люсю живой, весёлой! Такой, какой она была до гибели Вадима! И меньше всего на свете я хочу вспоминать то, во что она превратилась, когда её тело выловили из реки! Боюсь, эта картина никогда не исчезнет из моей памяти!
– Так Ваша сестра утонула? Вы в этом уверены? – словно ищейка, идущая по следу, начал задавать вопросы Тимофей Савельевич, вновь превращаясь в следователя.
– Вы даже не представляете себе, как сильно мне хочется ответить отрицательно на этот вопрос! – забывая о горе, заговорила Лидия Сергеевна, и злые искорки заблестели в её глазах. – Мне гораздо больше, чем Вам, хочется, чтобы всё произошедшее оказалось дурным сном! Чтобы прямо сейчас Люся вошла в эту дверь и, рассмеявшись, сказала: «Здорово я вас разыграла!». Чтобы выяснилось, что она жива и здорова, и всё это время она провела в каком-то
