Выручил меня микрофон. Настроенный на «Дэу», он, видимо, каким-то невероятным образом сумел поймать в разрывах между деревьями иномарку, и я услышала голос Ридле.
— Так, по-моему, это здесь, — негромко подсказал немец самому себе, но тут же поправился: — А, нет! Чуть дальше…
Больше мой направленный микрофон ничего не передал, но мне хватило и этого. Я мгновенно свернула к обочине и заглушила мотор «Жигулей». Сразу стало слышно, как негромко гудит где-то впереди двигатель «Дэу». Судя по его звуку, Ридле останавливался. Видимо, цель его поездки была достигнута.
Я быстро надела на себя камуфляжную куртку, повесила на шею видеокамеру со сверхчувствительным микрофоном и сунула за пояс пистолет. Теперь главным для меня было подобраться незаметно поближе к Ридле, запечатлеть весь процесс передачи документов на пленку, а затем преспокойно арестовывать агента бундесвера.
Не закрывая за собой дверцу машины, чтобы ни один звук не выдал моего здесь присутствия, я перебежала через дорогу и углубилась в лес. Направление на машину Ридле, которая к тому времени уже остановилась и заглохла, я четко держала в уме, поэтому плутать мне не пришлось. Каково же было мое удивление, когда я вышла к пасеке!..
Нет, Ридле оказался явно осмотрительнее, чем я думала о нем. Когда мы выехали за город, меня немного удивило, почему агент бундесвера назначил встречу со своим осведомителем не в Тарасове. Ридле должен был рассчитывать, что, кроме меня, за ним еще кто-то может следить. И тогда поездка за город посреди рабочей недели непременно будет выглядеть подозрительно. Но Ридле и тут подстраховался.
В черте города у него была опасность, что его будут вести несколько машин, и оторваться от них не удастся. Здесь же все просматривалось, как на ладони. А уж слышно было любую машину и того лучше. Если кто и приедет вслед за Ридле, то он всегда может сказать, что приезжал купить самого свежего меда.
«Юля, ты дура! — сделав такие умозаключения, вынесла я самой себе приговор. — Где гарантии, что он не вычислил твои „Жигули“ у себя на хвосте?..»
В это время позади меня раздался легкий шорох. Я резко обернулась и увидела прямо перед собой ствол «калашникова». Его владелец (тот самый подручный Голованова, который получил от меня пистолетом по голове во время нашей последней встречи) смотрел, ухмыляясь, мне в лицо.
— Знаешь, а я не удивился, когда увидел тебя, — веселым голосом проговорил он. — Честное слово, я очень расстроился, когда узнал, что такую красавицу отправили на тот свет. Я так надеялся увидеть тебя еще раз. Больно уж хотелось расплатиться с тобой за то маленькое удовольствие. Теперь я вижу, что бог иногда слышит молитвы!
— Ну и что ты теперь будешь делать? — иронично спросила я.
Мне нужно было во что бы то ни стало подойти поближе к бандиту. Находясь на таком расстоянии, я ничего не могла сделать. Он меня изрешетил бы из автомата, прежде чем я успела бы сделать прыжок. Ехидно улыбаясь, я сделала шаг по направлению к подручному Голованова.
— Стой, деточка, где стоишь! — коротко приказал он мне и сам отступил на шаг. — Я не знаю, где тебя учили, но движешься ты явно быстрее меня. Белый с Дуриком до сих пор в себя прийти не могут, после того как в твоих лапах оказались…
И в этот момент что-то зашуршало в ветвях дерева позади бандита. Ему бы стоять и не шевелиться, а он решил посмотреть, что там происходит. И отвлекся-то всего на долю секунды, но мне этого было более чем достаточно.
Одним прыжком я преодолела несколько метров, что разделяли нас. Парень попытался вновь нацелить автомат мне в грудь, но это была его вторая ошибка. Ему бы просто упасть назад, а потом палить из ствола во все стороны, а он, наоборот, резко двинулся навстречу мне.
Я максимально использовала инерцию его движения, придержав автомат рукой и ударив парня носком армейского ботинка по щиколотке. Он пролетел мимо меня, словно лопоухий пацан, и оказался на земле и без оружия. Несчастный!.. Я тут же присела на одно колено рядом с ним и приставила автомат к его голове. Парень так перетрусил, что стал белым как мел.
— Не о том ты господа просишь, — усмехнулась я. — Тебе бы, наоборот, молиться, чтобы никогда не встретиться со мной, а тебе развлечений захотелось. Грех это великий! — Я рассмеялась. — Быстро перевернись на живот и руки положи за голову…
Парень выполнил мое приказание быстрее молнии. Его показная бравость исчезла без следа, как сигаретный дым перед вентилятором. К сожалению, ублажать слух бандита душеспасительными беседами времени у меня не было. Поэтому пришлось насильственно заставить его поспать, чтобы больше не крутился под ногами. Я надавила пальцем на особую точку у парня за ухом, и он мгновенно отключился. Сделай я это чуть сильнее, он бы уже не проснулся никогда, но я жутко не любила убивать людей!
К вагончику пасечника я шла намного осторожнее. Парень из головорезов Голованова наверняка был здесь не один. Поблизости могли находиться другие охранники, а попадаться им на глаза мне не хотелось. Я и так чувствовала, что пропустила первый акт.
«Дэу» Ридле стояла прямо у дверей вагончика. Чуть подальше от нее застыла «БМВ», на которой, видимо, и привезла охрана нужного немецкому агенту человека. Больше машин на пасеке не было. А это значило, что бандитов здесь было не больше четырех человек. Если учесть, что одного я обезвредила, то оставалось еще трое. Что ж, не так это и много…
Ридле был в вагончике, и мой хитроумный план рушился на глазах, словно карточный домик. Теперь я не могла ничего снять на видеокамеру. Конечно, можно было просто арестовать Ридле, когда он уже будет с секретными документами, но этого было мало. Мне хотелось добыть стопроцентные доказательства, чтобы упечь германского агента туда, где белые медведи хороводы водят. Вот только теперь я не представляла, как это сделать.
Выручила меня сетка, которую пасечники надевают на лицо, спасаясь от пчел. Едва я ее увидела, как мне в голову пришла сумасшедшая мысль. Я сняла с головы кепку, напялила на ее место эту сетку и бросилась к ближайшему улью. Спрятав руки в рукава куртки, я сбросила с улья крышку, выхватила оттуда пластину с сотами и одним движением стряхнула одуревших от такой наглости пчел в свою армейскую кепку.
Отбросив рамку с сотами в сторону, я мгновенно зажала кепку в кулаке так, что получилось некое подобие мешочка, полного пчел. Пару укусов в пальцы я заработала, но внимания на это не обратила. А когда пчелы всерьез разозлились, меня у улья уже и близко не было!
В два прыжка я оказалась около приоткрытого от жуткой жары окошка вагончика и выпустила в него из кепки пчел. Первые секунды ничего не происходило, но затем раздалась такая тирада мата, что у меня посветлело на душе.
— Мать твою! Откуда эти твари сюда налетели?! — проорал кто-то неизвестный мне густым басом. — Пошли на улицу. Там разговор закончим…
Это было то, что мне нужно! Я сорвала с плеча видеокамеру и нырнула под вагончик. Едва я оказалась с противоположной окну стороны, как раз под тем местом, где была дверь, как Ридле и незнакомец, словно ошпаренные, выскочили на улицу.
— С детства пчел не люблю! — проговорил незнакомец. — И зачем я только согласился сюда ехать?!
— Здесь спокойнее, — ответил Ридле, и они оба отошли к машинам. — Где документы?
— Как говорилось у наших классиков сатиры: «Утром — деньги, вечером — стулья. Вечером — деньги, ночью — стулья»! — Незнакомец попытался улыбнуться, но получилось это у него жалко.
Сейчас я, хоть и сжалась в комок за колесом вагончика, могла хорошо рассмотреть его. Незнакомцу было уже за сорок, и выглядел он обрюзгшим. А огромные мешки под глазами окончательно портили его лицо. Выглядел он страшно усталым и испуганным.
Ридле без слов открыл дверцу «Дэу» и достал из машины плоский чемоданчик. Он положил его на капот, открыл и отошел в сторону. Незнакомец тут же оказался подле чемоданчика и старательно стал пересчитывать пачки долларов в банковской упаковке. Я снимала все на пленку.
— Ну вот, все в порядке! — наконец удовлетворенно проговорил незнакомец. — Ровно десять тысяч.
После этих слов он вытащил из брюк рубашку и начал разматывать бинт, которым был обмотан его живот. После пары витков из-под бинта показались бумаги. Незнакомец ускорил свои движения, и вскоре несколько листов кальки перекочевали в руки Ридле. Даже отсюда было видно, что на кальке чертежи и расчеты.
— Поумнее ничего придумать не мог? — брезгливо спросил Ридле, глядя на помятые листы.
— Да нет! Когда ум раздавали, меня за пивом посылали! — почему-то со злобой ответил незнакомец и отвернулся от Ридле.
— А вот в этом ты абсолютно прав! — проговорила я, выбираясь из-под вагончика. — Быстро! Лицом к машине, руки на капот!..
Увидев меня, да еще с пистолетом в руках, оба мужчины замерли в напряжении. Впрочем, у Ридле это было заметно только по судорожному движению губ. Зато у незнакомца мгновенно выступил на лице пот и затряслись руки. Впрочем, и тот и другой команду выполнили.
