Второй по списку была барменша Людмила. Не знаю почему, но после первой встречи меня так и тянуло зайти в этот бар, но я находил предлоги для того, чтобы не делать этого. Сейчас же, хочешь не хочешь, а придется идти.
Увидев меня, Людмила улыбнулась и глазами показала на крайний табурет у стойки, откуда был хороший обзор и где Людмиле было легко разговаривать со мной. Я не успел оглянуться, как передо мной возник пузатый бокал, в котором плескалась янтарная жидкость с приятным ароматом. Знает хозяйка толк в коньяках.
Лукаво улыбнувшись, Людмила ушла в противоположную сторону стойки, где за столиком сидела компания людей, разговаривавших с ярко выраженным кавказским акцентом. Пусть не обижаются на меня люди, но балтийский, кавказский и азиатский акценты были, есть и будут. И ничего с этим не сделать. Это так естественно, что, когда человек с кавказской внешностью говорит совершенно без акцента, возникает подозрение, а имеет ли он вообще отношение к своей исторической родине.
Компания чествовала пожилого человека. Что они говорили, я не понял, не прислушивался, но увидел, как Людмила подала тамаде, какое застолье без тамады, длинную, как селедочницу, тарелку, накрытую блестящим металлическим колпаком. Тамада, взяв тарелку в руку, что-то еще сказал и снял колпак. Под колпаком находилась красная икра, сверху украшенная сверкающим в свете электрической лампочки ледяным конем. С поклоном тарелка с икрой и конем была передана виновнику торжества. Чего не сделают люди, чтобы выделиться из толпы себе подобных!
Еще улыбаясь, я спросил Людмилу, не приходила ли она в день убийства домой к N. Да, приходила, — просто ответила Людмила, но он кого-то ждал и постарался отделаться от меня, причем не особенно вежливо. А потом пришла эта, что работает с ним, в темном парике, и устроила здесь скандал, заявила, что выходит за него замуж, а мне он никогда не достанется. Ну, не достанется, ну и пусть, не на нем одном свет клином сошелся!
Прогнав сердитую складку у бровей, Людмила вновь превратилась в приветливую, ослепительно красивую женщину на фоне витрины со всевозможными напитками и сверкающими хрустальными бокалами.
Какой-то бес меня дернул, и я поинтересовался, в какое время ее можно увидеть не по служебным делам. В любое, — просто ответила Людмила, — я просто сегодня подменила бармена, а так я постоянно свободна.
Все встало на свои места. Все показания совпадают, даны они были в непринужденной обстановке, где человек, как правило, теряет бдительность и может допустить невольную ошибку. Сейчас эти показания мы запротоколируем для дела и начнем искать светленькую женщину, которая должна пролить свет на это темное дело. Чего это я каламбурами заговорил, а уж не влюбился ли ты в Людмилу, товарищ следователь?
Позвонили из лаборатории: в жидкости, добытой из раны, обнаружены следы крови, не совпадающей с кровью убитого. Резус- фактор положительный, группа крови III. Какая-то мистика. Может, дьявол приходил и покарал N за неисполнение обязательства?
Звоню судмедэксперту. Он уже знает о результатах анализа. Ну, и что ты думаешь, — спрашиваю. Не знаю, — честно отвечает он. — Как квадратный трехчлен, его не то, что написать, даже представить трудно. Вообще, то ли оружие уже использовалось для убийства другого человека с такой же кровью или покрыто веществом типа перекиси водорода, чтобы уничтожить следы крови. Но это практически невозможно. Буду еще думать. Надумаю, позвоню.
Доложил начальнику отдела предварительные результаты расследования.
— Что ты мне про какую-то науку талдычишь, — с усмешкой сказал начальник, — ДНК, БНК… — ноги в руки и опрашивать свидетелей! Я вот начинал простым участковым уполномоченным и только своим трудом, ножками дошел до начальника отдела. Опера, как и волка, ноги кормят. Иди и работай со свидетелями. Анализы тогда хороши, когда подтверждают выдвинутую тобой гипотезу.
В принципе, он прав. Но что-то не все ладно с показаниями двух соперниц. Уж больно просто получается. Кто-то что-то недоговаривает. Назавтра им направлены повестки. А я пойду и еще раз уточню, в какое точно время приходили к N темненькая и светленькая.
Ночь прошла беспокойно. Сначала под окном молодежь орала песни под гитару, куда только участковый смотрит, потом угомонились. Часов около двух у подъезда началась разборка жены с пришедшим очень поздно мужем. Наказывать таких жен надо. Так ей хочется, чтобы четыре многоэтажных дома знали, что у нее муж бабник и импотент.
Наконец и я забылся тяжелым сном. Нет, это был не тяжелый сон. Это был сладкий сон. Ко мне пришла Людмила. В сумочке бутылка коньяка, длинная тарелка с металлическим колпаком, а под легким плащом черный бюстгальтер, черные кружевные трусики с пажами, которые поддерживали кружевные чулки, соблазнительно открывавшие круглые бедра. Как меня целовала Людмила, так меня не целовала ни одна женщина… Все описывать не буду, но теперь я точно знаю, что такое погружение в нирвану.
Толкнув меня на кровать, она раздела меня и села мне на живот. Весь ее вид говорил: не я тебе встретилась, а ты мне попался. Ее длинные пальцы с ярко накрашенными алыми ногтями медленно скользили по моей груди, приближаясь к горлу. Вдруг в левой руке Людмилы что-то сверкнуло. Кинжал. Бра над кроватью светило неярко, но свет электрической лампочки преломлялся в кинжале ярко-красными, зелеными, ярко-желтыми проблесками. Людмила облизала кинжал своими пухленькими губками и прикоснулась кинжалом к моей груди. Меня как обожгло от этого прикосновения. Холод металла пронизал мое тело, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Людмила вела свой кинжал к моему сердцу, улыбаясь загадочной улыбкой, предвещающей бурную страсть и погружение в нирвану. Внезапно кинжал остановился, встал вертикально и под сильной рукой Людмилы вонзился мне в грудь.
Я проснулся в холодном поту. Было шесть часов утра. Пошел на кухню. Жадно выпил стакан воды. Сел на табурет. Страшно хотелось курить, но сигарет не было. Сердце билось учащенно. Что это было: сон или бред? Но как все реально. А, может, я просто схожу с ума?
Я снова лег в постель и буквально через минуту другую провалился в крепкий и быстрый сон.
В воскресенье я проснулся позже обычного. Иногда нужно заняться и собой, своей жизнью, своей квартирой, в которой давно не было женской руки.
Быстро собрал всю грязную одежду, замочил в стиральной машине, бросил в нее патентованную «Ритону», которая за пару часов приведет мою одежду в такое состояние, что достаточно одного полоскания, чтобы рубашка была достаточно чистой.
В холодильнике наморозилась такая «рубашка», что пришлось вспоминать разные где-то прочитанные советы, как побыстрее разморозить морозилку. Где-то слышал, что простой вентилятор достаточно быстро размораживает наледь. Достал вентилятор, включил и стал смотреть, как же будет протекать процесс размораживания.
Вентилятор действительно ускорил процесс таяния льда, но не настолько быстро, как это хотелось. Взяв маленький ножик, я стал отковыривать кусочки рыхлого льда, который у поверхности морозильной камеры был отполирован словно зеркало. Лед отламывался пластинами, приятно холодя руки. Одну пластину я сломал и острый кусок льда поранил указательный палец на левой руке. Ранка не очень большая, но, вероятно, поврежден маленький сосудик, потому что кровь закапала крупными каплями. Я приложил к пальцу кусок льда и продолжил очистку холодильника. Минут через пятнадцать я закончил с холодильником и пошел на кухню, чтобы разобраться с чашками, которые имеют обыкновение скапливаться около мойки.
Когда я начал мыть посуду, то почувствовал пощипывание на указательном пальце левой руки. Порез был виден, но крови не было, а ведь прошло совсем немного времени. Я порезался льдом, приложил лед и остановил кровотечение. И вдруг все, что я видел в течение последних суток, сложилось в осознанную картину. Я понял: N был убит ледяным кинжалом. Когда режущий предмет находится в теле, то кровь не идет. В случае проникающего ранения запрещается до приезда врача извлекать попавший в тело предмет, чтобы не вызвать кровотечение, которое трудно, а иногда и невозможно остановить. Лед остановил потоки крови, заморозил кровеносные сосуды, заставив быстрее свернуться кровь, а затем и растаял, промыв рану. Стекшая с тела вода высохла на простыне до того как мы приехали. А того, что осталось внутри организма, едва хватило на анализ, чтобы определить III группу и положительный резус-фактор.
Логика твердила мне, что возможным убийцей может быть Людмила. Она и ее работники делает сложные ледяные фигурки и подают гостям на зернистой и паюсной икре. И красиво, и оригинально, и икра постоянно холодная. Могла ли Людмила убить? Могла. Как же должен был ее обидеть N, если она решилась на этот шаг?
Мой начальник, когда я доложил ему свои соображения, посмотрел на меня, как на больного, которому надо немножко подлечиться у специалистов, занимающимися психическими заболеваниями. Но основательность натуры не позволила ему сразу отмести эту фантастическую гипотезу. Он вызвал судмедэксперта, которому изложил мою версию.
