– Я думаю, что мы его найдем, – ответила Галия, – просто куда-то затерялся. Мы были в таком состоянии.
– Дорогая модель?
– Нормальная. По-моему, «Моторолла». Такая черная. Кажется, Наиля купила ее долларов за пятьсот. Но это было полгода назад. А телефоны имеют свойство стареть еще быстрее, чем женщины.
Он понял, что она говорит о себе. Поднявшись, он попрощался, протягивая ей руку. Рукопожатие было сильным.
– Если сумеете разобраться, что там случилось, не говорите Наиле, – неожиданно попросила она, – чтобы там ни случилось. Ей будет легче, если она никогда не узнает о похождениях своего мужа. Вы меня понимаете?
– Да, – сказал Дронго, – я вас отлично понимаю.
Он взглянул на коробку. Они даже ее не открыли. Он протянул руку и взглянул на Галию.
– Смелее, – улыбнулась женщина, – она тяжелая. Пустая коробка весит гораздо легче.
Дронго открыл коробку. И посмотрел на свою собеседницу. Выражение ее лица трудно было передать. Она сначала побледнела, потом начала краснеть, затем стала задыхаться, словно ей не хватало воздуха.
– Но это... этого... не может быть. Это невозможно... Я... как это...
В коробке вместо пары обуви лежали только деревянные колодки. И красная бумага. Обуви в ней не было.
Он налил ей воды. Предложил выпить. Она чуть не задохнулась. Сделала несколько глотков. Поставила стакан на стол.
– Теперь я все понимаю, – твердо сказала она, – и даже знаю, кто мог воровать вещи из квартиры и убить Константина. Но как она могла? Как она могла на такое решиться?
—Давайте успокоимся, – предложил Дронго, – и не будем делать скоропалительных выводов. О ком вы говорите? Кого подозреваете?
– Я не подозреваю, а точно знаю, – вздохнула Галия, – это могла сделать только Римма. Несколько дней назад они были у нас в гостях со Светланой и ее супругом. И в какой-то момент Эдуардо извинился и вышел, чтобы пройти в туалетную комнату. Он часто жалуется на желудок, все-таки наша пища не для него. А Римма как раз в это время попросила у меня разрешения подняться на второй этаж. Там тоже есть небольшая туалетная комната рядом с нашей спальней.
– Она не сказала почему? Ничего не объяснила? Неужели она не могла подождать? – уточнил Дронго.
Галия снова покраснела. Было заметно, как ей тяжело. Она явно не хотела отвечать.
– Юристов обычно считают врачами, – терпеливо напомнил Дронго, – или священниками, которым исповедуются. Я здесь для того, чтобы помочь вашей дочери. И если вы что-то недоговариваете...
– Мне неудобно, – с досадой произнесла Галия, – извините меня. Она сказала, что у нее... в общем месячные. И поднялась наверх. Я поняла, что она решила воспользоваться отсутствием Эдуардо. А Наили дома не было. Я это точно помню. Мы как раз с Таисией готовили новое итальянское блюдо для мужа Светланы. Он любит испанскую и итальянскую кухню. Хотя больше всего на свете – свою мексиканско-антигуанскую, острую и пережаренную. Именно в тот день Римма поднялась к нам наверх. В руках у нее была очень большая сумка. По-моему, от Балансиаги, но я могу ошибаться. Я еще подумала: зачем ей такая сумка? Значит, она заранее планировала это убийство. Все продумала. Взяла светлый плащ Наили и мою обувь. Как она могла? Я сейчас ей позвоню. Пусть приедет и объяснит нам. Или это обычная зависть неустроенной женщины к более преуспевающей? У Наили был муж, семья, хорошая работа. И Римма за это ее ненавидела? Может, она также ненавидит и Светлану? Я всегда удивлялась их дружбе. Хотя говорят, что обычно сходятся очень красивая и очень некрасивая подруги. Противоположности притягиваются. Я сейчас ей позвоню и все узнаю.
– Не нужно, – посоветовал Дронго, – если обувь взяла Римма, то она в этом никогда не признается. Тем более если она та самая женщина, которая была в квартире вашей дочери в момент убийства. Давайте договоримся, что вы никому не будете звонить. А насчет красоты... Кто-то найдет ее привлекательной. У мужчин свои параметры красоты.
– Вы думаете, она была его любовницей? – испуганно ахнула Галия, – это очень на нее похоже. Такая бесшабашная и безумная идиотка. Я ее больше к нам не пущу, даже на порог. Как она могла? Значит, украла у меня обувь, чтобы вы подумали на меня? Какая гадость.
– Я бы не был так категоричен, – возразил Дронго, – вы сделали из нее настоящего монстра. А я уверен, что преступление было скорее спонтанным, чем запланированным. И, возможно, она не имеет отношения к краже этой обуви. Какой размер обуви у вашей дочери?
– Вы думаете, что обувь взяла Наиля?
– Я только спросил, какой у нее размер.
– Тридцать седьмой! С половиной. Нет, моя обувь ей не подошла бы.
—А какой размер у вашей племянницы?
– По-моему, тридцать восьмой. Тоже не подходит.
– А какой размер обуви у Риммы? Я сегодня видел ее ногу. Боюсь, что вы ошибаетесь – у нее не очень большой размер ноги. Почему вы молчите?
– Я вспомнила, – немного смущенно произнесла Галия, – господи, я точно вспомнила. Как я могла на нее подумать? Они разговаривали с Наилей, и Римма ей сказала, что у них одинаковый размер ноги. Я точно вспомнила. У нее тридцать седьмой. Наиля еще сказала, что берет на полразмера больше, у нее иногда отекают ноги. Какой ужас! Я бы ей сейчас позвонила и обвинила в краже. У нее точно тридцать седьмой.
– Вот видите, – укоризненно произнес Дронго, – иногда лучше успокоиться и подумать, прежде чем проявлять нетерпение. А какой размер ноги у вашей кухарки?
– Не знаю. Но разве это важно? Она бы не взяла обувь. Вы же видели, что она ниже среднего роста. Я не думаю, что у нее мой размер. И зачем ей такая обувь? Она бы упала в них на первом шагу.
– Когда вы в последний раз видели эту обувь?
– Не помню. Она лежала в коробке, и я ее давно не открывала.
—Кто за последние дни был в вашем доме? Кто из женщин?
– Никто. Светлана и Римма. Мы вообще здесь не принимаем гостей. Наиля стесняется, говорит, что у нас небольшой домик, который требует ремонта. Обычно она встречалась с друзьями где-то в городе. Как по-вашему, кто мог вытащить отсюда обувь?
—Я пока не знаю.
– У нас просто нет знакомых с моим размером ноги, – мрачно произнесла Галия, – может, тетя Аня? У нее сороковой. Но она не станет носить такую обувь. Никогда в жизни.
– У вас неверные рассуждения, – сказал Дронго, – вы полагаете, что обувь украли для того, чтобы ее носить. А все может быть гораздо сложнее.
– А зачем тогда воровать чужую обувь?
– Тогда вспомните, что из квартиры вашей дочери пропал старый гребень. Кому нужен сегодня старый гребень? Неужели для того, чтобы причесываться?
– Мне уже плохо, – призналась Галия, поднося руку ко лбу, – очень болит голова. Я вообще ничего не понимаю.
– Вам нужно отдохнуть, – кивнул Дронго, – а я постараюсь пока узнать новые подробности этого странного дела. И давайте сразу договоримся. Вы никому и ничего не рассказываете. Хотя бы ради дочери, чтобы ее не тревожить. И никому не звоните, иначе будете выглядеть не очень красиво, обвинив кого-то в воровстве. А я обещаю вам, что, как только узнаю новости, сразу сообщу их вам.
– Хорошо, – согласилась Галия, – я чувствую, что схожу с ума. Прямо как Наиля. Спасибо вам за ваше участие. И до свидания. Мне действительно нужно немного отдохнуть.
Он посмотрел на коробку в последний раз и, попрощавшись, вышел из дома. Уже выйдя на улицу, он позвонил полковнику Карелину.
– Я знаю, что уже есть результаты, – сразу сказал Дронго.
– Откуда знаете? – удивился полковник, – они закончили работу только час назад. Я как раз собирался вам позвонить.
– Мужицкий позвонил одной из знакомых ваших друзей и рассказал им обо всем, – сообщил Дронго, – можете себе представить? Он рассказал и про женщину, и про обувь. Я уже знаю, что она была в обуви от Гуччи.
– Зачем он это сделал? – не понял Карелин.
– Хочет показать свою значимость. Типичное тщеславие. Хочет произвести впечатление на посла. Мужа Светланы.
– Да, я знаю. Говорят, что скоро этот посол может стать дуайеном посольского корпуса, вот Мужицкий и старается. Рассчитывает получать приглашения на дипломатические рауты. Он только недавно стал заместителем прокурора города, а уже мечтает подсидеть своего шефа.
– Хорошее карьерное стремление, – пошутил Дронго, – значит, насчет Гуччи правда.
– Да, но не совсем. Мужицкий знает только о марке обуви. А мне известны подробности. Специалисты даже уточнили, в каком магазине могла быть куплена такая пара. Можете себе представить? Для меня вся обувь на одно лицо, а для них каждая пара неповторима. Вот они и вычислили, где можно купить именно эту обувь. Два магазина в городе. Сейчас туда отправили бригады наших сотрудников. Если обувь брали по кредитной карточке, то можно будет вычислить возможного обладателя этой пары. Обувь довольно дорогая, и вряд ли покупатель, если это была женщина, носила такую большую сумму в рублях. Скорее она должна была платить кредитной карточкой.
