– Ладно, иди работай! Пока твоя форель не кончилась.
– Но вы ведь мне обещали, что ничего не скажете хозяину…
– Я свое слово сдержу, но ты, Паша, рано или поздно сам проколешься. Или такие клиенты тебя подведут под монастырь, – Шерстоухов кивнул на жизнерадостного «кролика», встал и вышел из-за стола.
Покинув бар «Лангуст», он думал о том, что ему удалось там узнать.
А узнать удалось до обидного мало.
Ну, вспомнил Павел Расторгуев, кто купил злополучные платки с богиней Кали.
Больше того, он оказался хорошим свидетелем и сумел подробно описать покупателя, точнее – покупательницу: женщину средних лет с крашеными волосами. Даже особую примету вспомнил – родинку на левой щеке.
Ну и что? Это нисколько не приблизило Шерстоухова к убийце.
Ведь не станешь же проверять всех женщин средних лет с родинкой. Тем более что нигде нет базы данных, в которой указывали бы наличие родинок.
Вот если бы эта женщина заплатила за свою покупку кредитной карточкой – тогда ее можно было бы легко вычислить.
Если бы да кабы…
Шерстоухов решил еще раз наведаться в магазин «Раджа».
Может быть, теперь, когда он опишет женщину, купившую чертовы платки, еще кто-то из продавцов или сотрудников магазина вспомнит ее… может быть, случится чудо и, к примеру, охранник, дежуривший в тот день, вспомнит, на какой машине она приехала в магазин, и даже назовет номер этой машины…
Капитан прекрасно понимал, что такое везение маловероятно, но он не хотел даже самому себе признаться, что для посещения индийского магазина у него есть еще одна причина – ему хочется еще раз увидеть ту девушку, с которой он там познакомился, Женю Линеву… Как-то неудобно получилось, она старалась помочь, добывала для него информацию, хотя могла бы просто отмахнуться. А он так невежливо с ней разговаривал… нехорошо это, непрофессионально…
Войдя в магазин, капитан сразу заметил, что там царит какое-то возбуждение. Продавцы, вместо того чтобы окучивать покупателей, перешептывались, опасливо переглядывались, то и дело выходили из зала в подсобку.
Капитан по знакомому пути направился в Женин, с позволения сказать, кабинет. Его никто не остановил.
Женя тоже выглядела возбужденной и напуганной. Однако глаза ее блестели, и вообще сегодня она показалась ему несколько иной, чем в прошлый раз.
– Что это сегодня у вас в магазине творится? – спросил Шерстоухов после обычных приветствий. – Все какие-то взбудораженные… Что-то случилось?
Женя закусила губу, покосилась на дверь и проговорила:
– Сегодня ночью в наш магазин проник грабитель. Отключил сигнализацию, оглушил сторожа… Только хозяин, – спохватилась она, – велел никому об этом не говорить. Сами знаете – вызовешь полицию, после этого неприятностей не оберешься…
– Вот как? – Шерстоухов решил не обращать внимания на последние слова. – И много украли?
– В том-то и дело, что ничего!
– Совсем ничего? Какой-то странный грабитель! Его что – сразу спугнули?
– Нет. – Женя опустила глаза. – Спугнули его не сразу. Но он действительно ничего не украл, только раскурочил два расписных индийских шкафчика.
Шерстоухов почувствовал, что Женя чего-то недоговаривает, но решил не давить на нее – сама скажет, если захочет. В конце концов, к делу о платках с богиней Кали это не имеет отношения – те платки проданы были больше года назад.
А Женя, чтобы сменить тему, спросила:
– Ну как, вы нашли Павла Расторгуева?
– Нашел, – оживился капитан, вспомнив, зачем, собственно, пришел в индийский магазин. – И можете себе представить – он вспомнил, кто покупал те платки!
– Надо же! Значит, вы продвинулись в расследовании?
– Не слишком, – вздохнул капитан. – Его описание мало что дало… он сказал, что те злополучные платки купила женщина средних лет, с крашеными седыми волосами и родинкой на левой щеке – и где теперь искать эту женщину?
– Как вы сказали? – Глаза Жени округлились. – Женщина средних лет, с родинкой… на левой щеке… – она потрогала свою собственную щеку, – ну да, на левой…
– Ну да. – Капитан уныло кивнул. – Как ее найдешь в нашем огромном городе? Разве что случайно встретишь на улице…
– Я знаю эту женщину! – выпалила Женя.
– Что?! – Шерстоухов удивленно и недоверчиво взглянул на нее. – Знаете? Откуда?
– Она работает в Музее восточного искусства! Я столкнулась с ней, когда покупала коллекцию профессора Шемаханова! Вряд ли это совпадение – и невзрачная такая, средних лет, неухоженная, и родинка на левой щеке, она когда разволновалась, все время ее потирала!
Женя рассказала капитану, как хозяин магазина послал ее приобрести коллекцию покойного профессора, как она столкнулась в квартире покойного с сотрудницей музея, которая пыталась получить коллекцию Шемаханова.
– Вроде бы покойный профессор обещал завещать всю свою коллекцию этому музею, но дальше обещания дело так и не пошло, – пояснила она. – Сотрудница музея не смогла предъявить ни завещания, ни каких-то других документов, и племянница профессора отдала все мне. То есть, разумеется, не отдала, а продала, за приличные деньги.
Капитан почувствовал, что Женя чем-то смущена, чего-то недоговаривает, но решил, что дело в каких-то коммерческих вопросах, в том, что магазин заплатил слишком мало наследнице профессора. А это его не интересовало, ему нужно было установить личность загадочной женщины с родинкой, которая купила злополучные платки.
Платки, которые стали орудием убийства, точнее, уже двух убийств.
– А как звали ту женщину, вы случайно не помните?
– Не то что не помню, а просто не знаю. Она мне не представилась, обстоятельства явно не благоприятствовали знакомству.
– Ну что ж, вы мне и так очень помогли, – искренне проговорил капитан. – Поеду в музей, там по этому описанию мне наверняка назовут имя этой женщины.
– Да, конечно… – кивнула Женя, но по выражению ее лица Шерстоухов понял, что она еще что-то хочет ему сказать.
Он знал, что бывают моменты, когда нужно слегка подтолкнуть свидетеля, который может сообщить что-то важное, но не решается или просто не придает значения тому, что знает.
– Вы что-то еще хотели сказать? – спросил капитан, внимательно посмотрев на Женю.
– Вообще-то да… – В глазах девушки мелькнул какой-то странный огонек. – Точнее, я хотела вас спросить…
– Спрашивайте. – Капитан склонил голову к плечу. – Если смогу – отвечу.
Женя сглотнула, смущенно опустила глаза и проговорила:
– Вам не кажется, что эта женщина совсем не похожа на убийцу?.. Она такая безобидная, такая… невзрачная…
– Ну, знаете, настоящие убийцы редко выглядят как опереточные злодеи. Чаще всего на вид это как раз обычные, заурядные люди, иногда даже довольно симпатичные… по крайней мере, они производят такое впечатление на окружающих. Кроме того, я совсем не уверен, что она и есть убийца. Но она так или иначе связана с нашим убийцей и может привести нас к нему. И на сегодняшний момент она – наша единственная ниточка…
Капитан был разочарован.
Он чувствовал, что Женя сказала совсем не то, что собиралась, и больше ничего не скажет, момент упущен. Он вздохнул, еще раз взглянул на девушку и покинул ее кабинет.
А Женя, глядя ему вслед, думала, что так и не узнает, тот ли это хулиган Шерстоухов, о подвигах которого рассказывала ее бывшая свекровь…
Кроме скелета и фейерверка, вспоминала она еще случаи, среди которых был и такой.
В кабинете физики висели портреты знаменитых ученых, среди них портрет Исаака Ньютона. Все как полагается, репродукция с портрета, где знаменитый ученый был в напудренном парике и в парадном камзоле. И вот в один прекрасный день физик случайно бросил взгляд на портреты и оторопел.
Все ученые были на месте – и Майкл Фарадей, и Нильс Бор, и Альберт Эйнштейн, и Александр Попов, – но вместо Ньютона висел портрет какого-то жуткого панка, держащего в руке яблоко. Вместо парика был черный гребень, а вместо камзола – кожаная куртка-косуха.
Физик отвесил челюсть, ученики проследили за его взглядом и пришли в полный восторг. Урок был сорван, дело дошло до директора. И первым, на кого подумали, был, разумеется, Шерстоухов.
Как и всегда, он не отпирался. Директриса была тверда – порча государственного имущества, уголовное дело. Подарки мамы Шерстоуховой не помогли. Явился разбитной мужичок из милиции. Портрет сняли и обследовали со всех сторон. Оказалось, что сам портрет ничуть не испорчен, просто Шерстоухов прикрепил сверху лист бумаги с компьютерным изображением панка.
Милиционер посмотрел на него внимательно и забрал с собой. А через два дня явился снова и сообщил, что показывал материал знающим людям и те сказали, что портрет сделан с помощью программы старения лиц.
То есть если хотят знать, как будет выглядеть преступник через двадцать, к примеру, лет, то программа это может сделать. Шерстоухов же применил программу наоборот, то есть из представительного Ньютона сделал молодого человека. А сменить пудреный парик на ирокез – дело минутное.
