– Доктора тоже спрашивали меня об этом. У меня провал в памяти. Помню только, как очнулась в темноте и тесноте… дышать нечем, пошевелиться невозможно. Нос забит пылью. Я решила, что умерла и лежу под землей. Такой ужас накатил, хоть кричи. Я закричала… Потом потеряла сознание, опять пришла в себя. Все слилось – беспамятство, боль, страх… Когда я увидела твое лицо, приняла тебя за ангела!.. Подумала, что попала на небеса. Тогда я была безгрешна, а теперь…
Она потянулась к нему губами, Брасов отстранился с натянутой улыбкой.
– Если ты меня поцелуешь, я останусь здесь с тобой до вечера. А мне нужно встретиться с одним человеком, одолжить у него денег.
– Ты влез в долги из-за меня, – огорчилась Франческа. – Мне не надо было приезжать. Я усложняю тебе жизнь, да?
– Нет, что ты…
Он встал и быстро оделся за потертой ширмой с изображением бамбуковых зарослей. Франческа лежала, глядя, как поднимаются и опускаются его руки, движется его силуэт. Она много раз пыталась вспомнить, что делала перед тем, как на нее обрушился дом. По сути, в такой ранний час она должна была спать. Но когда ее нашли, поверх ночной сорочки на ней было надето домашнее платье. Значит, она встала с постели… Может, услышала подземный гул, грохот, испугалась и…
Автобус резко затормозил. Лариса сообразила, что она – не Франческа, которая приходит в чувство после того, как ее вытащили из-под обломков. Она – не Франческа, которая лежит в меблированной комнате с окнами, выходящими в питерский двор-колодец. Она – не молодая барышня, которая пытается сложить воедино разбитую надвое жизнь.
Лариса с трудом стряхнула чужой образ. В салоне пахло апельсинами. Хныкал чей-то ребенок. Пассажиры возбужденно переговаривались и смотрели в окна.
– Что случилось?
– Не волнуйся, – успокоил ее Ренат. – Все в порядке. Просто дорогу перебежала собака. Водителю пришлось дать по тормозам.
Лариса помолчала, собираясь с мыслями, и выпалила:
– Франческа забыла, как в ее руки попали монастырские хроники! Вернее, их фрагмент.
– Чисто логически можно предположить, что она проявила свойственное женщинам любопытство и решила на досуге почитать древние рукописи. А чтобы ее не засекли за этим делом, встала раньше всех и…
– Я бы согласилась с тобой, если бы не одно «но». Франческа не из тех, кто получает кайф от исторических хроник. Я чувствую ее изнутри, понимаешь? Она порывиста, импульсивна, влюбчива… Для того, чтобы без спросу взять чужой манускрипт, у нее должна была быть причина.
– Почему без спросу? Ей наверняка разрешали делать все, что угодно.
– Невеста перед встречей с женихом чистила бы перышки, а не копалась в коллекции рукописей.
– Женщины – странные существа…
Лариса покачала головой.
– Кто-то показал Франческе пергамент еще до того трагического утра. Она знала латынь. Что-то в записях монахов задело ее за живое. Она возвращалась мыслями к тексту, пыталась понять…
– Ты же сама сказала: она не из тех, кто балдеет от старых летописей.
– Не из тех! Тем более поражает ее интерес к пергаменту.
– Может, Франческа хотела украсть манускрипт? А тут – бац! Пол заходил ходуном, стены закачались, затрещали, посыпалась штукатурка, камни, крыша завалилась…
– И злоумышленница была наказана за грех! – с сарказмом подхватила Лариса. – А заодно с ней еще тысячи ни в чем не повинных жителей Мессины! Жестокость возмездия несоизмерима с проступком, если он имел место. Кстати, в итоге Франческу спасли, в отличие от прочих.
– Н-да… Чем же барышня руководствовалась?
– Допустим, ей показывали именно ту часть летописи, где говорилось о дьявольской повозке. Это могло привлечь ее внимание. Жених наверняка хотел произвести впечатление на будущую супругу и похвастался загадочным свитком. Ты бы похвастался?
– Я? – опешил Ренат. – Ну, не знаю. Возможно.
– Марио Саджино похвастался, невеста прониклась страшной историей…
– Настолько, что решила похитить пергамент?..
* * *
Молодой человек не сообщил Антонио ничего сногсшибательного. Да, он водил русских туристов к скалам, где когда-то был проложен железнодорожный туннель. Обычная экскурсия с мистическим душком. Таких он провел множество. Показывал людям то, что осталось от разрушенного взрывом бомбы инженерного сооружения – нагромождение камней, разбросанные куски породы, покрытая растительностью насыпь.
– А в чем дело? – допытывался он. – Вы из полиции?
– Я частное лицо, – выкручивался Антонио. – Эти двое ведут себя подозрительно.
– Да? Я ничего такого не заметил…
Антонио позвонил куратор, и тот доложил результат: русские интересовались туннелем, где в начале прошлого века исчез прогулочный поезд «Санетти». Он не понимал, какое дело куратору до этой басни. Как в цивилизованной стране мог пропасть целый состав и больше сотни пассажиров? У Антонио не укладывался в голове этот факт. Он даже не искал объяснений словам гида. Пусть куратор думает!
В том же магазинчике, где туристы с экскурсоводом утоляли голод, Антонио заказал себе стаканчик вина и большую порцию спагетти.
– Вкусно готовите, – похвалил он хозяйку. Та улыбнулась и пригласила заходить еще.
Антонио любовался видом на горы и на время забыл о своих проблемах. Как будто он по-прежнему беззаботен и свободен. Это было мгновение счастья, подаренное ему злодейкой-судьбой. Подул ветер, и его благодушие улетучилось.
«Что-то ждет меня в Риме? – гадал он, допивая вино. – Новое задание? Опять слежка за русскими? Провались пропадом тот чертов поезд! Кому он сдался?»
Антонио засмеялся над мыслью, что поезд, судя по всему, давно «провалился». Но кому-то до сих пор не дает покоя темная история из прошлого. Его постояльцы – Лариса и Ренат – что-то вынюхивают, выспрашивают. Он не мог взять в толк, какую выгоду они собираются извлечь из дурацкой выдумки?
Антонио не допускал, что исчезновение поезда – не фантазия римских журналистов, не сенсационный «пиар», а непостижимая реальность. Его ум отталкивал информацию, которая выходила за рамки здравого смысла. Введенные данные не находили отклика в файлах памяти.
Антонио был подавлен, измотан. Какой-то мифический поезд интересовал его меньше всего. Он заказал еще вина и с удовольствием выпил, глядя на верхушки скал и наслаждаясь ощущением, что он обыкновенный путешественник, который проводит летний отпуск в горах.
– К черту! – выругался он. – К черту!
К кому и к чему относилась эта фраза, было непонятно. Хозяйка принесла Антонио счет, он заплатил и тепло попрощался с ней.
Вечером, сидя в поезде и пытаясь дремать, он вспоминал свое знакомство с Розой, их первую прогулку и поцелуй в каштановой аллее. Роза была такая милая, застенчивая. У него перехватывало дыхание от ее запаха: смесь корицы и яблока. Они шли по аллее, обнявшись… Вдруг сзади загрохотали колеса, из темноты вынырнул локомотив, несущийся прямо на влюбленных…
Антонио вскрикнул, толкнул Розу в сторону и… очнулся. В окно вагона светила луна. Сиденье мягко покачивалось. Он смахнул ладонью холодный пот со лба и всю дорогу до Милана больше не смыкал глаз…
– Зачем нам опять тащиться на вокзал? – возмущался Ренат.
– В прошлый раз я кое-что пропустила, – объясняла Лариса. – Не ворчи. Давай съездим, постоим на перроне. Я хочу прочувствовать атмосферу того полдня, настроение публики.
– Полдень был, как полдень. Публика, как публика.
Ему хотелось побродить по старым улицам Рима, увидеть Ватикан с папским дворцом, знаменитый собор святого Петра, термы Каракаллы, наконец. Когда еще доведется побывать здесь?
Лариса оставалась непреклонной.
– Сначала вокзал, потом Ватикан, – отрезала она.
Ренат молча поймал такси и помог ей усесться в машину. Она забыла поблагодарить. Увлеклась жизнью какой-то покойной Франчески вместо того, чтобы наслаждаться своей. О, женщины!
– Ты дуешься?
– Нет, – солгал он.
– Дуешься, я же вижу! Прекрати. Разве тебе не интересно, почему исчез прогулочный поезд?
– Ты надеешься понять это на вокзале, где мы уже были?
– Я что-то упустила…
Ренат смотрел в окно. В Риме время соединило прошлое и настоящее: овеянные легендами руины и фешенебельные кварталы с роскошными домами и гостиницами. Не верилось, что в этом городе сосуществуют резиденция папы и амфитеатр Флавиев. Много веков назад по этой же земле, под этим же небом проезжал великий Юлий Цезарь…
– Ты где?
Этим вопросом Лариса вернула его из древней столицы Римской империи в салон такси.
– Я здесь, с тобой! – опять солгал он. – Думаю о молодом Саджино, который выпрыгнул из вагона один, без жены. Что за этим кроется?
– Непреодолимый ужас перед клубящейся туманом бездной.
– Выходит, экипаж, пассажиры и в их числе Франческа канули в бездну? Вернер нас учил, что случайностей не бывает.
